– Новый план, – сказал он, наклоняясь вперед, чтобы наполнить свой бокал. Торн предложил Белле еще напиток, но она отрицательно покачала головой. Еще немного, и она разрыдается.

– Миссис Кэллоуэй, хозяйка «Дуба», сказала мне, что завтра здесь, в Апстоне, соберутся мировые судьи. И ваш брат тоже будет здесь.

– Но нам это никак не поможет, не так ли? – спросила Белла. – Если только после этого он не отправится в «Дуб».

– «Дуб» сам придет к нему. – Он сделал глоток с удовольствием. – Трое судей будут проводить заседание здесь, в «Олене и зайце», и останутся на ночь.

Торн улыбался, как кот, который только что поймал птицу и пережевывал ее перья. Но Белла была сосредоточена на другом.

– Он будет в этой гостинице? Что, если мы где-то встретимся? Он узнает меня!

– Может, и не узнает, вы выглядите по-иному. Но, на всякий случай, вам нужно будет держаться подальше от посторонних глаз. Однако послушайте, это может идеально помочь нашему плану. После выполнения своих юридических обязанностей судьи будут наслаждаться сытным ужином и дружеским вечером, который включает в себя и… игру в карты.

– Ах!

– …и, простите меня, разврат.

– Здесь? – удивилась Белла.

– Именно, – ответил Торн. – В той же комнате на первом этаже, где будет проходить заседание суда. Миссис Кэллоуэй пошлет сюда трех своих женщин, и они войдут через окно. Мне не верится, что трактирщикам это неизвестно, скорее они притворяются, что им неизвестно. Никто никогда не перечит судьям. Ведь они регулируют все вопросы торговли, а также выносят приговоры. И если кто-то перейдет им дорогу, всегда найдется какое-нибудь нарушение…

– Это так отвратительно!

– Но сейчас не это наша забота. На мероприятии точно будет разврат, поэтому разоблачить вашего брата будет так же просто, как открыть занавески.

Белла представляла себе все это, приоткрыв рот.

– Еще пунша? – предложил он.

Она протянула свой бокал, Торн налил, и она сделала большой глоток.

– Но как нам удастся «открыть занавески»? Нас не будет в этой комнате.

– Вас не будет даже рядом! Но я смогу найти предлог, чтобы пробраться туда.

– И найти способ показать людям снаружи все, что творится внутри?

– Можно пустить слух о грядущем представлении. Только представьте себе. Это будет похоже на поднятие занавеса в театре. Такая сцена и такие актеры… – Он улыбнулся ей. – Как засверкали ваши глаза.

Белла была уверена, что так и есть.

– Я плохой человек? А как насчет других судей? Получается, мы и их поймаем в эту ловушку.

– Только в том случае, если они так же порочны, как и ваш брат.

– А мы знаем, кто они?

– Я думаю, вы должны их знать.

– Ну конечно! – Белла задыхалась. – Почему я сразу об этом не подумала? Один из них должно быть сквайр Тороугуд. Именно за него отец хотел выдать меня замуж.

– Он честный и добродетельный? Это может помешать нашим планам.

– Ни то, ни другое. О, я полагаю, что все считают его справедливым, потому что он выносит суровые приговоры. Но еще он известен тем, что крепко пьет и был неверен своей первой жене.

– Сколько ему лет?

– Больше сорока, полагаю. А что? – Белла пожала плечами.

– Он вряд ли был подходящим мужем для вас.

– Мой отец настаивал на моем замужестве, но никто особо не претендовал на эту честь. А сквайр Тороугуд сам предложил спасти меня от позора. Отец, конечно же, одобрил это. Я помню, как он сказал мне, что сквайр Тороугуд суровый человек, который знает, как держать в узде взбалмошную жену. Если понадобится, даже при помощи кнута. – Белла помрачнела.

Торн, стиснув зубы, проговорил:

– Хотелось бы, чтобы ваш отец сейчас был жив. Я бы с удовольствием высказал ему свое мнение о таком поведении.

– Да он бы просто выгнал вас без лишних разговоров.

Торн улыбнулся в своей мрачно-уверенной манере, которая у него нет-нет проявлялась.

– Сомневаюсь в этом.

Белла подумала, что для такого разговора Торн захватил бы с собой команду.

Она размышляла о завтрашнем дне с еще большим удовлетворением.

– Я не возражаю, если сквайр Тороугуд будет опозорен вместе с Огастусом.

– Это значит, что вы одобряете наш план?

– Конечно, если он осуществим. – Белла выпила еще пунша. – Но сцена должна быть впечатляющей и очень скандальной. Каким образом мы это обеспечим? Просто мужчин, играющих в карты, будет недостаточно.

– Они бросают кости. – Торн сделал глоток пунша, внимательно рассматривая Беллу. – А когда проигрывают, женщины снимают с себя одежду.

– О, вот как.

– Когда одежда заканчивается, они переходят к другим наказаниям.

– Значит, нам просто нужен сигнал, когда дело зайдет достаточно далеко. – Белла решила, что ей больше ничего не нужно знать.

Он улыбнулся, возможно, отметив ее сообразительность.

– Именно. Однако будет полезно, если в этом будут участвовать не только важные люди, но и простые. Те, кто не боится судей, и поэтому наверняка разнесут эту историю по всей округе. – Он выпрямил спину. – Фортескью! Конечно же!

Белла закрыла глаза ладонями.

– Вы хотите вовлечь лорда Фортескью в этот возмутительный план? Это сумасшествие!

– Я думаю, что это великолепная идея. Почему не он? Фортескью жесткий, вспыльчивый, несдержанный, и виконту нечего бояться судей. Обычно его не волнуют подобные вещи, но, встретившись с этим лицом к лицу, он станет свидетелем.

– Вы говорите так, как будто хорошо его знаете.

– Я имел с ним некоторые дела.

– Как капитан Роуз.

Он посмотрел на нее безучастно, как будто ее комментарий не имел никакого смысла, но затем сказал:

– Поверьте мне, Белла…

– Где моя шляпная булавка?.. – пробормотала она.

– Лучше поразмышляйте о том, кого еще мы можем привлечь в качестве свидетелей. Как насчет семьи девушки, на которой хочет жениться ваш брат?

– Семья Лэнгем… Но мистер Лэнгем обычный состоятельный человек. Он пытается обеспечить семье лучшее будущее, поэтому не захочет создавать себе лишних проблем.

– Даже если окажется, что жених его дочери – отъявленный негодяй? Если он увидит это своими глазами?

Белла обдумывала сказанное Торном.

– Да, вы правы. В этом случае он не сможет остаться безучастным. Из того, что я знаю про него, можно сделать вывод, что он преданный муж и отец. Если бы он узнал о том, что здесь намечается, то обязательно приехал бы, чтобы увидеть все своими глазами.

– Это можно устроить. Кто-то еще? – Он постучал пальцем по своему бокалу, размышляя. – Фортескью будет сильным свидетелем. Он не потерпит такого открытого лицемерия. Однако Лэнгем, как вы говорите, может не захотеть распространяться на эту тему. А что насчет викария? Вы знаете, что за человек здесь служит?

– О да! – сказала Белла. – Если он все