Есть, кстати, и такая версия событий, описанная Иваном Золотарём в его документальной книге:

«Утром, как только рассвело, предатель Хованец и его непосредственный руководитель агент гестапо фольксдойч Ричард Лонгин — довоенный подофицер польской пограничной службы, а с приходом немцев военнослужащий немецкой железнодорожной охраны, — привели по еле заметным следам, проложенным советскими партизанами, крупный отряд гитлеровских карателей. Однако вместо того, чтобы накрыть советских партизан, они привели карателей, миновав посты, прямо в расположение отряда Завиши.

Застигнутые врасплох аковцы еле спаслись, оставив на месте схватки двоих убитых и всё своё продовольствие, так трудно достававшееся в горных условиях».[294]

Может, именно так всё и было, а может и нет. Хотя Иван Фёдорович писал о произошедшем почти что «по горячим следам», но тот период он знал ещё по чужим рассказам. И так как это не оперативный отчёт, а художественное произведение, то что-то можно было опустить, а что-то пересказать иначе…

«Народное настроение тогда было таково, что врагами всё ещё считали не так русских, как большевиков, — вспоминает Алексей Николаевич. — Вот, ко мне в отряд поляки попали, молодые ребята, очень хорошие — один, хороший парень, Пушник по фамилии, в дальнейшем он погиб… Он говорил: «Я вас, русских, очень уважаю и люблю! Но ты, курвин сын, большевик!».

Удивляться не приходится: большевики были той «страшилкой», которую власть активно предлагала населению. Мол, вам при нашем правлении плохо — так ничего, придут большевики, всех вас в колхоз загонят, всё имущество отнимут, даже жён «обобществят», костёлы позакрывают, ксёндзов — священников — поголовно отправят в Сибирь… В ту пору любой буржуазный режим очень боялся большевиков, которые предлагали трудящимся альтернативу иной жизни. Жаль только, что само большевистское руководство далеко не всегда следовало тем принципам, которые декларировало — отчего, в конце концов, наше государство и рухнуло. Однако не о том сейчас речь…

К счастью, тогдашнее советское руководство было гораздо умнее своих последующих преемников и отнюдь не желало «ломать через колено» население оккупированных территорий. Напротив, и в Польше, и в других освобождённых странах, а позже и в самой Германии, делалось всё возможное для того, чтобы привлечь народ на сторону освободителей.

Вот что говорилось в постановлении ГКО о задачах советских войск, вступавших на территорию Польши — это постановление было подписано 31 июля 1944 года:

«…3. Имея в виду, что вступление советских войск в Польшу диктуется исключительно военной необходимостью и не преследует иных целей, как сломить и ликвидировать продолжающееся сопротивление войск противника и помочь польскому народу в деле освобождения его родины от ига немецко-фашистских оккупантов, в районах, занятых Красной Армией, советов и иных органов советской власти не создавать и советских порядков не вводить. Исполнению религиозных обрядов не препятствовать, костёлов, церквей и молитвенных домов не трогать».[295]

Следующий пункт был несколько жёстче — но куда было деваться? Да и интересы «широких масс населения» он не затрагивал:

«…4. Установить дружественные отношения с органами власти, которые будут созданы на освобождённой территории Польским Комитетом Национального Освобождения… Никаких других органов власти и в том числе органов польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, кроме органов Польского Комитета Национального Освобождения, не признавать. Иметь в виду, что лица, выдающие себя за представителей польского эмигрантского «правительства» в Лондоне, должны рассматриваться как самозванцы и с ними следует поступать как с авантюристами…»[296]

Вот и Ботян по мере возможности избегал контактов с аковцами. Зато русские чекисты-большевики успешно воевали вместе против гитлеровских захватчиков совместно с поляками из Армии Людовой и крестьянских «Батальонов хлопских». Взаимопонимание было налажено в предельно короткие сроки.

Был установлен контакт и с краковскими подпольщиками. Они, в частности, передали Ботяну информацию о расположенных в городе немецких военных объектах. Есть легенда (скорее всего, это именно легенда), что полученную информацию радисты оперативной группы передавали в Москву в течение двух суток.

Когда же вскоре в отряде «лейтенанта Алёши» вышла из строя переносная армейская радиостанция — полетели зубья на шестерёнке генератора, то её, проявив «пролетарскую солидарность», отремонтировали рабочие вагоноремонтных мастерских города Новый Сонч. Как известно, новую шестерёнку отливал рабочий — немец по национальности. Оно неудивительно: гитлеровская диктатура и в Германии очень многим не нравилась; а что говорить про «фольксдойче», зарубежных немцев «второго сорта»?

Конечно, для одних было смертельно опасно отдавать радиостанцию, для других — брать её и ремонтировать. Если бы немцы или полиция узнали про такой «левый заказ», то тут уж не помогли бы никакие отговорки. Кто поверил бы, что рацию «случайно нашли» и решили, что она «в хозяйстве пригодится»? Оккупационные власти давно уже отобрали у населения радиоприёмники — чего уж тут о передатчике говорить? Обнаружение такового обеспечивало «ремонтникам» верную смерть после мучительных пыток и почти наверняка грозило «расшифровкой» отряда…

Поломка радиостанции на некоторое время оставила оперативную группу без связи. Пока радисты сами пытались её починить, пока выходили на рабочих из мастерских, передавали им рацию, пока те подпольным образом осуществляли ремонт — в общем, получилось так, что командование «Олимпа» потеряло свою разведку. Карасёв принял решение направить на поиск Ботяна группу под командованием старшего лейтенанта Ивана Таранченко. Хотя вполне возможно, что в документах несколько смягчили ситуацию: судя по численности группы, это вполне мог быть «первый эшелон» переходящего в Краковское воеводство соединение имени Александра Невского.

Сейчас трудно сказать, почему группа Таранченко оказалась в треугольнике между рекой Сан и очень сильно охраняемыми шоссейной и железной дорогами. К тому же в этих местах было очень много немецких войск. Группа была обнаружена и, стремясь вырваться из «треугольника», трое суток маневрировала, ведя непрерывные бои с многократно превосходящими силами гитлеровцев…

О произошедшем говорится в письме командования соединения имени Александра Невского в адрес руководителей КГБ СССР:

«В июле — начале августа 1944 г. на базу отряда А. Ботяна прибыла вторая группа соединения под командованием И. М. Таранченко. Группа в пути следования понесла большие потери (из 110 чел. на базу прибыло только 12).

Отличительной чертой характера А. Ботяна является скромность. Обе группы (отряды) были объединены. Ботян, отдавая дань старшему по званию, много перенёсшему при переходе И. М. Таранченко, предлагает ему принять командование. Фактически всем руководит Ботян.