Много сказано о "загадке Путина". Действительно, уже с самого первого своего появления на вершине власти, еще в должности премьера, он оказался политиком, совершенно неуязвимым для оппозиции. Ему без конца поминали службу в ГБ. Над ним издевались "Куклы", на него упорно пытались нарыть хоть какой-нибудь компромат, наконец, трагически затонул "Курск". И ни малейшего эффекта.

Загадка объясняется просто. С одной стороны, это, конечно, путинская работоспособность и впечатляющая энергетика. С другой — все тот же самый феномен, что существовал в эпоху раннего Ельцина: стране как воздух был необходим народный герой. После одряхлевшего Брежнева, после полуживого Андропова и полумертвого Черненко, после словоохотливого, но неэффективного Горбачева, после властолюбивого и нетрезвого Царя Бориса народу очень хотелось выиграть наконец в историческую лотерею национального лидера, на которого можно было бы полностью положиться.

Да и просчеты Путина — это не очевидные и понятные всем дефекты ельцинской эпохи. Даже эксперты далеко не единодушны в своих выводах относительно многих путинских решений и инициатив. Окончательную оценку им даст только время.

Впрочем, даже проблемы, которые были видны любому, скажем повышение цен или отсутствие лекарств для льготников в районной поликлинике, на отношение к Путину не влияли. На его счастье, из глубин народной памяти "выстреливало" только одно объяснение — во всем виноваты бояре. Как будто это были какие-то залетные бироны, а не путинские сподвижники, которых он регулярно вызывал к себе в кабинет.

Несмотря на все усилия оппозиции, большинство граждан России было искренне убеждено, что только Путин способен реализовать "национальные проекты", поставить на крыло истребитель пятого, а потом и шестого поколения, спустить на воду авианесущий флот, довести российские пенсии до западноевропейского уровня, решить демографическую проблему, снизить инфляцию и коррупцию до нуля, искоренить в армии дедовщину, начать добывать нефть на Северном полюсе и так далее.

Не знаю, отдает ли Путин себе в этом отчет (похоже, не отдает), но он столкнулся с самой замшелой проблемой российской жизни — привычкой людей жить в неволе и во всем полагаться на хозяина. Это бывает как с птицей, так и с человеком, когда слишком долго живешь в клетке. Хотел того Путин или не хотел, но он лишь развил эту привычку. Именно при нем вместо эффективно функционирующей демократии в России закрепилась демократия бутафорская.

Поясню свою мысль. Нет ничего глупее, чем пытаться автоматически и бездумно привить пусть и удачную, но чужую модель на русской почве. Даже если вы ее попробуете втиснуть в российскую действительность силой, она все равно обязательно мутирует: биополе нашей страны обладает огромной силой. Так что даже при самом лучшем варианте подобный реформатор получит в результате смесь "французского с нижегородским".

Это верно. Наши особенности следует учитывать. Но верно и то, что не надо из старых российских пороков делать культа и использовать их для решения текущих проблем страны. Поставив верный диагноз, надо от этих пороков обязательно избавляться. Не хирургически — это и больно, и рискованно, — но эволюционно, причем очень настойчиво.

К сожалению, страна при Владимире Путине избрала иной вариант. Как заметил однажды, выступая в Академии наук по поводу нашего прошлого, настоящего и будущего Владислав Сурков (долгое время главный кремлевский политтехнолог):

Говорят, в нашей стране личность вытесняет институты. Мне кажется, в нашей культуре личность и есть институт… Сильные личности часто компенсируют слабую эффективность коллективов, дефицит взаимного доверия и самоорганизации.

И наконец, защищая свое любимое детище — идею так называемой "суверенной демократии", резюмировал:

Текст о суверенной демократии персонифицирован, поскольку интерпретирует курс президента Путина.

Цитирую г-на Суркова в качестве наглядного примера. Как, в принципе верно определив один из коренных пороков российской жизни, эту болезнь затем пытаются не излечить, а, наоборот, использовать в сиюминутных политических целях.

Действительно, "сильные личности часто компенсируют слабую эффективность коллективов, дефицит взаимного доверия и самоорганизации", но еще чаще, как мы уже знаем из истории, они только подрывают и эффективность коллективов (да и не только коллективов, а эффективность индивидуальности), не компенсируют, а увеличивают дефицит взаимного доверия и, наконец, лишь противостоят попыткам самоорганизации.

Иначе говоря, это важнейший тормоз на пути создания в России нормального гражданского общества. Так что "суверенная демократия" — это не учет национальных особенностей и традиций русского народа, не надо лукавить. Это просто антидемократия.

Ни для кого не секрет, что президентство Дмитрия Медведева принесло большинству наших граждан лишь разочарование. Кому-то после волевого Путина Медведев показался слабым лидером, "вторым Горбачевым", говорливым, но неуверенным в своей позиции и даже в своих властных полномочиях. Для тех, кто видел в новом президенте некий либеральный потенциал, провал иллюзий оказался еще более болезненным. Хотя в тандеме Путин — Медведев два руководителя страны формально поменялись местами, к концу этого президентского срока у всех осталось впечатление, что де-факто страной все равно управлял Владимир Владимирович. А Дмитрий Анатольевич выполнял лишь протокольные функции.

Вообще, само слово "преемник" подразумевает некую вторичность — то есть продолжение прежнего курса. "Настоящий преемник" — это примерно то же, что и "настоящий полковник". Власти и опыта для самостоятельной деятельности вроде бы достаточно, однако приходится шагать по оврагам и буеракам тем курсом, что за него уже раньше проложили в Генштабе.

Чтобы удовлетворить либералов и демократов, Медведев должен был стать политическим маршалом. То есть взять на себя смелость и ответственность, отбросив старые штабные наработки, отойти от путинского курса. И предложить собственный план движения вперед. Дмитрий Анатольевич на это не решился. Видимо, не хватило характера, поскольку мысли такие на самом деле были. Что доказывает, например, Государственный совет по вопросам развития политической системы России, состоявшийся в январе 2010 года.

Такое обсуждение, в котором приняли участие лидеры всех официально существующих в России партий, в том числе и тех, что в Думу не прошли, состоялось впервые. И вряд ли это было возможно раньше. Просто потому, что Владимир Путин не считал широкий совет по этому вопросу необходимым, поскольку саму политическую систему воспринимал как дееспособную и в целом эффективную.

Большинство россиян о том уникальном событии — Госсовете, обсуждавшем политическую систему России, — уже забыло. А зря: слова, прозвучавшие там, актуальны и сегодня.

Революционером на этом совете Медведев не выглядел, хотя и озвучил немало верных тезисов о недостатках отечественной политической системы. Скорее всего, его главная задача состояла в том, чтобы заговорили другие. А его партнер по тандему их послушал.