Маслоу, эти люди недалеко ушли от животных» – с презрением подумал я.

– Но это продолжалось не долго – продолжал Кирилл – Люди сильно встревожились из-за постоянных краж и вскоре даже НКВД привлекли к этому делу. И хоть нам долгое время удавалось выкручиваться, но вскоре нас все-таки поймали.

– Они устроили на западню, как будто знали, что мы появимся – сказал Мефодий.

– Это неудивительно, судя по вашему рассказу, вас уже давно подозревали – сказал я.

– О чем это ты? – недоуменно почесав голову, спросил Кирилл.

– А вы сами подумаете? Люди ведь по любому видели, как вы постоянно пируете и пьете, наверняка они задались вопросом, откуда у вас появляется столько средств, тогда как остальные голодают.

– Ну да, точно. Наверное, все так и было – удивленно сказал Мефодий, так как будто это мысль впервые пришла в его голову.

– В любом случае нас поймали, и за многочисленными хищениями и хотели приговорить к расстрелу – продолжил Кирилл – И если бы не Голова, нас бы сейчас здесь не было.

– Он каким-то образом смог договориться со следователями и нас отпустили – сказал Мефодий – Не знаю, что он точно им наплел, но нам было известно, что следователи давно уже гонялись за Марком, так как он давно занимался скупкой и продажей краденых вещей.

– А он его сдал – догадался я.

– Голова рассказал все, что знал о его сети, и за это они нас отпустили – сказал Кирилл.

– Но обратно в монастырь нас больше не пустили и после этого мы вынуждены скитаться по заброшенным домам – сказал Мефодий – Это уже не говоря о том, что Марк тоже смог как-то выпутаться из всей этой передряги и с того времени точит на нас троих зуб.

– Поэтому мы предпочитаем больше не пересекаться не с ним, не с его людьми – сказал Кирилл.

– И после всего этого, вы так просто идете к нему навстречу? – удивленно спросил я.

– На самом деле, мы думали, что достаточно будет, просто проводить вас до его дома, а потом подождать где-нибудь неподалеку – с неловкостью сказал Кирилл.

– Ах вот как, то есть вы собираетесь оставить меня ему на растерзание и сбежать? – грозным тоном спросил я.

– Ну, после вчерашнего, мы подумали, что вы сможете за себя постоять – сказал Мефодий – Да и вам же будет намного лучше, если мы не будем мозолить глаза, вам обоим.

– Так будет больше шансов на то, что ваш разговор, не закончиться бойней – добавил Кирилл.

– Хм, в этом есть доля смысла, вряд ли наличие этих двоих под боком, поможет обеспечить, мирный диалог – подумал я.

Мы же тем временем миновали оставшиеся улицы, и вышли к центральной городской площади.

«Я уже бывал на этой площади раньше, в своем времени» – вспомнил я.

И действительно, в двадцать первом веке, эта площадь стала называться «Парком Победы» и была главным парком старой части Тихийска. Он был целиком посвящен, героям войны с фашизмом, и поэтому помимо деревьев и красивых аллеи, он также заставлен различными стендами с упоминанием воевавших защитников нашего города. А в самом центре площади стояла большая красная звезда, посвященная памяти погибших и каждый год люди слагали венки к этому памятнику, тем самым почитая их память.

Но на нынешней площади, ничего из этого не было. Не было здесь ни красивых деревьев, ни стендов, ни большой звезды, только лишь огороженные невысоким заборчиком аллеей засыпанные снегом, да большая статуя Владимира Ильича Ленина, возвышающаяся над всей площадью.

– Ну что, Исход, вы идете? – спросил Кирилл, заметив, что я заметно отстал, пока осматривал площадь.

– Да иду – сказал я, ускорив шаг – А как сейчас называется это площадь?

– Эмм, вроде бы, площадь Свободы, а что? – немного подумав, сообщил Мефодий.

– Да нет, ничего – отмахнулся я.

– Хм, свободу поменяли на победу, забавно – подметил я, про себя.

И сразу за этой площадью находилось тайное жилище Марка Сидоровского.

Это было каменное строение, одно из немногих оставшихся зданий в этом городе построенное в классическом барокко, этот стиль был свойственен архитектуре царских времен. У него было два больших этажа, и судя по окнам в каждом было не меньше пятнадцати комнат.

«Хм, кажется, я читал об этом зданий. Оно было построено еще в царские годы и тогда, использовалась как гостиница «Санкт-Петербург», но после революций она закрылась. Затем в шестидесятые годы здесь находился самый крупный гастроном в городе. А в наше время же это здание принадлежит какому-то банку» – вспоминал я, историю этого строения: – «Странно, что о промежутке между семнадцатым годом и шестидесятыми в городской картотеке не было никакой информаций»

И теперь я, кажется, понимал причину, того почему о нем не было ничего известно. Потому что сейчас это здание было почти заброшенно. Стены этого здания сильно обветшали, и каменная отделка частично потрескалась, почти все окна и входная дверь были заколочены, а железная крыша проржавела.

– Что-то не похоже, чтобы там кто-то жил – с сомнением произнес я.

– Это так, Марк специально приказал своим людям, придать своему жилищу такой заброшенный вид – сказал Мефодий.

– Чтобы к нему никто не лез и не мешал его делишкам – добавил Кирилл.

– И как мне тогда туда войти? – спросил я, глядя на заколоченную дверь. Не то чтобы это было для меня большая преграда, но все же мне хотелось войти туда без лишнего шума.

– Обойдите дом с правой стороны и увидите закрытый спуск в подвал, постучите в него три раза, потом подождите и постучите еще один раз, затем еще подождите и постучите четыре раза тогда охранник за дверью спросить, зачем вы здесь, а вы скажите, что хотите встретиться с Марком – объяснил Кирилл.

– Если вы хотите чтобы вас точно пустили, можете сказать что вы от нас. Но только Марк, вряд ли этому обрадуется – предупредил Мефодий.

– И еще будьте осторожны с этим старым скрягой. Этот черт, как сорока, он души не чает в деньгах и драгоценностях – сказал Кирилл.

– С этим я справлюсь – уверенно сказал я – А пока я буду разговаривать с этим Марком, вам лучше раздобыть где-нибудь инструменты.

– Зачем?! – удивленно спросил они.

– Будем делать, ремонт нашего жилища – сказал я.

– Но нам там и так неплохо живется – возразил Кирилл.

– Если вам нравиться жить, как свиньям в бараке, вы вполне можете пойти жить в сарай. Но пока я нахожусь здесь, я хочу, чтобы наш в нашем доме