то на дальних дистанциях, винтовка Мосина гораздо эффективнее немецкого MP-40, который в бою на открытой местности практически бесполезен, да и немецкие часы насколько я знаю, изготавливают на фабриках в Швейцарий, пусть те и скрывают это – прокомментировал я.

– О, вижу, вы большой знаток – одобрительно сказал он – Но я говорю не только об эффективности и практичности, я говорю о том, что немцам, как и всем европейцем больше знакома понятие индивидуальности, которые они придают своим вещам. В нашем же социализме само понятие индивидуализма под строгим запретом. У нас все должно быть одинаковы и ничто не должно друг от друга отличаться. И это касается, как и наших однообразных вещей выходящих из под одного конвейера, так и людей что с любовью кричат о «Великом Ленине», «Социалистической революций», «Красном Октябре» и подобном бреде. А тех, кто посмели сказать что-то против, сразу же расстреливают или отправляют на рудники. Знаете даже среди моих людей, много таких что искреннее чтят весь этот коммунистический бред, хотя они своими действиями делают себя врагами своей же идеологий.

– Их можно понять, им уже давно внушали эти идеи. И поэтому они будут верить в них, даже если сами будут полностью противопоставлять себя им – добавил я.

– Да уж, но это, каким же дегенератом нужно быть. Впрочем, подавляюще большинство этих людей, я бы назвал редкостными тупицами – презрительно высказал Марк – Может быть, во мне просто говорит моя немецкая кровь, знаете ли, мой отец был немецким купцом из рода Вальцовых. Мои предки поселились в этом городе еще при Петре Первом, и заработали немалое состояние, но когда закончилась Октябрьская революция, моего отца назвали Кулаком и приговорили к расстрелу в его собственном доме. Я был тогда совсем маленьким, но до сих пор помню то как эти дикари ворвались в наш дом, с какой радостью они приставили моего отца к стенке и застрелили прямо на глазах у меня и моей матери, а потом пили, резвились в нашем доме еще пару дней. Как они уничтожали все картины, сжигали книги, уничтожали статуи, они разрушили, все предметы искусства, что у нас были. Тогда я видел в них просто дикарей, пещерных животных что разрушают все чего их примитивный мозг не способен понять и что самое мерзкое, с того момента они не сильно изменились.

– Похоже, вы не очень-то любите советскую власть?

– А за что мне ее любить? Если бы не она, то я сейчас мог бы жить в роскошном дворянском имений, иметь безграничные финансы, влияние и власть, и никто при этом не мог бы мне и слова лишнего сказать. А теперь, я сижу здесь как крыса, загнанная в угол, и торгую всякими крадеными побрякушками из под полы – с негодованием высказался он – Этот режим отнял у меня все, но ничего не дал взамен, поэтому я не буду рыдать, когда товарищ Гитлер выгонит этих зажравшихся стариков из Кремля.

– То есть вы уверены, что немцы победят? – спросил я с ироничной усмешкой.

– Конечно, а что тут смешного? Немецкие солдаты лучше всех подготовлены к войне, уж можете мне поверить. У них просто превосходное снаряжение, качественное оружие и хорошие поставки провизий. Тогда как у нашего правительства все идет наперекосяк, с поставками постоянная проблема, снаряжения мало и делается наспех, а оружие у нас пусть и неплохое, но вот проблема в том, что его на всех не хватает, как и патронов от него. Я как раз недавно слышал одну байку о том, что у наших солдат настолько мало винтовок, что командирам приходиться выдавать одну на двоих, одному солдату выдавали винтовку, а второму магазины от нее. Ха-ха вы можете себе такое представить?!

– Я думаю, вы все же недооцениваете наших солдат – настойчиво говорил я.

– Вот уж не думаю, хотя все возможно. Лично мне то, без разницы кто победит, ибо немцы все равно не примут меня за полноценного арийца, ведь моя мать то была русской. Так что мне главное, чтобы торговля шла хорошо, а остальное уже неважно.

Мне уже начинала надоедать, его развязная болтовня и потому решил прямо перейти к сути разговора.

– Послушайте, я бы конечно был бы не прочь, еще поговорить о политике, но я пришел по делу – прервал его я.

– Конечно, ко мне всегда приходят по какому-то делу – сказал он, налив себе еще стопку – Но сперва, я мог бы попросить, еще раз взглянуть на этот великолепный образец рукопашного оружия?

– Вы говорите про меч? – настороженно спросил я, краем глаза посмотрев на ножны, привязанные к моему поясу.

– Разумеется, про него – невозмутимо ответил Марк – Хотя мне кажется довольно странным, что вы так просто разгуливаете с такой вещью по улицам. Но когда вы вытащили свой меч из ножен и показали его во всем его великолепий, я оказался просто вне себя от восторга, из-за его красоты. Прошу дайте мне взглянуть на него еще раз.

«Не нравиться, мне это» – с подозрительностью подумал я, но делать было нечего. Я сделал, как он меня попросил, вытащив меч из ножен и положив на стол.

– Поразительная работа! – проговаривал он про себя, с благоговением осматривая меч – Знаете, я с самого детства увлекался оружием ближнего боя. Какие только образчики, я не держал в руках, и сабли семнадцатого века и шашки конца девятнадцатого и палаши середины восемнадцатых веков. Когда-то мне даже попался меч самого Суворова и Ивана Грозного, но меча подобного вашему, я еще никогда не видел. Эта рукоять с таким интересным орнаментом, идеальный баланс лезвия, а что за металл, из которого делали этот меч? С виду очень похоже на медь, но вряд ли это оно, ибо вес этого меча слишком легкий для такого металла и вряд ли это золото. Но из чего он?

– Назовем это секретом производства – сказал я, убирая меч со стола к большому разочарованию Марка – А теперь перейдем к делу.

Марк разочарованно вздохнул, и нехотя перешел к главной сути разговора:

– Так чем же я могу вам помочь? – спросил он, усталым тоном.

– Я ищу одну вещь, что затерялась где-то в этом городе. А как мне рассказывали, что в пределах Тихийска вы можете достать все что угодно? – спросил я.

– Конечно, так оно и есть – без лишней скромности сказал Марк.

– Но только дело в том, что та вещь, которую я ищу, очень редкая и довольно ценная – сказал я, и затем