Чао Чон выполнил приказ начальника.

Вскоре аппаратура была установлена на столе.

Кумати приказал:

– Включай!

Вспыхнули экраны. На одном из них – обнимающиеся Андорин с Королевой. Динамик выдал слова женщины:

– Наконец-то мы снова вместе, дорогой. Но что означает эта шикарная обстановка?…

Кумати приказал отключить громкоговорящую связь, переключив микрофоны, установленные в апартаментах, на режим глухого фиксирования. Теперь комнаты можно было слышать только в наушниках, и все разговоры записывались на тонкую, как проволока, пленку. Кумати похлопал коменданта по плечу:

– Посидишь, послушаешь разговор этой парочки часа три. Затем переведешь аппаратуру в режим автономной работы. В шесть утра просмотришь и прослушаешь записи. Интересное мне! Понял?

– Так точно, хозяин!

– Работай, Чон!

Гора Дьявола. Четверг, 29 марта Кумати явился в комнату дежурства Чона в 9.30. Комендант при виде начальника объекта поднялся, поздоровался:

– Здравствуйте, господин Кумати!

– Здравствуй, Чон! Какие дела у нас по гостям?

Чон пожал плечами:

– Да, собственно, ничего интересного, хозяин. Только что просмотрел и прослушал записи.

– Что увидел, что услышал?

– Бурный разговор между мужчиной и женщиной состоялся после ужина. Мужчина сказал даме, для чего их привезли сюда. Она возмутилась, называла его трусом и предателем. Мужчина оправдывался. В конце концов ему удалось утихомирить спутницу, и та тоже, по-моему, смирилась со своей участью. Плакала. Спали они на одной постели, но врозь.

– Любовью не занимались?

– Нет, хозяин.

– Что утром?

– Утром мужчина встал рано. Где-то часов в шесть. Обошел лабораторию. Женщина поднялась, когда я передал в столовую завтрак.

– И чем сейчас занимается сладкая парочка?

– Он – в лаборатории, она – в гостиной апартаментов. Сидит, смотрит в одну точку.

– Хорошо! Прикажи убрать аппаратуру и иди отдохни.

– Слушаюсь.

В комнате появился Биали:

– Здравствуйте, хозяин!

– Здравствуй, Камтай!

– Позвольте доложить?

– Докладывай!

– Площадка у дороги готова.

– Прекрасно. Прикажи перенести к яме красный ящик. Просто перенести, не вскрывая. А также… впрочем, все. Да, и пришли ко мне сержанта Ли. Я хочу с ним познакомиться.

– Слушаюсь, хозяин!

– Выполняй!

Биали удалился.

Кумати прошел в кабинет своего благоустроенного отсека. Вскоре в дверь постучали. Японец крикнул:

– Входи!

На пороге появился крепкий малый с жестким взглядом черных безжалостных глаз, которым словно пронзил Кумати.

– Я – Ли, хозяин! Вызывали меня?

– Вызывал.

Кумати указал крепышу на кресло у журнального столика:

– Присядь!

Ли послушно исполнил требование начальника.

Кумати же, напротив, поднялся из-за стола, прошелся по кабинету. У шкафа с холодильником остановился. Спросил:

– Выпить хочешь, Ли?

– Спасибо, хозяин, спиртное не употребляю!

– А что употребляешь? Наркотики?

– Нет, и наркотики не употребляю. Еще я не курю. Из напитков предпочитаю чай.

– Ну, чай ты позже сам себе приготовишь.

– Конечно, хозяин!

Выдержав короткую паузу, Кумати произнес:

– Слышал я, Ли, что ты большой любитель красть, а затем насиловать и мучительно убивать девочек-подростков. Это, что, хобби?

Глаза сержанта на мгновение, как показалось Японцу, вспыхнули недобрым огнем. Но тут же погасли.

Ли спокойно ответил:

– Каждый из воинов Саясона во время проведения рейда против племен, живущих на равнине, имеет право на трофей. Кто-то убивает женщин, чтобы снять с них украшения, кто-то режет мужчин, пытая, дабы узнать, где тот хранит свои деньги. Меня ни деньги, ни украшения не интересуют. Я забираю девочек-подростков, чтобы, как вы верно заметили, затем в джунглях изнасиловать их и убить. Вы, наверное, считаете меня сумасшедшим или маньяком, и для этого есть основания. Но кровавые забавы с девочками – не хобби. Это потребность. Потребность в неугасаемой мести проклятым тайлам – племени, населяющем холмистую равнину.

Кумати удивился:

– Так ты мстишь племени тайла, Ли?

– Да!

– Позволь узнать, за что? Что они сделали тебе такого, что ты готов выпустить кишки всем их подросткам женского пола?

– Когда-то, хозяин, я жил в Венбаге и у меня была девушка. Мы жили с ней вопреки воле родителей. Она носила моего ребенка. Однажды мы гуляли на окраине города. Забрели на пустырь, где развлекалась компания юношей-тайлов, их несложно отличить по одежде. Видимо, юнцы обкурились, потому что пристали к нам. Обычно тайлы не агрессивны, а тогда… тогда они набросились на нас, как стая одичавших псов. Я вступил с ними в драку, но ударом дубины сзади по голове они вырубили меня. Когда же очнулся, то увидел страшную картину. Моя девушка лежала мертвой и изуродованной. Тайлы разорвали ей промежность, вспороли живот, выбросили внутренности вместе с плодом и… вставили в зияющую чернотой дыру на животе отрубленную голову моей возлюбленной. Вот тогда во мне что-то сломалось, и, похоронив Лу, так ее звали, поклявшись отомстить, я бежал из столицы. Родители Лу не простили мне гибель дочери. Ее отец убил моего отца, мои братья убили братьев Лу, а родственники Лу убили братьев и мать. Я вернулся и убил родственников. Так из-за проклятых тайлов погибли два почтенных рода племени кхенгов. А я оказался на службе у господина Саясона.

Кумати спросил:

– Ты рассказал эту историю начальнику охраны Биали?

– Нет!

– Почему?

– Потому что он не задал мне вопроса, который задали вы.

– Но, следуя логике, раз твою девушку убили юноши другого племени, ты должен мстить мужчинам-тайлам. А ты убиваешь девушек.

– Забирая девочек, я убиваю все их семьи. А потом… потом… Ну, что происходит потом, вам известно.

Кумати произнес:

– Да. Ну и традиции у вас, ну и нравы.

– Мы такие, какие есть.

– Это заметно. Можешь идти. Понадобишься, вызову!

– Слушаюсь, хозяин!

Как только за Ли закрылась дверь, Кумати передернуло от отвращения. Этот Ли явно болен. Он сошел с ума еще в юности. Одного его допускать в секретную часть нельзя. Впрочем, надзиратель из него получится отменный. Надо только изолировать Ли от Андорина и Королевой. И этим придется заняться ему самому.