— Значит, ты понимаешь, как важен для него этот проект?

— Да.

Должно быть, в ее голосе прозвучало сомнение, потому что Елена продолжила:

— Найти финансирование и завершить проект — это самое важное для него с тех пор, как он уехал из дома, чтобы служить во флоте.

Почему Дэвид ничего этого ей не объяснил? Удивительно, как она вообще смогла его отвлечь, когда у него на душе была такая тяжесть.

— Дэвид ни в коем случае не хочет ослабить свою позицию перед братом, поэтому я надеюсь услышать от тебя, что вы с ним вместе вели себя безупречно.

— Если бы вы видели нас, когда мы приехали, вы бы не сомневались, что мы едва разговариваем друг с другом.

По крайней мере это было абсолютной правдой.

— И лучше, чтобы так и оставалось впредь. Это и в твоих интересах, и в интересах Дэвида.

Елена поморщилась. Мия поняла, что, хотя им еще предстоит обсудить ее будущее, на первом месте стоят новые и более важные обязанности Елены.

— Елена, вам нужно отдохнуть, я приду позже и сыграю для вас.

Елена кивнула. Мия встала, наклонилась и поцеловала опекуншу в щеку.

— Ringrazio, la mia duchessa.[4]

— Ti amo, саrа.[5]

— Дэвид, не сейчас. — Разговаривая, герцог просматривал бухгалтерскую книгу, затем передал ее своему секретарю. — Я обедаю с герцогиней. Приму тебя утром.

Он подписал две бумаги и передал их Вентворту. Управляющий добавил эти бумаги к остальным, которые держал в руке. Дэвид не ответил, тогда герцог спросил:

— Твой вопрос ведь может потерпеть?

— Да, ваша светлость.

Дэвид почувствовал, как у него пульсирует жилка над челюстью. Его брат не мог уделить пять минут, чтобы сообщить, есть ли у него новости от попечителей, и это яснее ясного показывало, что его проект интересует герцога не более чем вопрос, сколько овец можно вырастить на ферме в Кенте.

Напряженный ответ Дэвида все-таки привлек внимание герцога.

— У тебя что-нибудь еще? В Сэндлтоне все прошло нормально? Я назначил семье кучера пенсию.

Герцог неопределенно махнул рукой, как будто спрашивая, не забыл ли он еще что-нибудь, и если нет, то почему Дэвид все еще здесь и тратит его время.

— Все в порядке.

Герцог кивнул, он снова углубился в документ, пробежал его глазами, затем подписал. Двусмысленный ответ Дэвида он толком и не слышал. Но секретарь Мериона перевел взгляд с бумаг герцога на Дэвида. Дэвид постарался не встречаться с ним взглядом.

— Да, хорошо. Завтра в девять.

И прежде чем кто-нибудь из них смог привлечь его внимание к чему-то более важному, чем обед с герцогиней, герцог уже вышел.

— Примите мои извинения, милорд. — Роланд поклонился со всем почтением секретаря, привыкшего к тому, что иногда от герцога можно услышать резкое слово. — В последнее время герцог очень озабочен. Даже леди Оливии трудно удержать его внимание.

— Спасибо, Роланд.

Дэвид чувствовал потребность выйти из дома.

Попыхивая сигаретой, он шел по дороге к дому викария и думал о совершенно бесполезной встрече с братом. Оливия была любимицей Мериона, и если даже ей не удавалось завладеть его вниманием, этот факт говорил о многом. Они все понимали, что герцог волнуется. Его первая жена умерла в родах, и вот скоро роды предстоят его любимой второй жене.

Дэвид знал, что он не может отложить свой проект до тех пор, пока представится более благоприятный момент. В таком случае он потерпит неудачу. Он потеряет площадку, о покупке которой уже договорился, и лишится архитектора, которого нанял под обещание платежа. С другой стороны, если Мерион откажется финансировать проект, он тоже потерпит неудачу.

«Проклятие, уж лучше думать о Мие, чем о такой мрачной перспективе». Дэвид не знал, как прошла ее встреча с Еленой, вероятно, он не увидит Мию за завтраком. В любом случае, как только герцог сообщит о своем решении, он собирался немедленно уехать в Бирмингем. Дэвид не хотел никаких задержек. Это слово за последнее время стало слишком употребительным в его словаре. А для нового предприятия нет ничего более пагубного, чем задержка. Он больше этого не вынесет.

— Я тебе уже рассказывал, как встретил на этой самой тропинке старого викария в ночь, когда он отправился искать «заблудшую овцу»?

Майкл Гаррет догнал его и пошел рядом.

Дэвид вздрогнул и мысленно выругался. Мия Кастеллано ухитряется отвлекать его даже тогда, когда ее нет рядом.

— Хорошо, что ты вернулся домой. — Гаррет хлопнул Дэвида по спине. — И когда же в последний раз случалось, чтобы кто-нибудь заставал тебя врасплох?

— Я буду в твоем доме через пять минут.

— Как вижу, ты по-прежнему мастер уходить от ответов на вопросы.

— Гаррет, хотя ты и священник, ты все равно меня чертовски раздражаешь.

Дэвид прищипнул кончик сигареты и сунул ее в карман.

— Тебя раздражает не священник. Кто бы мог подумать, что годы шпионажа во время войны так хорошо научат видеть тайны, сокрытые в душе человека!

— Ты зря пропадаешь в Пеннфорде, человек с твоими талантами мог бы исправить регента.

— Нет уж, спасибо. Я вполне счастлив со своей маленькой церковью, моей очень любимой Оливией и нашим сыном. — Гаррет помолчал всего секунду. — Ну так как прошла твоя встреча с герцогом?

— Он отложил ее до завтра.

Следующие несколько минут они обсуждали, как лучше обосновать герцогу необходимость финансирования. Гаррет был мастером убеждать людей.

— Давай обсудим это после обеда, за стаканчиком портвейна.

Дэвид проигнорирован это предложение и сказал:

— Тебе надо написать для меня речь.

— Нет, ведь это ты страстно заинтересован в этом деле. Но я буду рядом и поддержу тебя.

— Спасибо. Если ты будешь на моей стороне, мне этого хватит. Я знаю, как Лин тебя слушает и ценит твое мнение.

— После обеда ты можешь потренироваться на мне, я укажу тебе слабые места.

Гаррет рассмеялся, и Дэвид с сарказмом заметил:

— Как великодушно с твоей стороны!

Викарий отмахнулся от фальшивого комплимента.

— А теперь рассказывай, почему ты не захотел привести к нам на обед мисс Кастеллано.

— Вы с Оливией ей не нравитесь.

— Чепуха! Оливия нравится всем. А Мия с удовольствием пофлиртовала бы с кем-то таким безопасным, как я, — со счастливо женатым священником.