Двадцать семь часов спустя, Раш вернулся домой, а я смогла, наконец, успокоиться и перестать переживать как он там в дороге.

Жизнь потекла в привычном ритме, лишь только тетя чаще, чем обычно, высказывала мне свое недовольство, да брат засыпал вопросами про Раша и его байк, кажется, найдя для себя нового кумира.

Я считала часы, ожидая завершения своей ссылки и возвращения в Нью-Йорк, но за два дня до гонки Раш пропал.

Перестал отвечать на сообщения и звонки, впрочем как Лера и Макс. Я не находила места от беспокойства, но успокаивала себя, уверяя, что у них просто много дел перед гонкой. Когда же день икс прошел, а ребята так и не объявились, я забила тревогу. Отыскала в телефоне номера всех, с кем хоть когда-то общалась на Перекрестке, и начала обзванивать, пытаясь аккуратно разузнать, что они знают о гонке.

Спустя час глупых шуток и бессмысленной болтовни, мне все же удалось выяснить, что финальная гонка состоялась, но вот Раша на ней не было.

Я так и сидела с телефоном в руке, пытаясь осознать услышанное и понять, что это значит.

Хотя, что уж тут понимать, не нужно быть гением, чтобы понять — произошло что-то чрезвычайное.

Поэтому, не долго думая, я собрала всю наличку, что у меня была на тот момент, и отправилась за билетом в один конец.

Стараясь гнать от себя дурные мысли, раз за разом прокручивала в голове случившееся, стремясь найти логичное объяснение произошедшему. Но здравый смысл подсказывал, что ничего хорошего произойти уж точно не могло, а значит нужно готовиться к худшему.

Сколько вариантов случившегося может сгенерировать человеческий мозг? Как много сюжетов, хоть отдаленно напоминающих правду, способно воспроизвести воображение, прежде чем голова закипит от перегрузки?

Мой разум остановился на ста тридцати семи (и это только в первый час пути).

Сто тридцать семь ситуаций разной степени трагичности роились в моей голове, и мне оставалось только гадать, какая из предполагаемых теорий может оказаться правдой.

Да уж, очутиться запертой больше чем на сутки один на один с собственными тревожными мыслями это по-настоящему отстойно.

По шкале от одного до десяти уровень моей тревожности достигал ста.

Я словно барахталась в вязком, густом тумане, с трудом различая что происходит вокруг, полностью сконцентрировавшись на собственным переживаниях. Не уверена, что смогу точно рассказать даже о том, как добралась до автобусной остановки и купила билет.

Все мои мысли были сейчас не здесь — они сосредоточились за много миль отсюда, желая как можно быстрее оказаться в другом штате, чтобы, наконец, прекратить эту пытку неизвестностью.

Мне нужно было отвлечься, но ни музыка, ни созерцание однообразного пейзажа за окном не помогали в этом непростом деле, поэтому я нашла свой способ переключиться, а именно — печатать без остановки.

Но так как писАть мне было особо некому, я набирала смс.

После того, как мое сообщение «я в дороге, скоро буду в Нью-Йорке», молчаливая троица Раш-Лера-Макс благополучно проигнорировала, я буквально атаковала телефон каждого, отправляя десятки сообщений с вопросами, предположениями, в конце даже до угроз и ультиматумов дошло. Нет, ну а что вы хотели от человека, запертого почти на целый день в огромной жестяной коробке на колесах?

Но ответом мне была тишина.

Что же там у них произошло, если все трое не выходят на связь?

Спустя пару часов, словно спасательный круг утопающему пришло сообщение от Макса:

«Пиши время прибытия, встречу»

Как всегда, немногословно, но и этому ответу я была безумно рада.

Все мои дальнейшие попытки дозвониться или вновь выведать, что произошло, были встречены молчанием. И мне не осталось ничего иного, как просто убивать время, дожидаясь окончания своего мучительного путешествия.

День в дороге тянулся бесконечно с постоянными, жутко раздражающими остановками на заправках и безвкусной едой в придорожных забегаловках. Ночь же прошла не менее феерично под звуки почти разрядившегося МР3-плеера и попытками хоть немного поспать в неудобном, до ужаса жестком автобусном кресле.

Раньше дорога всегда ассоциировалась у меня с отдыхом и каникулами, после этой поездки, мне кажется, я надолго невзлюблю путешествия.

Но вот, наконец, и долгожданный восход!

Наступление утра воспринимаю как спасение и оставшиеся пару часов дороги провожу, нервно поглядывая на все увеличивающуюся пробку, как всегда появляющуюся при въезде в город.

Кажется, само провидение откладывает мое возвращение в Нью-Йорк.

Или я просто становлюсь параноиком после двадцати с лишним часов пути?

Размышляю, наблюдая за мелькающими осенними пейзажами за окном.

Макс не встречает меня у дверей автобуса, он стоит в стороне, в тени деревьев, будто спрятавшись за поднятым воротом своей кожаной куртки. Я не сразу нахожу его глазами и пару минут просто оглядываюсь, как потерявшийся котенок, беспомощно осматривая толпу и надеясь, что меня все же встретили.

Когда, наконец, я замечаю его коротко-стриженный затылок поверх снующих без остановки людей, то не могу скрыть радости и, поправив рюкзак, несусь вперед, расчищая себе дорогу локтями, напрочь позабыв о правилах хорошего тона.

Макс лишь хмыкает и кивком указывает в сторону стоянки, в ответ на мои восторженные приветствия, и я послушно иду за ним к автомобилю.

Все, как всегда.

Но нет, кое-что все же изменилось…

— Пикап?! — восклицаю, не веря своим глазам, уставившись на видавший виды автомобиль, заевший замок которого мой провожатый в данную минуты пытается открыть. Очень сложно поверить, что Макс, владелец автомастерской, который постоянно рассекал на крутых ретро-тачках (пусть не всегда своих, но это дело не меняет), сейчас катает на этой груде металлолома, которая вообще непонятно как держится на колесах.

— Радуйся, что не на метро, — обрубает Макс мой удивленный возглас, тем самым отбивая желание развивать эту тему и дальше.

Действительно, не на своих двух — и на том спасибо.

Поэтому, закинув рюкзак на заднее сидение, я поудобнее устраиваюсь на пассажирском, решив на время прикусить язык и не злить моего попутчика. Хорошо, что вообще приехал, и мне не пришлось тащиться одной через весь город.

Но, как вы понимаете, молчать долго не получилось. И уже через пару минут из меня начинают сыпаться вопросы, на которые Макс вовсе не горит желанием отвечать.

— С Рашем все хорошо? — задаю самый главный и наиболее интересующий из всех, желая поскорее узнать все, что случилось за время моего отсутствия.

— Нормально, — равнодушно пожимает плечами, явно не желая вдаваться в подробности.