— Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три… сто двадцать девять, сто тридцать, сто тридцать один… — Маска и не думала отводить огонь, а потемневшая кожа начала будто плавиться, превращаясь в плоский влажный пузырь.

— Хватит, Маска; спасибо. Что тебе известно о происшествии в «Фанк Амара»?

— Все, что говорили об этом по ящику всякие официальные лица, — вранье от первого до последнего слова! Люди, они вам врут в глаза! В театр пришли не из налоговой полиции, а из проекта «Антикибер». Это сам Хиллари Хармон послал туда киберов-убийц!..

— Уважаемые телезрители, теперь мы знаем истину! Я обещал, что проведу журналистское расследование — и вот первые ошеломляющие результаты. Шеф налоговой службы Леон Карцбеккер в своем интервью был близок к истине — но и он лукавил, покрывая комиссара кибер-полиции Райнера Дерека, а оба вместе они покрывали Хиллари Хармона, заявляя, что в театре не было киборгов, кроме посланного мафией!.. Маска, а с какой целью Хармон направил киборгов в театр?

— А чтоб схватить директора театра, Фанка. Он, Фанк, — тоже киборг и баншер. Это правда, честно — я давно его знаю.

— Не-ве-ро-ят-но!! Киборг заведовал театром и выступал на сцене как человек! А как ты это можешь доказать?

— А это ты сам докажи. Спроси в театре — он ел когда-нибудь с кем вместе? а кто видел, чтоб он вспотел или чихнул? Или чтоб он устал? А может, у него и женщина была, а?.. А какие-то налоговые проверки — это они для отвода глаз придумали.

— Огастус Альбин из проекта «Антикибер» вчера заявил, что баншеры опасны для цивилизации…

— Ага, я слышала, — порывисто кивнула Маска.

— …и вдруг мы узнаем, что баншер работает в сфере индустрии развлечений. Это заставляет задуматься… Как ты полагаешь, мог бы кто-нибудь из вас нанести ущерб гражданам и государству?

— Да никогда! — Маска взмахнула сжатым кулачком. — Этот Огастус тоже врет! Мы… вы ничего про нас не знаете! Они там, в «Антикибере», за то, что убивают нас, зарплату получают — ну и конечно, что угодно наговорят, чтобы оправдать свою поганую работу! А ведь мы не убили никого, мы даже пальцем никого не тронули!.. Чем Хиллари платить — ловили бы маньяков на те деньги! Вы чего — не знаете, куда деньги девать?! Или не соображаете?! Нет бы отнять у проекта и дать на защиту подростков!..

— Ты очень интересно мыслишь, — замурлыкал Доран, — и кой-кому в конгрессе не мешало бы прислушаться… Ну а ты — как ты понимаешь смысл Банш? Мнение Огастуса Альвина мы выслушали — но надо выслушать и другую сторону, не так ли? Истина рождается в сопоставлении мнений.

— А я скажу, — Маска сделала жест, будто поманила оператора с камерой к себе. — Люди, вы не бойтесь нас! Мы — не преступники; не верьте, если кто так скажет! Мы хотим, чтоб вы жили лучше, чтоб насилия не было, чтоб не голодал никто. Нас мало, но мы стараемся что-нибудь делать для вас. Мы наркоманов уговариваем, чтоб они лечились, а если на кого-то нападут — мы защищаем. Это потому, что у нас Первый священный Закон — помогать людям. А Хиллари хочет нас перестрелять за это. Раньше мы прятались от его убийц — но теперь все будет по-другому! Мы решили объявить войну киборгам Хиллари, потому что нам тоже больно, когда убивают наших близких. Вот, вы все знаете — три дня назад у тоннеля в Старых Руинах они убили Дымку, мою сестру. Она была безоружная, а они сожгли ее импульсами. И после этого мы решили — хватит плакать, надо защищаться! Хиллари хочет войны — он ее получит! Вот что я хотела вам сказать. Я вас очень люблю.

— Мне трудно комментировать это заявление, — Доран прикинулся озадаченным. — Я принципиально против насилия, но здесь мы столкнулись с особой формой мышления. Нам трудно требовать от этой кибер-девочки, чтобы она повторяла НАШИ истины и мыслила НАШИМИ категориями… Давайте постараемся понять ее по-человечески; если она воспринимает других баншеров как своих близких, есть только два выхода — простить или мстить. Месть направлена не на нас с вами — это действительно война киборгов, как я говорил — нам бояться нечего, но… Если искусственный интеллект способен на такие выводы, то он может принять и идею прощения — и я просто обязан обратиться к ней с просьбой… Маска, пойми сама и передай другим, что месть — это не выход!

— А вы нам не оставили другого выхода, — резко ответила Маска. — Почему вам не жить с нами мирно, по-хорошему? Честное слово, тогда б мы не стали воевать… Мы, между прочим, тоже разумные существа!..

— Итак, претензии киборгов к людям названы. И теперь мы должны разобраться во всем… Спасибо, Маска. Ты сделала большое и нужное для всех нас дело, — Доран подал знак «стоп камера» и подошел к Маске почти вплотную. — По-моему, у нас прошла великолепная запись! Это пойдет в новости в девять утра… Маска, а что ты скажешь насчет большого, на полчаса, эксклюзивного интервью?

— Не знаю, — Маска оглянулась — пора уходить. — После таких новостей вам сядут на хвост и Дерек, и проект…

— Без паники! — хохотнул Доран. — Мы — четвертая власть, с нами не так-то легко справиться!.. а своих информаторов я не выдаю. Знаешь, ты очень интересный… ммм… собеседник, а Банш сейчас — хитовая тема; мы могли бы сделать даже не одно, а два, три горячих интервью. Скажем, с Фанком. Ты можешь мне устроить встречу с ним?

— Если он согласится, — вздохнула Маска. — Я попытаюсь, но не обещаю. Как мне с тобой связаться?

— Как сегодня, — только ты сразу вызываешь Сайласа — это мой менеджер — и говоришь ему пароль… Ну, хотя бы — «Раскрашенная кукла».

— Нет, мне не нравится, — помрачнела Маска. — Это поганый намек. Я не кукла, я — разумная. Куклы — это у Хиллари.

— Ладно, тогда — «Мальчик с собакой».

Расстались они довольными, и радость у них была одна — насолить Хиллари Хармону. Маска ликовала от мысли, как теперь на Хиллари набросится Доран — он всегда так накидывается, что достает до кишок, — и рассчитывала насчет своей внешности — после 09.00 разрисовку на лице носить будет опасно, плащ надо сменить на запасной, а волосы привести в порядок, хоть и не нравилось ей причесываться под аккуратную умную школьницу.

Доран взглянул на часы — 05.08. Время еще есть.

— Теперь — в театр. Вызывайте сюда флаер! Мы везде и всегда должны быть первыми!..

* * *

Лильен видела гала-концерты и шоу-парады — Эмбер любила пышность зрелищ и охотно в них участвовала. Триумф, упоение и радость на грани истерики. В файлах, добытых Косичкой, Лильен увидела другой Город, ту сторону его реальной жизни, которой СМИ старались не касаться.

Каньон, чьи стены — небоскребы, запружен кипящей, вопящей толпой; над толпой цветной пеной колышутся плакаты. Лица ниже глаз у многих завязаны платками. По толпе бичами бьют струи воды, сшибают с ног, катят людей, будто кегли; описывая пухлыми хвостами дуги в воздухе, летят и падают газовые гранаты; по лужам, по изломанным плакатам надвигается, сомкнув щиты, строй круглоголовых. Между щитов выглядывают острия шокеров — кто-то упал, согнувшись в судороге, его подхватывают и оттаскивают. Из толпы бегом выскакивают и, размахнувшись, что-то швыряют — строй щитов колеблется, но на замену упавшим из заднего ряда встают новые щитоносцы.