Летописи Тутмоса от двух следующих лет потеряны, и мы ничего не знаем о цели его одиннадцатого и двенадцатого походов. 38-й год застает его в южной ливанской области, во время его тринадцатого похода, карающим вновь область Нугес, впервые почувствовавшую его могущество 15 лет назад, во время его первой кампании. В течение этой экспедиции он не только получил дары от царя Кипра, но также и приношения из далекого Аррапахита, позднее – провинции Ассирии. Беспокойные бедуины на юге Палестины заставили царя пройти по их стране в следующем году, и все тот же Аменемхеб взял трех пленников во время сражения в Негебе. Остаток четырнадцатой кампании Тутмос провел в Сирии, где поход принял характер простого ревизионного объезда, но оба эти года он, как и раньше, держал запасы в приморских городах, на случай восстания. Дань, по-видимому, вносилась регулярно в течение следующих двух лет (40-го и 41-го), и вновь царь «Великой Хатти» прислал дары, которые Тутмос по-прежнему принял как «дань».

Князья Сирии, как жестоко ни были они наказаны, не желали тем не менее окончательно отказаться от своей независимости и признать главенство Египта как неизбежное и постоянное условие своего правления. Подстрекаемые исконным врагом Тутмоса Кадешем, они вновь восстали, соединив вместе свои последние силы, чтобы сбросить тяжкую руку фараона. Вся Нахарина была вовлечена в союз, особенно деятельное участие в котором принимал царь Тунипа. Великий царь был теперь стариком, вероятно, более 70 лет от роду, но с обычной быстротой он появился весной 42-го года со своим флотом у северного берега Сирии. Это была его семнадцатая и последняя кампания. Подобно первой, она была направлена против его главного врага Кадеша. Вместо того чтобы напасть на него по-прежнему с севера, Тутмос решил отрезать его от северных союзников и взять сначала Тунип. Поэтому он высадился в одном из пунктов между устьем Оронта и Нар-эль-Кебиром и взял приморский город Эркату; точное местоположение последнего неизвестно, но, вероятно, он лежал приблизительно против Тунипа, на который царь затем двинулся. Тутмос задержался в Тунипе вплоть до жатвы, но взял его после короткого сопротивления. Он совершил затем благополучно переход вверх по Оронту к Кадешу и опустошил местные города. Царь Кадеша, зная, что все для него будет потеряно, если он не сможет разбить армию Тутмоса, оказал отчаянное сопротивление. Он завязал с египтянами битву под стенами города и, чтобы одержать верх над закаленными войсками Тутмоса, прибегнул к хитрости. Он выпустил кобылу навстречу египетским колесницам, надеясь таким способом раздразнить жеребцов и произвести беспорядок или прорвать египетскую военную линию, чем бы он мог воспользоваться. Но Аменемхеб соскочил с колесницы с мечом в руке, пустился бегом за кобылой, рассек ее и отрезал ей хвост, который принес с триумфом к царю. Осадные колонны Тутмоса сомкнулись затем вокруг обреченного города, и был отдан приказ начать приступ. Желая пробить брешь в стене, Тутмос собрал весь цвет своей армии. Аменемхебу было поручено начальство. Опасный подвиг был удачно выполнен, наиболее испытанная часть ветеранов Тутмоса ворвалась через брешь вслед за Аменемхебом, бывшим во главе их, и сильнейший город Сирии был вновь во власти фараона. Вспомогательные нахаринские войска, находившиеся в городе, попали в руки Тутмоса, и, по-видимому, ему не было надобности идти на север. Во всяком случае, принимая во внимание его преклонный возраст, ему можно простить, что он не предпринял такой суровой экспедиции после долгой кампании. Возможно также, что время года было слишком позднее для того, чтобы он мог совершить большой поход до наступления зимних холодов. Как бы то ни было, события показали, что никаких дальнейших военных действий на севере не потребовалось. После того ни разу при жизни старого царя не делали азиатские князья попытки сбросить его иго. В течение семнадцати кампаний, длившихся 19 лет, он вновь и вновь разбивал их, пока у них не прошло всякое желание сопротивляться. С падением Кадеша исчез последний след гиксосской державы, некогда подчинившей себе Египет. Имя Тутмоса было у всех на устах, и, когда, спустя четыре поколения, его потомки не могли оградить своих верных вассалов в Нахарине от нападения хеттов, несчастные покинутые вспомнили великое имя Тутмоса и писали патетически в Египет: «Кто мог раньше грабить Тунип, не будучи (затем) ограблен Манахбирией (Тутмосом III)?» Но даже и теперь, семидесятилетним стариком или еще того старше, неукротимый воин держал в приморских городах нужные запасы и, без сомнения, в случае необходимости вновь ввел бы в Сирию свою армию. В последний раз в Азии принял он послов от князей-данников в своей палатке и затем вернулся в Египет. Там нубийские послы вручили ему свыше 578 фунтов золота из одного Уауата.

Можно было думать, что престарелый царь воспользуется вполне заслуженным отдыхом в течение нескольких лет, которые ему оставалось жить, но, утвердив наконец на прочном основании владычество Египта в Азии, он обратил свое внимание на Нубию.

Несомненно, что Менхеперрасенеб, начальник золотой и серебряной сокровищницы, получал оттуда ежегодно 600–800 фунтов золота; так, даже на основании тех неполных сведений, которыми мы располагаем, мы видим, что в 41-м году поступило около 800 фунтов. Наместник Нехи управлял в то время Кушем уже 20 лет и высоко поднял производительность страны, но великий царь желал расширить свои владения еще дальше на юг. В последние годы жизни, как показывают его сооружения, он был необычайно активен во всей этой провинции: мы находим его храмы вплоть до третьих порогов в Калабше, Амаде, Вади-Хальфе, Кумме и Семне, где он восстановил храм своего великого предшественника, Сенусерта III, и в Солебе. Из факта очистки канала у первых порогов, которую он должен был произвести в 50-м году, мы узнаем, что его экспедиция возвращалась тогда из похода против нубийцев. Нельзя предполагать, чтобы престарелый Тутмос сопровождал ее. Вероятно, в ту же область и раньше отправлялись экспедиции, ибо Тутмос мог привести двукратно на пилонах своего Карнакского храма список 115 пунктов, покоренных им в Нубии, и еще другой, содержащий около 400 подобных названий. География Нубии слишком мало известна, чтобы мы могли определить местонахождение покоренной территории, и в точности не известно, насколько далеко вверх по Нилу передвинулась египетская граница, но несомненно, что она значительно приблизилась к четвертым порогам, где мы находим ее при его сыне.

Еще 12 лет суждено было прожить великому царю после его возвращения из последней кампании в Азию. Когда он почувствовал, что силы его падают, он сделал соправителем своего сына, Аменхотепа II, рожденного ему царицей Хатшепсут (Меретра), о происхождении которой нам ничего не известно. Приблизительно через год, 17 марта 1447 г. до н. э., за пять недель до начала 55-й годовщины его царствования, он закрыл свои глаза для мира, где он играл такую значительную роль. Он был похоронен своим сыном в собственной усыпальнице в Долине царей, и его тело сохранилось до сих пор. Перед его смертью жрецы Амона вложили в уста своего бога гимн в его честь, который, хотя и будучи произведением весьма искусственным, не лишен литературного интереса; он показывает не только его великую славу, как она рисовалась жрецам, но и то, насколько сильно запечатлелся он в представлении своих современников.

После длинного предисловия, прославляющего Тутмоса, его бог Амон говорит ему: