— Тогда даже не знаю, что еще предположить.

— Меня поразил ты настоящий. Такой смелый, отчаянный. Ты не прячешься от проблем, не убегаешь, как я…

— Миха, ты не бежишь от проблем, — шепчет, успокаивая, прижав к себе как можно крепче.

— Нет, это правда, убегаю. В самом начале от отца сбежала, теперь от тебя. Как только на горизонте появляются неприятности, начинаю тут же паковать чемоданы. Я — слабая, мне самой от этого тошно, но… Прости меня, — бормочу уткнувшись в футболку Раша, не решаясь поднять голову и взглянуть ему в лицо. Не думала, что смогу произнести это вслух, но, видимо, алкоголь предал мне храбрости, и я смогла озвучить то, что мучило меня все время, пока мы были в разлуке.

— Тебе не за что просить прощения.

— Есть за что, и не нужно меня переубеждать. Я бы хотела быть как ты — ты не боишься, а двигаешься вперед. Я каждый день видела, как ты идешь напролом к своей цели.

— Это не мой выбор, мне просто ничего больше не остается — только выгрызать себе право на прежнюю жизнь. И твой отъезд не делает тебя слабой. Я — мужчина, я должен бороться, не ты. Ведь женщина она изначально выбирает сильного, того, кто идет вперед, несмотря ни на что, — обхватывает мое лицо, заглядывая в глаза, продолжая свое проникновенный монолог. — Просто пойми, что тебе не нужно больше убегать — я защищу. Сам сдохну, а тебя в обиду не дам. Ты просто будь рядом, чтоб я знал, для чего все это, что не зря надрываюсь. Я тогда всех порву. Понимаешь?

— Да. Но ты хотя бы иногда слушай меня и рассказывай о своих планах. Тяжело играть в одни ворота, каждый раз натыкаясь на стену с твоей стороны. Пусть редко, но говори со мной так, как сейчас. Я же не прошу много.

— Блин, Миха, пойми, мне ж каждый раз напоминать себе приходится, что ты у меня мелкая совсем. Тут и так крыша едет, а еще ты укатила черти куда!

— Прости, но я испугалась, и ты был совершенно невменяемым, когда узнал о драке. Я боялась тебя подставить, боялась, что можешь натворить глупостей…

— Пойми, конфетка, ты не делаешь меня слабым, слабым человек становится, как только перестает быть самим собой. А рядом с тобой я, черт подери, самый что ни на есть настоящий, — ухмыляется, быстрым поцелуем касаясь моих губ, будто ставя точку в нашем разговоре и не давая мне возможности ответить.

Какое-то время мы молчим, не зная, что сказать, погруженные каждый в свои мысли. Но, видимо, морской воздух действует не только на меня, пробуждая к ночным откровениям.

— Слышала хоть раз, про песню дороги? — спрашивает Раш и, не дожидаясь ответа, глядя куда-то мимо меня, продолжает. — Когда мчишь на пределе, то рев двигателя, стук собственного сердца, да шум колес по асфальту сливаются в один единственный звук, который проходит сквозь тебя. Такое бывает обычно перед самым концом гонки, — бормочет рассеянно, кажется, полностью погрузившись в воспоминания. — Нагрузка чумовая, выжимаешь из байка, да и из себя, последние силы, пульс бесится, нервы на пределе, и в это момент ты слышишь, как поет асфальт за спиной, поет только для тебя одного… Скажешь бред? Может быть и так, только не я один слышал…

— И так бывает каждый раз в финале гонки или только тогда, когда ты выигрываешь?

Раш улыбается, переводя на меня напряженный взгляд:

— Так бывает, когда на финише тебя ждут. Я уже давно не катал под песню асфальта, но в тот раз, когда ты ждала меня на Перекрестке, опять услышал…

Мы пару минут просто смотрим друг на друга, а потом я не выдерживаю и бормочу, закатывая глаза:

— Нет, девушки реально ведутся на подобные рассказы? Лера права: рядом со мной ты превращаешься в жуткого болтуна.

Раш смеется и, обхватив меня за талию, подтягивает ближе к себе.

— Нет, я действительно слышал песню асфальта!

— Ага-ага, и готовить ты умеешь, я в курсе, — хохочу, пытаясь освободиться от крепких объятий.

— Попкорн и стейки, я — бог кулинарии! — давясь смешком, Раш все еще тянет меня на себя.

— Пусти меня, кулинар!

— Тогда уж кондитер.

— Почему?

— Потому что вечно тусуюсь с одной конфетой, — произносит, усаживая меня к себе на колени, воспользовавшись моим минутным замешательством. Не упуская возможности, устраиваюсь поудобнее, прижимаюсь как можно ближе, желая сократить расстояние между нами до минимума. Касаюсь губами шеи Раша и, не успев подумать, поддавшись минутному импульсу, прикусываю солоноватую кожу, осторожно втягивая ее в рот. И замираю, сообразив, что натворила.

— Только не говори, что поставила мне засос, — тут же интересуется Раш, сотрясаясь от смеха.

— Хочу, чтобы все знали, что этот подарок — мой.

— Связался с малолеткой…

— Ужас, но ничего, через четыре дня все наладится.

— Боюсь, это уже хроническое. Тоже что ли тебя отметить? Дай только место поинтереснее выберу! — Раш за секунду перекатывается, подминая меня под себя, и, не переставая хохотать, нависает сверху, жаждая отмщения.

— Ра-аш! — кажется, мой визг слышало все восточное побережье.

Я хохочу и отбиваюсь, пытаясь освободиться, но ему все же удается оставить пару отметин на моей коже.

— Может уже прекратишь дурачиться, и перейдем к чему-нибудь поинтереснее?

— Точно, мне же еще выспаться нужно! Молодец, что напомнила, — проговорил, укладываясь рядом и поправляя мою одежду.

— Серьезно? Ты приехал за две тысячи километров, чтобы поздравить меня с еще не наступившим днем рождения и просто поспать?

— А в твоем представлении я должен уложить тебя прямо тут?

— Да!

— Посреди пляжа?

— Да!

— Чтобы доказать, как соскучился?

— Как минимум, а то я уже в красках себе представила, как ты там по мне скучал, катая девиц на байке.

— Железная логика! Спи, конфетка, отдохну и покажу тебе, как скучал. А то придумала черти чего.

И пусть Раш не выполнил и половины своих угроз, благополучно отключившись спустя двадцать минут наших обниманий. Видимо больше суток в пути доконали его окончательно, автоматически переведя в режим энергосбережения, но я даже разозлиться по-настоящему не могла, глядя на небритого уставшего мужчину, который спал, ни на секунду не выпуская меня из своих крепких объятий.

Кто знает, когда в следующий раз ему удастся нормально выспаться, с его-то бешеным графиком. Поэтому я устроилась поудобнее, наслаждаясь теплом тропической ночи и объятиями любимого мужчины.

Наутро я проводила Раша, не без сожаления получив очередной отказ на просьбу взять меня с собой.

Хоть и понимала, что такую дорогу, да еще на мотоцикле, мне не выдержать, но попробовать все же стоило.

Раш же был категорически против, и я осталась, решив хотя бы в этот раз послушаться, а не проявлять упрямство.