Страшная причинная связь действий и их последствий едва не лишила его способности дышать. Склонившись на полузаброшенной парковке под холодным тоннажем бетонного страха, Отец снова увидел перед собой образ Карен, причем более отчетливо. И тогда всем его предшествующим испытаниям нашлось объяснение. Ему в очередной раз казалось, что он стоит на краю бездны, имя которой человеческая порочность. Его вновь удивило очередное свидетельство поведения, на которое, как Отец ошибочно раньше считал, он был не способен. Но женщина – настоящая женщина, – обладающая высоким профессиональным статусом, заплатила преступникам за то, чтобы они похитили его дочь, поскольку он отверг ее несколько лет назад.

Он сжал голову руками, пытаясь понять, как обыкновенная мерзкая интрижка могла стать мотивом для похищения ребенка.

Отец провел несколько часов в машине, разыскивая через сеть информацию о Карен Перуччи. Хотя за два года с момента ее ухода с поста гендиректора «Опен Армс» о ней не появилось ни одного сообщения. Ни мероприятий, ни интервью, ни рекламы, ни заседаний совета, ни сплетен, ни воспоминаний, ни единого изображения. Эта женщина была закрыта от публики.

Через компьютер в машине он воспользовался лучшими поисковыми системами, и в обычном Интернете, и в «темном», как в свое время научила его Скарлетт Йоханссон. Но на обоих каналах все следы существования Перуччи были вычищены. Могущественные и богатые нередко удаляли плохие отзывы в прессе – эта практика существовала десятилетиями. Но полностью стереть себя из общедоступных электронных данных в нерегулируемых сетях было под силу лишь тем, кто имел в своем распоряжении самые передовые хакерские навыки, или тем, у кого были друзья в контролирующих органах. Такими средствами располагали либо сверхбогатые, либо самые могущественные преступники, и Отец догадывался, что сейчас имеет дело с комбинацией обоих типов.

Бросив поиски, он включил новости, чтобы узнать прогноз погоды. Дороги были перекрыты по всему юго-западу и юго-востоку. Лишь один путь мог привести его к охраняемой резиденции, до которой два года назад Олег отследил его дочь. В остальном по всем каналам было одно и то же.

…Пакистанские и индийские войска наращивают свое присутствие на международной границе в Кашмире…

…В рамках операции «Спхарака» индийские военные сосредоточили на линии контроля в Пенджабе восемьсот тысяч военнослужащих и шесть танковых дивизий.

…Увеличение группировки индийских войск расценивается как реакция на перемещение Пакистаном баллистических ракет средней дальности.

…Вооруженные силы Пакистана в настоящее время сохраняют присутствие в спорном регионе четырехсот тысяч военнослужащих и четырех танковых дивизий.

Отец порылся в своих скудных воспоминаниях, чтобы найти больше подробностей о Карен Перуччи. Но более отчетливо он помнил те моменты, когда избегал ее, чем те, в которые они были вместе. Хотя при необходимости вспоминается очень многое.

После их первого свидания за ужином и первого раза, когда он переспал с ней, он попытался залечь на дно, чтобы прервать общение. После двух недель его молчания она уведомила его об эмоциональном кризисе, который он вызвал и который нуждался в преодолении. Во время других телефонных разговоров она снова становилась сама собой или принимала тот напыщенный образ, который выбрала, когда они впервые познакомились.

Со временем проявились и другие образы, которые понравились ему еще меньше. Иногда она изображала мудреца, будто являлась носителем важной информации об их «связи». Намекала на астральные и мистические нити между ними. Звучало даже слово «судьба». И «предназначение». Все их сближение было практически предсказано, по крайней мере для нее. В тот момент, когда он посмотрел на нее в конференц-зале, она поняла, что он – тот самый.

Мистическая чушь. Он был просто заинтригован, пьян, распутен, безрассуден и мучим скукой. Но чтобы успокоить то, что, как ему казалось, было ее нарастающей, гремучей яростью, и чтобы утолить собственные деструктивные желания, он встречался с ней снова и снова.

Он отчетливо помнил один вечер, в эксклюзивном баре отеля, куда никогда бы не попал без ее приглашения, где пытался казаться расслабленным, чтобы скрыть запах собственного дискомфорта и страха. Он пытался обаянием и обманом вернуться в мир зрелости и разума, более спокойных сердец и более реалистичных ожиданий – мир профессиональных отношений. Это лишь заставило Карен хотеть его еще сильнее. Когда он начал отказываться от предложения переночевать у нее в квартире, ссылаясь на то, что ему нужно рано на работу, то вскоре осознал, что пятится от нее в атриум отеля, и почувствовал себя нелепо. Ее охранник явно тоже испытывал неловкость. Похоже, тот видел подобное и раньше.

Отец наблюдал, как ярость на лице Карен сменилась печалью, а затем отрешенным выражением, когда она пробормотала что-то про свое презрение к тем, кто «боится ответственности». Что-то в этом роде, хотя он не мог вспомнить, что именно она сказала, но подтекст был такой. Последовавшая злоба переросла в гнев. Вскоре они оказались среди тропических растений мезонина. Он не знал, насколько далеко простираются ее драматические способности, но понял, что у него проблемы. Но не догадывался, насколько серьезные. Сорвавшись с места, он быстро прошел мимо ее хмурого охранника, забрался в стоящее у входа такси и уехал. Однако час спустя она появилась у него в апартаментах. И ушла на следующее утро. Казалось, они оба были полны решимости мучить друг друга и самих себя. Взаимно гарантированное уничтожение.

В последующие месяцы ее желание получать то, что она хотела, так, как она хотела, и снова оживить мечту, стало усложнять ему жизнь. Карен начала донимать его на работе. Его менеджер и бывшая любовница Дайан сделала загадочное замечание, когда они спускались в лифте на ресепшен. К тому времени легкость его движений сменила скованность, и начальница заметила рассеянность в обычно цепких глазах. Она сказала: «Тебе следовало бы внимательно смотреть, куда вставляешь. Она опасна. Ты играешь сейчас с большими девочками. Но я не хочу, чтобы она снова звонила мне. Не хочу, чтобы она здесь появлялась».

Эти слова вывели его из ступора, и он просто уставился на нее, онемевший и застывший от сожаления. Проникновение Карен в его рабочую жизнь, должно быть, являлось индикатором того, на что она способна.

Опасаясь ущерба деловой репутации, он продолжил встречаться с ней, чтобы затеять новую игру. Пытался казаться жалким, безвольным, ненадежным, изображать из себя очень плохую ставку. Это было несложно, и она не стала спорить с ним, но раскусила его стратегию и восприняла это как еще более отвратительный отказ.

Но во время их последней встречи, когда он окончательно и решительно оборвал эту связь, никаких ссор не было. Она ухмыльнулась ему. Казалось, превратилась в хищную птицу, богиню в маске, требующую кровавой жертвы. В сердитую маленькую девочку, которая хотела наказать всех других маленьких девочек, которые пришли на ее вечеринку и посмели болтать между собой.

После этого он несколько месяцев прятался от нее, изредка, в ранние утренние часы, получая подписанные псевдонимами послания, которые она писала, когда была пьяна и проявляла свои худшие качества. Она появилась на нескольких мероприятиях, к которым не имела отношения. Проникла в группы, близкие к его работе. Изображала удивление, когда видела его через как минимум два помещения, гениально догадавшись о его присутствии. Сообщения, требования, подарки, угрозы и случайные появления в конечном счете сошли на нет. Когда, примерно через пять месяцев после их первой встречи, Карен, наконец, затихла, его облегчение было подобно потоку прохладного воздуха в душном закрытом пространстве.