Эту идею я оставил на потом, нужного материала для основы вблизи не вижу: нужна старая, высушенная древесина, которую найти в тропиках довольно сложно, тут всё переполнено влажностью. Если только камешки использовать, найти внизу и временно сделать из них сканер. Надолго не хватит, через неделю рассыплется в пыль, но хоть неделю проработает. А сейчас надо как-то спуститься с дерева. На лианы я смотрел с сомнением, вон сколько оборванных от моего падения. Так что, осторожно повернувшись, я стал перемещать свой зад по суку к стволу дерева.

Живность от моих движений орать стала больше. Осмотревшись, я нашёл глазами того, кто такой самый крикливый. Оказалось, птичка мелкая, а бас как у обезьяны. Эти тоже были вполне земного вида, мелькали в стороне. Чего-то они сильно паниковали. Рядом сидел попугай, смотрел на меня одним глазом и тоже подавал голос. Ещё пауков и разных насекомых в этом лесу было не меньше, чем теплокровных. Хорошо, змей не было или ядовитых пауков. Чёрт его знает, как справится с ядом лекарский амулет. Хотя должен, в него встроен автоматический диагност, включая от ядов, с анализом того, что попало в кровь, потом идёт выработка антидота и запуск его в кровь. Это я говорю долго, а пока яд ещё вводится в тело, навстречу уже идёт антидот. Так что, надеюсь, для меня укусы местной фауны не опасны. Очень надеюсь.

Пока спускаться я не стал, меня насторожило поведение обезьян. Что-то же их так напугало. Чуть позже они убрались, видимо, на другие деревья, шум от них ушёл, а то уж больно крикливые, не меньше той птички, которая свой басистый клюв так и не закрыла. Я осмотрелся магическим зрением, оно так и брало на десять метров. Вроде никого. Я стал спускаться, держа наготове боевой артефакт в режиме открытия огня фаерболами. Если что, спалю всю округу к чёрту. Наконец повиснув на нижней ветке, я спрыгнул на мягкую листву перегноя и двинул на восток. Почему туда? Да чёрт его знает, тут всё равно куда идти.

Почувствовав вонь тления, похоже где-то рядом кто-то мёртвый лежит, и давно, я приблизился к кустам и магическим зрением обнаружил ауры нескольких хищников, которые спокойно пировали. Три вида мне были незнакомы, какие-то крокодилы прямоходящие. Я обошёл пиршество и направился дальше. По пути набрал фруктов, похожих на грушу. Я видел, что их птицы клюют, обезьяны едят, и сорвал один плод. Разломил и кончиком языка коснулся мякоти. Дальше работал лекарский амулет, проводил анализ и фрукт признал годным в пищу. Только были и ядовитые, когда я парочку проглотил, амулет забил тревогу, и я стал их выплёвывать.

Через пару часов я вышел на берег крупной реки. До другого берега было метров четыреста. Воды реки мутные, с заметным коричневым оттенком, но вода есть вода. Отложив фрукты, я подошёл к кромке. Магическим зрением, кроме пары рыбёшек, что прыснули в стороны, видимо от моей тени, упавшей на воду, я никого не увидел. Так что присел и, зачерпнув ладонями воды, коснулся этой живительной влаги языком. Анализ шёл, пригодна она мне или нет, но дождаться результатов я не успел. Вода буквально взорвалась передо мной, и появилась огромная змеиная голова, да у неё шея толщиной с моё туловище. Открыв рот, змея прыснула в меня чем-то, после чего вся вылезла на берег. Гадость, попавшая мне в глаза, на лицо и на тело, оказалась сильным парализующим средством. Всё произошло так неожиданно, я даже отреагировать на появление рептилии не успел и теперь бился в судорогах, пока лекарский амулет в панике пытался найти антидот к этой отраве. Может, и нашёл бы, если было бы время, но змея его не дала и под мой мысленный мат стала заглатывать меня, начав с головы. Просто отлично.

Сказать, что я был перепуган, значит, ничего не сказать. Вот вас бы так заглатывали, посмотрел бы я на ваше хладнокровие и бесстрашие. Эта гадина в шесть приёмов заглотила меня и под конец подняла голову и тряхнула шеей, отчего мои торчавшие ноги, следуя за телом, которое своей массой скользнуло ниже, совсем скрылись. Вот меня и съели, судя по движениям мышц, проталкивая дальше в сторону желудка. Да ещё качка началась, похоже, мы вернулись в реку и поплыли по ней. Вот же попал! Как там говорят: вас съели? Значит, теперь у вас есть два выхода…

Тут наконец амулет смог выделить нужные плетения, и я, взяв себя в руки, загасив дикие приступы паники, почувствовал своё тело, руки начали шевелиться. И первое, что я сделал, – растопырив руки, заклинил себя, что змее явно не понравилось – сокращения пошли шустрее, и они действительно смогли меня немного продвинуть, но я сильнее упёрся в скользкие стенки пищевода. Более того, активировал боевой артефакт и ударом воздушного лезвия прорезал щель. Меня сразу стала захлёстывать кровь с примесью речной воды, анаконда же, а мне кажется, это была она, стала так биться, да ещё у неё страшно сжались внутренние мускулы, что у меня кости начали трещать. Однако я продолжал бить воздушными лезвиями в разные стороны, пока не понял, что просто разделил змею на две части. Мышцы её стали расслабляться, и я, упираясь, выбрался и быстро выплыл на поверхность, с хрипом дыша. Три минуты в змее был, хорошо, лекарский амулет поддерживал, иначе задохнулся бы к чёрту. Осмотревшись, я увидел, что рядом плещутся остатки змеи, хотя нет, её уже ест огромный крокодил, и я так шустро рванул к берегу, что волну перед собой погнал. Самое отвратительное, я находился в середине реки, и чувствую, добраться до берега будет очень сложно. Вон сколько крови вылилось, приманивая хищников. Наверняка сюда устремились все, кто почуял её.

Первой на меня набросилась очередная анаконда, и её атака была так же неожиданной для меня, как и предыдущей. Она скрутила меня, заворачиваясь в кольца. Чёрт, ну не видел я её магическим зрением, защита у них какая-то была, что ли?! Сжать меня так, чтобы захрустели кости, она не успела, я разрубил её лезвиями, только не воздушными, а водяными. Боевое плетение в водяной среде трансформировалось. На воздухе воздухом резало, а в воде – водяными лезвиями. Универсальное оно было, удобно. Я разрубил змею на три части и рванул дальше. Как же, дали мне уйти – крокодил нагнал, но его я видел, как и атаку, так что удалось изогнуться и, когда он открыл пасть, чтобы схватить меня, упёрся ногами в верхнюю и нижнюю челюсть, не давая меня заглотить. Я стал рубить его лезвиями, но кости слишком крепкие, шкуру хрен пробьёшь, это не змея, так что я нанёс множество мелких ран, но не особо глубоких. Поэтому ударил в открытую пасть ледяным копьём, и он, взревев, не знаю, как в воде у него это получилось, и сделав хитрый финт, схватил всё-таки меня за ногу. Захрустела кость левой ноги под давлением огромного пресса, в окружении крупных и острых зубов. Почти перекусил мне ногу, сволочь. От отчаяния я дотянулся и вбил ему в глаз большое ледяное копьё, да и во второй такое же. Видимо, попал куда надо, так как крокодил дёрнулся и по его телу пошла дрожь агонии. С трудом открыв пасть, ломать челюсти не пришлось, судорогой не заклинило, я всплыл и быстро, работая руками и одной ногой, поплыл дальше, почти перекошенная вторая нога, виляя, волочилась следом. С трёх сторон приближались ещё три крокодила, а до берега оставалось сорок метров.

Вот тут мне неожиданно пришла помощь, хоть и однобокая. Одного из крокодилов атаковала змея, магическим зрением невидимая, и там забурлила схватка. Я им только пожелал слопать друг друга. А вообще крокодилы, как я видел, были покрупнее тех, что жили на Земле. С оставшимися двумя я разобрался сам. Уже убедился, что против ледяных копий защиты у них нет, мощные копья пробивали даже их бронированную шкуру, ну и с испугу нашпиговал их, как подушечки иголками. На ежей стали похожи. Я же, наконец выбравшись и вскарабкавшись на руках и на одной ноге на берег, волоча левую ногу, отполз подальше. Кровь уже не текла, амулет заживил раны ещё в реке. Но кость не срасталась, я не давал. Отключив болевые рецепторы, я стал руками соединять осколки и, когда сделал это, подключил в работу амулет. Он собрал мелкие обломки, полностью восстановив кость. Даже следов не осталось, и на коже тоже. Есть теперь хотелось жутко. Вскочив, я отбежал в сторону, к кустарнику, – вода бурлила в реке, что у берега, что дальше, где доедали остатки змей.