– Ублюдок! – прошипел Блэквуд, его голос сочился ядом.

– Ничего не произошло, – хмыкнул Магнус.

– Как зовут ту девушку?

– Дорис Уинслоу, – с удивлением ответил Магнус. – Когда, черт возьми, ты узнал о ней?

– Только что. Но нужно быть полным кретином, чтобы не догадаться, что произошло, когда вы спустились на завтрак. Вы не могли даже смотреть друг на друга, хотя раньше так хорошо общались. – Блэквуд произнес это так, словно рассказывал о какой-то инфекционной болезни. – Я предположил, что это может быть как-то связано с другой девушкой. Ты низкий, мерзкий, грязный тип!

– Я никогда не думал, что это зайдет так далеко! – Магнус говорил с отвращением, но я сомневалась, что он питал его ко мне. – Шампанское раскрепостило меня. Но я понимаю, что это слабое оправдание.

– Не стоило мне отправлять ее домой с тобой. Все равно что отправил волка нянчить ягненка!

– Хоуэл и сама прекрасно может о себе позаботиться.

– Ты мог испортить ей жизнь.

– Этого больше не повторится.

– И чуть не лишил дома того бедного паренька!

– Я спас ситуацию, не стоит беспокоиться. С ним все будет нормально.

– Пойми же, Магнус! Генриетта стоит десятерых таких, как ты, по всем параметрам, и я уничтожу тебя, если ты снова причинишь ей боль.

Это меня удивило.

– Ты определенно изменил свое мнение о ней. Не трать зря время, Блэки. Она сама мне сказала, что ты ее не интересуешь. – Я смутилась. – Кроме того, это стало бы самым грандиозным событием в городе. Великий граф Сорроу-Фелла влюбился в какую-то простолюдинку! Прошу заметить, что «простолюдинка» – это твои слова, а не мои.

Было ясно, что Магнус кипел от злости.

– Не напоминай, – рявкнул Блэквуд. – Я не собирался за ней ухаживать. Но теперь я понял ценность этой девушки.

– Тебя всегда волнует ценность, не так ли? Когда ты уже разовьешь в себе личность? Ты как неуклюжий призрак, от которого у всех застывает кровь в жилах.

– По крайней мере, я не пытаюсь соблазнять невинных юных девушек.

– Кто-то снова начитался бульварных романов. И как этот назывался? «Никудышный лорд и необузданная доярка»? – Магнус вздохнул. – Я пытался оставить Генриетту в покое, но ничего не смог с собой поделать. Она постоянно меня дразнит…

Блэквуд фыркнул от омерзения:

– Мне плевать. Если ты не хочешь заработать себе врага, Магнус, то забудь о ней.

– Как ты, когда она посещала твою школу?

Стена затряслась, словно об нее кого-то ударили. Вспыхнул огонь. Через секунду Блэквуд пронесся мимо меня, похлопывая дымящийся рукав жакета.

– Раздаешь приказы, словно ты Бог Всемогущий! – крикнул ему вслед Магнус, выйдя из-за угла и потирая затылок. – Неудивительно, что ты никому не нравишься, Блэквуд!

– Я здесь не для того, чтобы кому-то нравиться, – парировал лорд, направляясь к дому. – Я здесь для того, чтобы исполнить свой долг.

Магнус стоял несколько секунд, наблюдая за его уходом.

– Я знаю, что ты тут, Хоуэл, – наконец сказал он.

Проклятие! Я сильнее вжалась в стенку.

– Не бойся, я никому не расскажу о произошедшем. Полагаю, они убьют Рука, если когда-нибудь обо всем узнают. – Магнус казался испуганным. – Но, ради нас всех, я очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь.

С этими словами он последовал за Блэквудом в дом.

В зале меня встретил дворецкий и попросил немедленно пройти к Агриппе. Войдя в библиотеку, я обнаружила магистра в ужасном настроении. Его лицо покраснело от гнева, а вены на шее вздулись, когда он закричал на меня:

– Как ты посмела напасть на коллегу-чародея?! Как ты посмела покинуть мой дом при таких обстоятельствах, не спросив моего разрешения?! – Я чуть не рухнула на пол от его напора. – Неблагодарная девчонка, если бы кто-нибудь узнал хоть половину из того, что произошло, тебя сегодня же выгнали бы из Лондона!

– Простите, – пробормотала я, потупив взгляд.

– Ты напала на меня. На меня! Я привел тебя в свой дом. Кормил тебя, заботился как о родной. Относился к тебе как к собственной… – Агриппа сделал паузу, словно пытаясь сглотнуть невысказанное слово. – Никогда в жизни я не видел столь эгоистичного и ужасного поведения.

– Мне очень жаль, – прошептала я. – Я не хотела…

– Иди наверх и сиди в своей комнате до тех пор, пока я не решу, что с тобой делать. Все поняла? Если только попробуешь шагнуть за пределы спальни до моего возвращения, то горько об этом пожалеешь.

– Это была случайность. – В горле у меня встал комок. – Эмоции взяли надо мной верх…

– Немедленно иди наверх!

Агриппа распахнул дверь, и я убежала. Молодые люди что-то кричали мне вслед, но я не отвечала. Зайдя в комнату, села на кровать и уставилась на огонь. Агриппа не вернул мне Кашку.

Когда на меня напал Челлини, у него забрали посох. Мысль о том, что я потеряю Кашку, грозила уничтожить меня.

Это будет нашим концом – моим и Рука. Рук… Я разрушила его надежду на то, что новообретенная сила принесет ему облегчение. Разрушила его шанс на спокойную жизнь. Отягощенная страданиями, я упала на кровать, закрыла глаза и уснула.

* * *

Р’елем протянул мне руку:

– Давно не виделись.

Я намеренно не воспользовалась травками Фенсвика. Мне хотелось этой встречи. Туман стал таким густым, что закрыл всю комнату непроглядной пеленой.

– Похоже, тебе совсем нечем заняться, – пробурчала я, направляясь к окну. – Если учесть, как часто ты забредаешь ко мне в голову.

– Я могу делать много вещей одновременно, – ухмыльнулся монстр. – Что ты хотела?

Я прижалась лбом к стеклу.

– Не знаю.

Р’елем заставил меня подвинуться и аккуратно отодвинул засов, чтобы открыть окно. Улицы Лондона исчезли. Моя спальня переместилась на край скалы. Обрыв тянулся вдаль, и казалось, что ему нет конца. Эта местность была мне незнакома – пустыня, заваленная розовыми и красными камнями, бесплодная и покрытая трещинами земля. Над головой возвышалось багровое солнце. Небо рассекали огромные черные существа с кожистыми крыльями.

– Я хочу домой. – Я потерла глаза. Вся эта затея была ошибкой.

– Но у тебя нет дома, не так ли? Я не могу читать твои мысли, но вижу, о чем ты думаешь. Твоя жизнь во власти других людей.

Монстр говорил ласково и успокаивающе, что никоим образом не сочеталось с его внешностью. Я выглянула в окно. По долине внизу шагали остальные Древние.

Молокорон, естественно, катился – пульсирующая грязно-серая масса.