Но никто в семье не знал о ее страхах. Откуда же это известно Эми? Кейти дала им знать, что единственное ее счастье – быть частью семьи Мэлори. И она сама так считала.

Сегодня утром, за завтраком, Энтони сообщил, что как только они бросили якорь, он немедленно послал курьера в Хаверс, к доктору, чтобы узнать о состоянии Софи.

– Твоя тетка вполне способна заявить, что ее мать больна и никого не принимает. Но доктор заверил меня, что она уже поправилась после простуды. Для своих лет она прекрасно держится. Поэтому если хочешь поехать в Хаверстон, я готов. И уже сказал Роз, чтобы собирала вещи для длительного визита.

В полдень Кейти, Розалин, Джудит и Энтони отправились в Хаверстон и прибыли туда только к вечеру. Энтони предложил пойти к Миллардам с утра, но Кейти не захотела ждать. Еще не совсем стемнело, и ей было необходимо увидеть бабушку прямо сейчас, а потом спокойно гостить в Хаверстоне, не страшась предстоящей встречи.

Она думала, что больше не нуждается в Миллардах, но прежняя тревога, которая терзала ее несколько месяцев назад, когда она впервые приближалась к особняку родственников, вернулась снова. Кейти обманывала себя. В глубине души она все еще мечтала о том, чтобы родные матери ее приняли.

– Вы, конечно, будете счастливы узнать, что, почувствовав себя лучше, мать прочитала мне длинную нотацию, – приветствовала их Летиция Миллард, открывая дверь и с деланной приветливостью пропуская гостей в холл.

Судя по размашистым, преувеличенно любезным жестам, Летиция предпочла бы выгнать их вон.

Энтони пообещал, что будет сдерживаться, хотя бы ради Кейти. Та не совсем понимала, что это означает, но, очевидно, правила хорошего поведения включали сердечный поклон Летиции и холодный вопрос:

– Вам станет легче, если узнаете, что и у меня есть родственники, перед которыми я с радостью захлопнул бы дверь?

– Сочувствие, Мэлори? Держите его при себе, – с горечью бросила Петиция. – Мы оба хорошо знаем, в каких отношениях находимся.

– Это вы знаете. В отличие от меня. Но поэтому я и здесь, не так ли? Чтобы выяснить правду.

Летиция презрительно хмыкнула и проследовала в гостиную. Гости последовали за ней. В комнате сидела Софи Миллард, единственная оставшаяся в живых бабушка Кейти. Девушка восхищенно уставилась на нее. Софи оказалась вовсе не так стара, как она представляла. Лет шестидесяти пяти, не больше. В черных волосах почти не было серебряных нитей. Изумрудные глаза весело блестели. Перед Кейти словно сидела ожившая мать. Доживи Аделин до такого возраста, именно так и выглядела бы. В этом Кейти не сомневалась.

Что-то сжало грудь и горло. Из глаз полились слезы. Очень хотелось подбежать и обнять Софи, но ноги словно приросли к месту. Пусть Софи вежливо обошлась с Энтони и Джеймсом, но Мэлори по происхождению равны Миллардам. А вдруг Софи в полном согласии с дочерью и опять выгонит Кейти?

Не подозревая о мыслях, теснившихся в голове дочери, Энтони, точно так же, как и она, пораженный видом Софи, объявил:

– Мадам, вы великолепно выглядите! На двадцать лет моложе, чем во время болезни!

– Какой странный комплимент, – усмехнулась Софи, – но тем не менее благодарю вас, сэр Энтони.

Она еще не глянула в сторону Кейти, но в этом была вина Энтони. Он, сам того не желая, всегда привлекал внимание женщин своей редкостной красотой. Вполне понятно, что Софи не сводила с него глаз.

Только через несколько минут Софи повернула голову и ахнула. Представлять Кейти не было нужды. Обе немедленно узнали друг друга.

– Господи милостивый! – пробормотала Софи.

Молчание, казалось, длилось целую вечность. Она не могла дышать.

Но тут Кейти услышала то, о чем так долго молилась.

– Подойди, дитя мое, – попросила Софи, протягивая руки.

Большего ободрения не потребовалось. Кейти перелетела через всю комнату, бросилась на колени перед Софи, обняла за талию и прижалась щекой к ее груди. И когда бабушка обняла ее в ответ, по щекам Кейти полились слезы.

– Перестань, – мягко пожурила. Софи. – Сейчас же перестань плакать. Не поверишь, как долго я ждала этой минуты. Мечтала встретить тебя. Садись и дай на тебя посмотреть.

Кейти смущенно улыбаясь, села на диван и вытерла щеки.

– О Господи! – потрясенно пробормотала Софи. – У тебя ее глаза. И ее ямочки.

Обе заулыбались, отчего ямочки стали еще заметнее. Правда, на щеках Софи они были глубже, но именно от нее Кейти и унаследовала эти ямочки.

– Жаль, что я не увидел сходства раньше, – пожаловался Энтони, садясь напротив. – Когда я встретил Кейти после ее приезда из Лондона, никто из нас понятия ни о чем не имел.

– Матери и бабушки все видят по-другому. Особенно если речь идет о детях, – пояснила Софи. – Стыдитесь, сэр! Когда вы пообещали вернуться за ответами, следовало сказать, что привезете с собой мою внучку.

– Но я ничего не мог обещать. Сначала нужно было ее найти. Она покидала Англию.

– Вот как? Тогда вы прощены.

Энтони вскинул бровь:

– Похоже, вам не сказали, что Кейти уже приходила сюда, но ей показали на дверь и потребовали больше носа сюда не показывать.

– Нет. Летти призналась только, что была груба с вами и вашим братом.

Взгляды присутствующих устремились на Летицию. Но та ничуть не сконфузилась. Мало того, выражение ее лица стало еще упрямее.

– Ты заболела с тех пор, как твой американский поверенный прислал известие о смерти Аделин. Трижды тебе становилось так плохо, что пришлось срочно вызывать доктора. Пора бы уже перестать скорбеть! Это тебя убивает! А она… – Летиция осуждающе ткнула пальцем в Кейти, – она только усугубила бы твое состояние! Ты снова принялась бы сожалеть и каяться…

– Замолчи! – вскрикнула Софи. – У меня нет сожалений! Это не я прогнала Аделин из дома! Хотя и скорблю с того дня, как она покинула Англию.

Опасаясь, что спор зайдет слишком далеко, Кейти спросила:

– Почему мама уехала? Она сказала, что вы отказались от нее. Но я начинаю думать, что все было наоборот.

– Ты права, – вздохнула Софи. – Ошибка Аделин заключалась в том, что, забеременев, она пришла за советом к сестре, а не ко мне. Они никогда не были близки, тем более что между ними шесть лет разницы. Аделин не знала, что Летти уже успела убедить нас в бесчестности намерений сэра Энтони. Она твердила, что он всего лишь развлекается с Аделин.

– Я чувствовал, что ваш муж не принимал меня всерьез, – кивнул Энтони. – Что он просто не хочет портить отношений с моей семьей.

– Действительно, мы надеялись, что скоро вам все наскучит и вы вернетесь в Лондон. Беременность Аделин послужила дальнейшим подтверждением убежденности Летиции в том, что вы подлый распутник. Она отправилась прямиком к моему мужу Оливеру. Далее события разворачивались с невероятной быстротой, Я не успела убедить Аделин, что в любом случае поддержу ее, независимо от того, какое решение она примет. Мне в голову не пришло, что она решит покинуть дом!