Почитал соответствующую литературу, так что теперь в курсе. Но тогда получается, что никого из каперов не убило и не ранило.

Расстроило ли это Бориса? Да нет. Не такой уж он и кровожадный. И вообще, если бы итальянцы надрали французам задницу, он бы им еще и проставился. Разумеется, при условии, что при этом не задели бы его. А так-то да. Получите по сусалам и распишитесь.

Хотя-а. Не. Идут эти макаронники лесом. У него, между прочим, виды на местную судовую кассу. Он уже все продумал. «Жанетт» сейчас следует порожняком. А значит, в сейфе у капитана оборотные средства, плюс жалованье, средства на текущие расходы и личные сбережения, как свои, так и экипажа. Минимум полсотни тысяч в рублях выйдет. Бориса такой куш более чем устроит. Так что пусть итальяшки ходят стороной.

– Эй, русский, а ты что, уже успел послужить на флоте? – поинтересовался подошедший боцман.

– Когда бы я успел? Молод еще, – хлопнув по казеннику пушки, возразил Борис.

– Ну, молодость – дело наживное, – вперив в парня твердый взгляд, произнес Эжен.

Измайлов покосился влево. Гаспар стоял грамотно, так, чтобы боцман не оказался на линии огня. Вроде и расслабленно держится, но руки словно невзначай лежат на рукоятях револьверов, торчащих из кобур на бедрах. Ковбой, мать его, Мальборо. И ведь не промажет. Ну а там сочинят какую-нибудь историю. Матросы вроде как и взирают на происходящее с осуждением, да и в руках у них не палки, а оружие. Однако никаких сомнений – за Бориса никто вступаться не станет. Даже Леон, парнишка, с которым они успели сойтись. Помог обиться от капера? Спасибо. Но рисковать своей шкурой ради чужака? Нет уж, увольте.

Капитан же опасается, что их вербовщик притащил на борт проблему, упорно скрывающую свою Суть. Кто он? Может, какой аристократ, прошедший через перерождение и решивший побродить по миру инкогнито. Бывают такие случаи. После перерождения вообще порой мозги съезжают набекрень. Нередко человек просто по-другому смотрит на прожитые годы и решает что-то изменить. Если он перерожденный, тогда уж лучше сразу концы в воду. И плевать, что он знатный артиллерист, а капер может еще и вернуться. Глядишь, неприятностей поменьше будет.

– Ладно. Смотри, – открывая доступ к своей Сути, вздохнул Борис.

Свободный опыт он слил до вполне приличных показателей. Избыточный, конечно, задран, но это еще можно объяснить.

– Хм. Всего лишь четвертая ступень, – удивился боцман, вглядевшись в характеристики Измайлова. – И как так случилось, что ты без нормальной специальности?

– А меня все устраивало. По одежке по моей не видно? Баталером я был на судне – не чета этой калоше. Пассажиры, а главное, пассажирки случались щедрые.

– И все пошло прахом, а деньги в судовой кассе. Сочтут погибшим и раскидают твои кровные.

– Ну, во-первых, не так быстро. Годик обождут, а за это время я не раз успею обернуться. А во-вторых, основные сбережения у меня на счете в Русском сберегательном банке. Ну и в избыточный опыт вгоняю, а это тоже деньги. В моем случае – немалые. Так что Марселя вашего я убивать не стану. Но морду пару-тройку раз еще начищу.

– А откуда столько избыточного?

– Еще после первой перестрелки с пиратами выставил условия, что в команде буду не согласно Сути.

– Весело, видать, ты ходишь по морям, если столько настрелял.

– Всякое бывало.

– А где так научился обращаться с пушкой?

– Всегда хорошо стрелял. Может, не так быстро и ловко, как Гаспар, но в стрельбе в цель или пуще того – вдаль, я его сделаю. Батя – охотник, я сызмальства с оружием. А тут разница невелика.

– Ясно. А зачем угрожал баталеру?

– Ему показалось.

– Показалось, значит. Ну-ну. Оружие сдай.

Борис без возражений отстегнул пояс с кольтом и патронной сумкой. Выдернул из зажимов и присовокупил к ним винтовку.

– Все оружие, парень.

– Боцман, «бульдоги» – мои. К судовому арсеналу отношения не имеют. Устраивать здесь стрельбу я не дурак. Хотел бы – куда проще подстрелить расчет и дождаться абордажа. Каперы ведь не пираты. А там, глядишь, еще и к себе приняли бы.

Боцман молчал и продолжал сверлить парня требовательным взглядом. С револьверами расставаться не хотелось. Привык он к ним.

– Хорошо, а что, если так?

Он извлек из кобуры один «бульдог» и вытряхнул из него патроны, передав боцману. Достал второй и показал патрон с необычно длинной гильзой:

– Пуля резиновая, при вылете из ствола сильно расширяется. Можно поставить знатный синяк на дистанции до десяти метров. Убить нереально. Больше патронов у меня нет. Так нормально?

– Нормально, – внимательно глядя в глаза Измайлову, кивнул боцман и удалился по своим делам.

Гаспар смерил Бориса взглядом, ухмыльнулся, всем своим видом выражая превосходство и словно предлагая новенькому взбрыкнуть. Но тот только слегка развел руками и покачал головой. Мол, и рад бы тебе помочь, да не могу.

Признаться, если бы эта парочка все же стала настаивать, чтобы он сдал «бульдоги», он предпочел бы с ними расстаться. Бог весть, с какого перепуга он наехал на баталера. Может, потому, что не исключал вариант с абордажем? Скорее всего. Из прошлого опыта он вынес, что в этом случае лучше под рукой иметь как можно больше заряженных стволов.

После ужина заступили на вахту. Все. Теперь стоять у топки до утра. Попервой-то пришлось тяжко. Успел уже отвыкнуть уголек кидать. Но втянулся довольно быстро. Работал без надрыва, как это было поначалу на «Морже». Даже сил на тренировки оставалось куда больше.

Вот и сейчас трудился размеренно и методично, выдерживая паузы, чтобы перевести дух. Обычно он сторонился остальных. Только с Леоном и общался. Но сегодня члены бригады то чайник с водой предложат, то табачку, хотя и знали, что он не курит. Словом, всячески пытались выказать ему свое расположение.

Измайлов не топорщился и старался держаться даже приветливо. Хотя и собирался при этом обчистить их карманы. Ну что тут поделать, нельзя быть чуть-чуть беременным. Взять деньги капитана, не тронув матросское жалованье, не получится.

Расположение кочегаров дошло даже до того, что один из них предложил Борису патроны. Так как имел «бульдог» другой марки, но под тот же боеприпас. Однако Измайлов предпочел отказаться. Просто решил не нагнетать. Лишнее это, и весь сказ.

После вахты по обыкновению отмылся и направился на палубу. Постоять минут пятнадцать, вдохнуть чистого воздуха и остыть от топки. А там уж можно и в кубрик – вздремнуть.

На море штиль. Утро в разгаре. Но солнца не видно из-за опустившегося тумана. Где-то даже и прохладно, не смотри, что южные широты. Если ветер не поднимется, эдак, глядишь, весь день продержится