«В Бездну все, – подумал Раэн, отдаваясь восхитительному безрассудному удовольствию. – Это моя ночь. Моя и синеглазого чуда, которое знать не знает, с кем ее проводит. А если бы знал? Если бы Камаль знал, что его обнимает не человек, а нечто иное? Он бы испугался? Сбежал? Какая разница! Он никогда не узнает. Наверное, людям проще не знать, не думать… И в Бездну все моральные искания с равновесием Света и Тьмы! Это. Моя. Ночь!»

* * *

Первую ночь после сказки о вороне и соколе Халид позволил себе лишь чуткую дрему на грани яви и сна, не погружаясь в нее настолько глубоко, чтобы не слышать все вокруг. Ночи в степи темные, особенно в новолуние, и на глаза надежды мало, а вот слух и чутье не подведут. Однако ночь прошла спокойно, и следующий день – тоже. А вечером после ужина Мехши назначил его сторожить караван, причем не в свой черед. И когда кто-то из охранников удивился, почему очередь поменялась, буркнул, что это из-за потери Турана с Анваром. Халид молча кивнул и после ужина устроился возле костра спиной к нему, пока все остальные, кроме еще пары таких же сторожей в разных местах каравана, ложились спать.

Огонь прогорел быстро, но угли еще тлели, давая приятное тепло. Халид накинул на плечи одеяло из верблюжьей шерсти и взял порвавшийся недоуздок, который обещал починить. Шило, смоленая дратва, толстая игла… Руки спокойно и умело делали привычную работу, а он с сожалением подумал, что недолгое возвращение в прошлое подходит к концу. Как бы ни обернулось дело, в караванах ему больше не ездить, пожалуй. Во всяком случае, джандаром. Перерос он это, как змея перерастает собственную шкуру и сбрасывает ее, обзаводясь новой. Тот прежний Халид, едва покинувший Пески, отлично годился для бесконечной дороги и редких передышек, а новому этого оказалось… мало?

Одни и те же люди, одни и те же города, которых толком и не увидишь, одни и те же переходы от колодца до родника, от оазиса до оазиса. День за днем, ночь за ночью. Мерная поступь лошади или верблюда, костры на стоянках, каша в котелке, пыль на зубах, на коже, в волосах и вообще везде. А в городах торопливый отдых с продажными девицами и недорогим вином… И так всю жизнь, пока либо не погибнешь в дороге, либо не скопишь на домик и скромную старость. Еще можно жениться и несколько раз в год заглядывать к жене, с тоской видя, как подрастают без тебя дети, не зная отца, а у нее добавляется морщин и седины. Нет, это не для него. Взвоет он от тоски после нескольких караванных переходов! А вот чего он и правда хотел бы, не случись в его жизни Раэна? Неизвестно…

Караван затих, только иногда пофыркивал во сне скот. Потянулись долгие часы ночной стражи, и Халид задумался, не ошибся ли он, рассказав сказку? Что, если стрела улетела впустую? Анвар вполне мог действовать в одиночку! Такая жирная добыча, как дурачок Туран, встречается нечасто. Далеко не в каждую поездку один из охранников отбивается от каравана с немалыми деньгами, которые возит с собой. Может, Анвар вообще сделал это наудачу впервые за несколько лет? Когда там погиб Масул, три года назад? А Халид караулит змею у пустой норы… Или… все же нет?

Неторопливые шаги послышались немного раньше, чем из темноты появилась фигура. Халид не вздрогнул и не вскинулся, все так же размеренно крутя шилом дырки в толстом ремне.

– Ну что, сын пустыни, все спокойно? – спросил Мехши, останавливаясь в паре шагов от него.

– Милостью богов, – бросил Халид.

И чутьем понял, что стрела его вчерашних слов попала все-таки в цель. Что-то неуловимо напряженное было в позе Мехши и его взгляде из-под насупленных густых бровей. Сокол еще немного постоял, а потом, поняв, что Халид не собирается говорить первым, присел на брошенный тюк и негромко уронил:

– Непростую сказку ты рассказал вчера. Неужели и правда от Анвара услышал?

– От Анвара я много чего услышал, Мехши, – усмехнулся Халид. – И не только эту сказку. А что, разве не по нраву пришлась? Или за тезку обидно?

– Чего мне обижаться? – ответил холодной усмешкой Мехши. – Мало ли среди караванщиков Соколов? У каждого караван-даша под началом ходят. Мне другое хочется узнать… Помнится, в ту ночь, когда Анвар пропал, ты как раз верблюдицу по степи гонял. Может, видел что интересное?

– Может, – равнодушно пожал плечами Халид и, отложив шило, принялся продевать дратву в толстую иглу с трехгранным наконечником. – А что?

– Но к ир-Салаху не пошел, – задумчиво сказал Мехши. – Значит, приберег это до поры? Вот я и пришел спросить, чего ты хочешь, а? Не зря же сказку рассказывал. А еще мне очень интересно, с чего это Анвар с тобой разоткровенничался? Он ведь болтуном только прикидывался, а о чем надо умел помалкивать.

– Я думал, ты спросишь, вернется ли он? – Халид подпустил в голос немного насмешки, и Мехши нахмурился.

– Об этом я и спрашивать не буду, – раздраженно бросил он, пристально вглядываясь в Халида. – А вот о Туране послушал бы… Если тебе есть что сказать.

– А что Туран? – Халид равнодушно пожал плечами, сражаясь с неподатливой кожей. – Он, наверное, уже невесту свою обнимает. Скоро всем караваном будем на свадьбе гулять, если ир-Салах позволит.

– Темнишь, сын пустыни, – тихо и очень зло сказал Мехши. – Туран, значит, уехал невредимым, Анвар не вернется, а ты…

– А я с вами до Салмины только еду, – равнодушно сказал Халид и затянул очередной узелок.

Позади него зафыркал привязанный на ночь конь, а потом опять стало тихо. Ну, насколько тихо может быть возле пары сотен волов и верблюдов, не считая спящих людей. Вон там кто-то простонал во сне, в другой стороне заржала лошадь… Их с Мехши разговор никто не слышит – люди спят под возами поодаль, и если даже кто-то проснулся, ничего не разберет за множеством тихих и не очень звуков каравана. Их и не видно-то, костер уже погас, и ночь укрыла возы мягким черным покрывалом, а тоненький серебряный серпик на небе не может рассеять земной мрак.

– До Салмины, значит… – медленно сказал Мехши. – И ты думаешь вот так вот взять и покинуть караван? Что никто не спросит с тебя за кровь Анвара? Сдается мне, если поехать по нужной дороге, найти его будет легко. А там, может, и Туран расскажет что интересное, а?

– Ну, спроси его, – невольно улыбнулся Халид, вспомнив сказку про джинна. – Ох и смеху будет, когда парень заговорит. Вот только меня там и близко не было, Сокол, в этом тебе Туран от чистого сердца поклянется. Что до Анвара, так его собственное прошлое догнало. Слишком он был уверен, что боги ничего не слышат. А они просто долго терпят иногда.

Он все еще колебался, хотя доказательств было, пожалуй, достаточно. Будь Мехши ни при чем, ему бы прямая дорога к ир-Салаху, а потом кликнуть людей и повязать подозрительного пустынника, чтоб расспросить его о смерти Анвара. Сокол же чего-то ждал, и Халид никак не мог понять – чего.

– До богов далеко, – уронил Мехши, едва разжимая губы. – Хотя Анвар все-таки оказался глупцом, если распустил язык. Но к ир-Салаху тебе идти не с чем, сын пустыни. Кто такой Анвар? Всего лишь один из джандаров! Убил его кто-то – значит, такая у Анвара судьба. Если это не Туран и не ты, так и говорить не о чем. А рассказывать ир-Салаху о воронах и соколах… дурное это дело. Наш почтенный караван-даш сказки только на привалах любит и с явью их не путает.