– А ты не хочешь остановить его?

– Может, и хотел бы, да не могу. Если в театре узнают, что я занимался травлей, то, скорее всего, отстранят от главных ролей. Сейчас у меня образ принца, и пресса охотно это поддерживает. Клив может разрушить мою репутацию, если сболтнёт лишнего. Лучше оставить всё как есть. Так что, прошу, больше не влезай.

Я хотел было что-то ещё сказать, вот только не знал что. Леон, воспользовавшись паузой, не спеша направился в сторону, оставив меня у диванчиков.

Значит, это был не дядя… Верилось с трудом.

– Паническую атаку ты тоже сымитировал? – громко бросил я вдогонку, сам не зная, какой реакции ожидал.

Он замер на месте, развернулся и в бешенстве посмотрел на меня. На мгновение даже стало жутко. Неужели я, всегда ходивший по лезвию ножа, в этот раз чудовищно оплошал?

– Ты видел? – прошипел он, оглядываясь, словно пойманный на месте преступления. – Что именно ты видел?

Леон настиг меня и встал вплотную так, что пришлось сделать шаг назад, избегая его агрессивного напора.

– Видел твою паническую атаку в театре, – честно признался я.

Он вспыхнул, словно получил пощёчину.

– Кто ещё знает?

Вообще-то я успел рассказать Скэриэлу, но в итоге решил соврать. Кажется, ответь я честно, проблем не избежать. Сейчас Леон выглядел действительно опасным, и от него хотелось держаться как можно дальше.

– Никто. Я был с Габриэллой. Только если она могла кому-нибудь рассказать.

– Не лезь куда не следует, – угрожающе предупредил он.

Значит, таким он был, когда травил Клива? Пугающе, тут даже не поспоришь. Я поднял руки ладонями вперёд и беззаботно ответил:

– Как скажете, мистер Кагер. Прошу прощения, что потревожил вас и затронул эту тему.

И он тут же смягчился, словно понял, что перегнул палку. Официальное обращение живо остудило его.

– Готье, пожалуйста… – внезапно прошептал Леон. – Пойми, это очень личное. Я не могу это контролировать.

Теперь и я был в смятении. Складывалось впечатление, что я говорил с двумя разными людьми: один упорный, агрессивный, а второй робкий и вызывающий жалость.

– Это панические атаки, – буднично произнёс я. – Их никто не может контролировать.

Он окончательно растерялся. Теперь мы были в одной лодке, оба чувствовали себя неуверенно и жалели обо всём, что произошло.

– Я никому не расскажу, – проговорил я. – Обещаю.

Леон смотрел недоверчиво, но выбора у него не было.

– И про Клива тоже, – напомнил он.

Я кивнул.

– Скоро это всё закончится. Я поступлю в Академию, а он, скорее всего, не наберёт достаточно баллов, так что после выпускного наши пути разойдутся.

Говорил он при этом с грустью, как будто не желал подобного исхода. Разве Клив так легко его отпустит? Инстинкт самосохранения подсказывал, что лучше не озвучивать этот вопрос.

– Конечно. – Я вновь согласился, на что Леон слабо улыбнулся, отступая на пару шагов.

– Прости за руку.

– Ничего. Но больше так не делай, – отшутился я.

Домой я возвращался без настроения, что не укрылось от внимания Чарли.

– Что случилось?

Не было желания делиться с ним произошедшим, поэтому я соврал, что не очень хорошо себя чувствую.

– Плохо дело. Надеюсь, это не скажется на твоём завтрашнем экзамене.

Это последнее, о чём я мог сейчас думать. Экзамен по тёмной материи потерял всю свою значимость, что было совсем некстати.

На следующий день – это была суббота – я сидел в кабинете вместе с ещё двумя одноклассниками, которые пропустили назначенную дату по болезни, но все мои мысли крутились вокруг Леона. Вместо того чтобы настроиться на рабочий лад, я вспоминал вчерашний разговор. Так увлёкся, что не сразу заметил, как остался в кабинете один.

– Хитклиф? – В дверном проёме возникла голова мистера Авреля. – Вам персональное приглашение надо? Я жду вас у себя уже больше пяти минут. К которому часу вам было назначено?

– К двум, – с сожалением ответил я, поглядывая на настенные часы. Я пришёл раньше всех, а в итоге опоздал. – Прошу прощения.

Я торопливо направился за ним по пустым коридорам. Радовало то, что я сдавал экзамен в одиночестве и смог избежать идиотских шуток про огнетушители и пожарные датчики. Мы вошли в просторный кабинет мистера Авреля, и он указал на отмеченное на полу место, куда следовало встать.

– Не нервничай, Готье, – добродушно произнёс он. – Уверен, что сегодня ты справишься.

Он отошёл на добрых десять шагов; это указывало на то, что не очень-то он в меня верил. Я встряхнул руки и посмотрел на противоположную стену.

Отец и Скэриэл в меня верили. Каждый по-своему, но оба приложили руку к тому, чтобы сегодня я стоял здесь с гордо поднятой головой. Миссис Рипли посвятила целый сеанс тому, что экзамен – это всего лишь маленький шажок в жизни и он не будет для меня значим спустя месяц. И отец не станет меня любить меньше, если я провалюсь на каком-либо из будущих экзаменов.

– У меня всё хорошо с самооценкой, – огрызнулся тогда я.

– Вас это задело, – спокойно отметила миссис Рипли. – Адекватная самооценка позволяет здраво смотреть на ситуацию. Вы испытываете большой стресс, используя тёмную материю, но она является частью вас. Её стоит принять, а не отторгать.

Она была права. Я чувствовал себя ужасно на уроках по тёмной материи. Но если бы можно было избежать только уроков… Я чистокровный, и вся моя жизнь связана с тёмной материей. Больше я не мог закрывать на это глаза. Пришло время научиться управлять своей силой.

Мистер Аврель сбоку кашлянул, поторапливая. Я поднял руку, почти физически ощущая, что держу лук: плечи в сторону мишени, ладонь позади рукояти. Прикрыл глаза, чувствуя, будто Скэриэл стоит за моей спиной, направляет, тихо проговаривая:

– За тетиву держись тремя пальцами.

– Понял.

– Молодец.

Весь разговор происходил в голове, но был настолько реалистичным, словно я мог ощутить тёплое дыхание на шее.

– Не спеши. Сожми крепче лук. Не тряси.

– Я знаю.

– Прицелился?

Я взглянул на три кольца, что были расположены передо мной на расстоянии пяти метров.

– Да.

– Ощущаешь, как натянута тетива? – прошептал он на ухо, щекоча шею.

– Да.

– Хорошо… А теперь стреляй.

И я выстрелил. Скэриэл растворился, а я увидел, как мистер Аврель восторженно смотрит туда, где стоят кольца на возвышении. Судя по его лицу, я сдал.