Сквозь пелену дождя Отец заметил далекие отблески деревянных полов, намеки на элегантную мебель, роскошь и комфорт. Со своего места он не мог понять истинные размеры поместья. Наиболее заметным элементом с другой стороны забора был огромный диск крытого бассейна, окруженный белокаменной террасой. Рядом находилось длинное, похожее на павильон здание в форме полумесяца. Построенное по новому проекту, одноэтажное, с окнами от пола до крыши и центральными раздвижными дверями, не пропускающими солнечный свет. В большой бытовой зоне в центре дома сейчас горел свет. Вокруг окон поблескивал белый камень, а обшитый кедровыми панелями фасад обоих крыльев сливался с лесным фоном.

Это было хорошо изолированное здание, вероятно, построенное на заказ, с системой рециркуляции дождевой воды, с крышей из солнечных панелей, с автономным электроснабжением и тепловым насосом.

Забор по периметру, как гласили указатели, находился под напряжением. Проволочные панели, туго натянутые между бетонными колоннами, достигали двенадцати футов в высоту и сверху были обвиты черной колючей проволокой. На каждом столбе забора, на расстоянии двадцати футов друг от друга, были установлены маленькие камеры, направленные на дом. Наружные прожекторы, чтобы вспугивать и освещать злоумышленников, были размещены рядом с камерами и оснащены датчиками движения.

От дома до забора простиралось несколько акров безупречного газона. Разросшийся до границ участка густой лес из сосны, дуба и бука служил еще одним слоем сокрытия и защиты. За исключением подъездной дорожки, ведущей к закрытым воротам, других дорог рядом с домом не было.

Три часа Отец полз змеей по сырому, неухоженному, то и дело продуваемому ветрами лесному покрову, пока не наткнулся на узкую тропу. В итоге прополз по ней еще милю, скользя по жидкой жиже, сквозь почти непроходимый лес, пока не достиг забора. Притом что он был в накидке и шляпе, к тому времени, как он добрался до периметра, все руки и ноги у него были в грязи, а нижнее белье прилипло к телу.

За исключением устаревших спутниковых карт, публичной информации об этом адресе не было, лишь скудные сведения об охраняемой территории, на которой пряталось здание. С момента похищения прошло два года, так что Карен могла переехать или жить за границей в другой роскошной резиденции. Он смутно помнил, как несколько лет назад она хвасталась своей зарубежной недвижимостью. Единственный способ проверить, обитаемо ли здание, это пройти к нему напрямую – нарушение владения и взлом, совершенные вооруженным лицом.

Но если Карен Перуччи больше не живет здесь и он пойдет туда, есть риск, что он может вступить в смертоносный конфликт и погибнуть, вломившись в не тот дом. От одной мысли, что ему придется пересечь освещенную прожекторами лужайку, его затошнило.

Имеющиеся у него инструменты были бесполезны против непреодолимого забора. Автоматическая блокировка может в конечном итоге перекрыть весь дом, едва сенсорные фонари сработают на его движение. В дверях и окнах дома, возможно, установлены небьющиеся пуленепробиваемые стекла. Из-за участившихся за последние двадцать лет вторжений в жилища, а также неослабевающих угроз похищений богачи почти не допускали случайностей. Сообщество Нью-Фореста использовало собственные охранные патрули; весь этот район считался частной собственностью.

На границе восточной части леса Отец был вынужден развернуть машину, когда навигационная система выдала предупреждение, предшествующее остановке автомобиля. На второстепенной дороге он заметил далекие столбы с камерами. Они не давали подъехать к первому дому сообщества ближе чем на пять миль. Не имея возможности приблизиться к дороге, он припарковался и дальше пошел пешком. Чтобы зайти так далеко, ему понадобилась навигационная функция армейского бинокля, который он нашел среди оружия Олега Черного.

Глядя на светящиеся окна из своего укрытия в сырых сорняках, под шумящими от усиливающегося ветра кронами деревьев, он стиснул челюсти так сильно, что едва не сломал зубы. Ей сошло это с рук. Карен Перуччи похитила его дочь. Прикарманила маленькую девочку точно так же, как прикарманивала благотворительные пожертвования для нужд голодающих. И она, должно быть, живет здесь. В голову Отцу шло лишь одно наказание, достойное таких преступлений.

Он крепко зажмурился и сделал глубокий вдох, напоминая себе, что удушающее негодование является союзником убийственной ярости и может подорвать его способность мыслить ясно и рационально. Еще в машине Олег предупредил его об этом. Путешествие до забора заняло три часа. Путешествие, которое сейчас придется повторить, чтобы вернуться к машине. И ему нужно будет прийти сюда на следующее утро, тем же самым маршрутом, но с чем-то, что поможет ему преодолеть этот забор. И тогда визит ему придется наносить в измотанном состоянии.

Ураган ушел на север, но тянущийся за ним шлейф продолжал бушевать, поэтому погода обеспечивала хоть какое-то естественное укрытие. Наводнения в Дорсете и Уилтшире, перебои в подаче электроэнергии, многочисленные закрытые дороги и опасные условия вождения в лесной местности могут помешать прибытию любой помощи, когда сработает сигнализация и освещение. Насколько быстро могли среагировать частные охранные службы и насколько эффективными являлись патрули, можно было лишь догадываться.

Погода была его единственным союзником, но перебраться через забор, быстро пересечь лужайку и проникнуть в дом она ему не поможет. Кроме того, на территории могла находиться охрана. В крупных и малых городах постоянный телохранитель являлся для богачей нормой, особенно если у жильцов были дети.

Также нужно было помнить про «Королей». Сколько времени может пройти, прежде чем они настигнут его здесь? «Короли» знали, кто он такой и кого ищет. Но скольким из них было известно, что его маленькая дочь похищалась для Карен Перуччи? Йона Аберджиль мертв, как и Семен Сабинович. Отец не знал, кто еще, кроме Олега, в курсе похищения его дочери. Но если даже такая мелкая сошка, как Рори, что-то знала, значит, и другие тоже. Аберджиль признался, что доверился партнерам. «Короли» могли скоро появиться или уже поджидали его. Теперь он был уверен, что они не следили за его машиной, иначе он был бы уже мертв. Благослови тебя Господь, Джин Хэкмен.

Будто чтобы прогнать от себя тревожные мысли, Отец открыл глаза и поднес к ним бинокль. Старая модель «SONY DEV-13» по-прежнему обеспечивала качественную увеличенную запись всего, что он видел, звук фиксировался с помощью направленного микрофона, и потом, в машине, он сможет изучить материал более внимательно.

Сквозь прорехи в зарослях кустов и деревьев он сперва увидел забор, камеры, несколько сенсорных фонарей, затем другие части здания и фрагмент территории.

Ярко-оранжевые настенные светильники, длинный белый кожаный диван, деревянный пол, темный коврик перед широким стальным камином – все это появилось крупным планом, когда окна здания явили часть интерьера. Задняя стена центрального помещения состояла из больших стеклянных пластин и раздвижных дверей, выходящих на еще одну террасу с другой стороны.

Поскольку здание изгибалось, одна сторона комнаты была скрыта из виду, но за камином Отец видел большой открытый бар. Человек мог просто выйти к бассейну из бара либо прямо через дом на заднюю террасу и в сад. Из просторной общей зоны, предназначенной для развлечений, также имелся доступ и к другим комнатам в обоих крыльях здания.