Решит, что и смысла уж нет жениться на тебе. Ты ей нужен как опора и поддержка в воспитании и содержании нахлебника. А без детёныша — нафиг не сдашься. И тогда велик шанс, что Машка не выйдет за тебя ни под каким предлогом и останется свободной для моего Лёши. А это худший сценарий. Ведь отец моего ребёнка может оставить нас и рвануть к ней на коленях вымаливать прощение. Потому убивать малыша в свете изменившихся событий стало невыгодно. Когда он угроза моему браку, Машка не разведена с Лёшей и просто злится за одноразовый трах — это одно, есть риск что ещё простит мужа и правду откроет, а когда малыш — гарантия вашей свадьбы после их развода плюс доказательство её измены, типа твой ребёнок, то это уже круто. Тут он нужен, чтоб побольнее Лёшку ударить, показать ему предательство жены. Да и для них я теперь спасительница и умница, а не организатор этого изнасилования.

Существовала ещё одна причина, для чего мне нужен был Машкин малыш живым, но я не стала озвучивать её брату. Не время пока.

— И что же дальше? Ты вызвала нас, притворившись спасительницей, и чтоб сберечь ребёнка, типа гарантирующего наш с Машей брак. Но почему же я застал тебя с х*ем одного из отморозков во рту?

— Потому, что эти подонки отказались останавливаться, не насиловать Машу по моему приказу, разошлись уже и возбудились слишком. Сначала я не могла до них никак дозвониться, когда ушла от вас из парка. Пыталась всё отменить по телефону, потом мне пришлось выслеживать Машку, зная, что они тоже за ней следят, но, видимо, вырубив мобилы, чтоб не засветиться раньше времени звуком звонка или подсветкой. Я же шла за ней. Набросала в черновик сообщение для тебя и Лёшки на случай, если пацаны откажутся прекращать насилие. Отправила вам и отцу адрес забегаловки, сфоткала ориентиры и поспешила всё отменять. А эти мрази отказались и решили меня тоже за компанию отодрать. Я им кричала, чтоб остановились, тогда и в тюрьму не сели бы…

— Я давно понял, что у тебя гнилое нутро. Надеюсь, Машин малыш выживет после твоих развлечений. Молодец, Димон, что вставил тебе, заслужила! Даже не жалко! Ты классно поигралась, всем подгадила, только сама в выигрыше осталась, спасительница хренова. Вот мы и приехали. Пойду, разузнаю, как там моя невеста.

— Иди, только не проболтайся о нашем разговоре. Мы с тобой теперь в одной лодке. И не забудь, Машкин малыш от тебя! Не колись перед Лёшей, что это фарс. Не заставляй меня пожалеть о том, что спасла её. Не теряй последний шанс стать её мужем. Тем более, мямля и сама в парке тебя женихом объявила. А я пока с папочкой обсужу детали, как этих хмырей закрыть подальше и нас всех не затронуть при этом.

Юра вышел из машины и отправился в приёмный покой. А я, довольная, осталась в салоне. Братец такой наивный! Поверил в мои байки и даже не заметил подвоха. Ага, вдруг я ни с того ни с сего решила его с Машкой брак оберегать, больно надо. Всё намного глубже. Может, когда-нибудь я и поведаю ему до конца все свои мотивы. А пока Юрка там разбирается с Машкой, решила набрать отца. Он ответил на втором гудке. Значит, не спал, волновался.

— Папуль, спасибо за помощь и подсказки. Всё получилось. Машкин ребёнок вроде не пострадал. А я герой, всех спасла! Хорошо, что ты вовремя подсказал остановить это изнасилование. Теперь всё должно пойти по плану.

— Да уж, напакостила ты, дочь, не по-детски в этот раз. Стольких людей втянула в свой фарс, стольким жизнь поломала. И продолжаешь. Может, одумаешься ещё, не будешь брать грех на душу, обманывать и шантажировать парнишку? Хороший же мужик, жалко даже его так прессовать.

— Нет! Ты что! Уже почти всё сделано. Я в финальном акте пьесы. Скоро победа, а ты предлагаешь отдать такого хорошего мужика мямле и остаться матерью-одиночкой? Лишить твоего внука такого богатого, перспективного отца? Я потому и рассказала всё, чтобы ты через свои каналы надавил на моего почти уже мужа. Осталось немного дожать Лёху, и он мой. А его денежки будут в распоряжении нашей семьи, и на квартиру ещё раскручу, и ребёнка на него скину — пусть содержит папашка.

— Это всё хорошо. Помогу, разумеется, раз так просишь. Ты ж у меня одна дочурка, я тебе счастья желаю, хотя и сомневаюсь, что оно возможно из-под палки. А что с Юркой? Думаешь, брату стоит на этой Маше жениться?

— Думаю, да. Он же сохнет по ней всю жизнь. Пусть удовлетвориться, наконец. Да и мне проще, если Машка типа предала Лёху, тогда он не станет долго по такой бывшей страдать и тянуться к ней. Значит, наша с ним семья не окажется под угрозой.

— Добро. Тогда остаются ваши насильники! Они тебя хоть не тронули, малышка?

— Тронули, но так… Фигня. Не волнуйся, на твоём внуке это не отразилось. Однако я желаю, чтобы эти суки сгнили в тюрьме! Всё же сосать насильно подонку — то ещё удовольствие. Только я не хочу нас светить, и Лёшка с Юркой так думают. Устроишь, типа мы там ни при чём?

— Хорошо, бедная моя девочка. Тогда повешу на них любое изнасилование из недавних висяков. Чтобы тебя с будущей невесткой не втягивать в этот неприятный процесс, тем более раз вы беременные обе.

— Нет, па, не прокатит так. А если жертва этого висяка их не узнает? Лучше что-нибудь другое им впаяй, подумай.

— Тогда наркоту. Легче всего подкинуть и засадить за сбыт и хранение. Тут никто их опознавать не станет, загремят в тюрягу надолго.

— Отлично, сойдёт. И объясни им, чтобы рот против меня не открывали, типа хуже будет. А то страшновато, как бы не отомстили потом за такое.

— Разумеется, не переживай. Они вряд ли вообще из тюрьмы смогут выбраться. Я тебя защищу, пока жив буду.

— Спасибо, папуль. Юрка, кстати, все переписки и прочее из их мобил стёр, но всё же не хотелось бы марать своё чистое имя. Да и зятя будущего тоже отмажь, прошу. Он там перестарался немного, избивая того, кто на Машку напал.

— Уважаю. Правильно сделал малец. Свою женщину защищать надо от любого подонка. Хорошо. И ему помогу. При условии, что он твоим мужем станет. Мне уже доложили ребята, что там и правда сильнейшие травмы, за такое можно до восьми лет загреметь. Надо ещё посмотреть, что