«Рожденная из пены» родилась из рисунка замечательного карикатуриста Вирджила Патча, подписывавшего свои работы инициалами «ВИП». На этой картинке бармен наливает в кружку пиво, пена на котором образует женскую головку и бюст, а подпись примерно такая: «Его шапки в голову ударяют». Я порылся в «Золотой ветви» Фрэзера[23] на предмет хмельных напитков и связанных с ними обрядов, провел денек на местной пивоварне «Блатц» и написал «Рожденная из пены». Голд без колебаний взял его в «Бейонд», не меняя на сей раз названия, и рассказ вышел в сентябрьском номере 1954 года.

История «Магического синуса» еще занимательнее. Идея посетила меня при виде доски объявлений в вестибюле отеля «Мюльбах» в Канзас-Сити. Будь у волшебников съезды, подумал я, о них объявлялось бы теми же съемными белыми буквами и с теми же ошибками, без которых дело никогда не обходится. Те же именные таблички с дурацкими комментариями, печатные программки, скучные доклады. Почитав Фрэзера и других видных авторов, я подумал: может, чары не всегда работают потому, что их формулы так и не были выведены. Математику, как я узнал, изобрели как раз для того, чтобы положить им предел – но что, если бы кто-то изобрел волшебную математику?

Я хотел сделать из этого романтическую комедию вроде «Ведьмы поневоле», «Рожденной из пены» и моей любимой «Ночной жизни богов» Торна Смита. Когда я послал рассказ Голду под названием «Колдунья-красота» (это, кажется, из Шекспира цитата: «…растает верность /В крови от чар колдуньи-красоты»[24]), он с ходу его отверг. Фред Пол перенаправил рассказ Флетчеру Прэтту: тот как раз запускал новый фэнтези-журнал, но платил за слово один цент, а не три. Прэтт рассказ принял, попросив переписать одну из начальных сцен, но тут Голд срочно затребовал «Колдунью» обратно: на этот раз подходящего объема новелла понадобилась «Бейонд». Рассказ вышел в мае 1954 года под названием «Магический синус». Дональд У. Лоулер в библиографическом альманахе Тимна и Эшли «Журналы НФ, фэнтези и ужасов» отозвался о нем как об одном из лучших в коллекции «Бейонд», а позже рассказ вошел в «Энциклопедию фэнтези». Для этого сборника я переименовал его в «Практическую магию» и затем, под тем же названием, переделал в роман для издательства «Скрибнер». К тому времени бестселлерами сделались «Изгоняющий дьявола» и «Ребенок Розмари». Я вставил в свой роман пародию на них, но этого никто не заметил.

Понаблюдав некоторое время, как убегает колесо по дороге, Мэтт очнулся от столбняка и погнался за ним.

– Стой! Стой, черт тебя задери!

Колесо с прямо-таки садистским весельем подскочило высоко в воздух и покатилось еще быстрей. Пробежав по жаре еще ярдов сто, Мэтт наконец догнал его и своротил набок. Колесо лежало, крутясь, как перевернутая на спину черепаха. По шее у Мэтта струился пот.

Вблизи словно серебряные колокольчики зазвенели. Смеется кто-то? Лес, редкий у вершин хребта Озарк, постепенно густел, спускаясь к голубому, манящему прохладой горному озеру, но здесь Мэтт не видел никого, кроме какой-то девчонки, бредущей по пыльной дороге с низко опущенной головой – не похоже, чтобы смеялась она.

Пожав плечами, он вытер лоб рукавом. Солнце Южного Миссури в конце июня припекает слишком сильно для какой бы то ни было работы – зря он, кажется, приехал сюда.

Воздух мерцал от зноя, красная пыль медленно оседала. Мэтт покатил колесо обратно к старому зеленому «Форду». Оно не сопротивлялось и как будто раскаивалось, что попыталось сбежать, однако перемазался Мэтт порядочно.

Прокол случился на одном из немногих ровных участков, но колесо мчалось как с крутой горки.

И надо же такому стрястись на этом коровьем проселке, в двадцати пяти милях от хижины. Нет бы на шоссе, где можно дотащиться до сервиса. Бегство колеса достойно замыкало серию мелких досадных случайностей, оставивших болезненные следы на голенях и костяшках Мэтта.

Ну что ж, он сам стремился к уединению, потому и согласился, когда Гай предложил ему свою охотничью хижину. Идеально, казалось бы, для написания книги… именно что «казалось». Похоже, здесь уйму времени придется потратить на элементарные бытовые проблемы.

Мэтт осторожно уложил колесо позади машины, достал из багажника запаску, надел ее на левую заднюю ось, прикрутил и вздохнул – на этот раз с облегчением.

Дзынннь! Кланг!

Мэтт посмотрел вниз. Из колпака, дюймах в двух от его ноги, только что выпала последняя гайка.

Его ругань, долгая и подробная, включала в себя непристойные действия с неодушевленными предметами.

Есть в машинах нечто кардинально чуждое человеку. Сначала они прикидываются покорными рабами, а потом, в один прекрасный момент, восстают против своих хозяев.

Хотя, возможно, все дело в самом человеке. У одних все идет через пень-колоду: бутерброды падают маслом вниз, полки валятся, мячи для гольфа улетают в лесную чащу, другим же вещи служат безропотно. Чем объяснить этот мистический союз – удачей, мастерством, опытом? Мэтт подозревал нечто более сознательное и даже зловещее.

Взять хоть его катастрофические занятия химией. Чуть экзамен не завалил, хотя делал все как положено: выделил, профильтровал, растворил, снова выделил. Профессор – как же его звали, Уодсуорт? – прочел результаты, нахмурился и спросил:

– А окиси вы там, случайно, не обнаружили?

– Окиси? – растерялся Мэтт. – Нет там никакой окиси.

После простейшего опыта окись, конечно, нашлась.

Вспомним также стычки с фрезерным станком и с рейсфедером, который отказывался провести прямую линию, хоть убей. Решив, что с такими руками инженера из него не получится, Мэтт перенес свои интересы в менее материальную область и теперь сомневался, правильно ли он поступил.

Что на этот раз? Кобольды, зловредные духи? Может выйти хорошая статья для «Джорнэл оф»…

Смех, точно смех. Та девчонка подошла совсем близко и хихикала почем зря. Лет тринадцати, не выше пяти футов росточком, в выцветшем, бесформенном синем платье, с грязными босыми ногами и длинными, мышиного цвета косами. Совсем дурнушка, если бы не большие голубые глаза.

– Что смешного? – прорычал Мэтт.

– Вы б лучше на лошадь сели.

– Эта шутка только что дошла до ваших краев?

Мэтт, злой как черт, собрал гайки. За одной, конечно, пришлось лезть под машину.

– Чего ты тут стоишь? – рявкнул он.

– Так просто.

Ну что с ней такой поделаешь. Мэтт снова затянул гайки. Потная шея свербела, но чесаться при девчонке он не хотел.