Намек единорога на то, что я уже на приличную явно не похожа, пропустила мимо ушей. По крайней мере, попыталась пропустить. Повезло кое-кому, что здесь капрала нет, а то он бы рассказал, кто приличный, а кто не очень.

Магистр теоретической магии недовольно наморщил нос, а потом решительно заявил:

— Ладно, пойдемте покажу, какая Альбиро! И уж тогда вы не отвертитесь!

Честно говоря, идти мне никуда не хотелось. Айден вполне понятно сказал, что нам следует остаться здесь, и сейчас у меня не было никакого желания нарушать запреты.

— Я не уверена, что стоит… — осторожно начала я.

— Понятно! — звонко цокнул копытом единорог. — Значит, все-таки украли! С кем мне приходится общаться! Какой позор, какой позор! Я, действительный член трех академий, без пяти минут специалист по редким животным, — кажется, он начинает заговариваться, подобных званий я от него еще не слышала, — почти глава кафедры языкознания… вынужден общаться и путешествовать с ворами! Какой позор!

Спокойно, Матильда, спокойно. В том, что пощечины на него мало действуют и в сознание не приводят, я уже убедилась. Значит, надо натянуть на лицо вежливую улыбочку и процедить:

— Эделред, вы ошиблись. Я ничего ни у кого не крала. И сейчас пойду с вами.

— Честно-честно? — недоверчиво склонил рогатую голову мой собеседник.

— Честно-честно. — С таким трудом я уже очень давно не улыбалась.

Естественно, Брысь увязался за нами. Мой парнокопытный спутник (или он непарнокопытный?) пытался возражать, но иглонос как-то совершенно по-человечески насмешливо грыкнул, и Эделред сразу передумал спорить.

Айден, видимо запомнив, что до Белого озера целых шесть верст, ускакал верхом — во всяком случае, кобылы во дворе я не обнаружила.

Единорог, спустившись с галереи, долго не раздумывал, куда идти. Он уверенно направился к одному из домов, кажется, обходя спящий университет: мы в него не заглядывали.

Цель нашего путешествия выделялась даже на фоне остальных мало похожих друг на друга зданий. Верхушку дома венчал острый шпиль, а вместо дверей красовалась искусно выкованная решетка, заканчивающаяся заостренными кольями. Магистр осторожно приблизился к ограде, тронул копытом металлические полосы. Решительно буркнул:

— Надеюсь, признают, — зажмурился и шагнул вперед, явно забыв о том, что кованые воротца все-таки надо открыть.

— Осторо… — начала я и замолчала, зажав рот рукой, увидев, как единорог, подобно призраку, просочился сквозь решетку. Создавалось впечатление, что за ней находится какая-то темная пелена, за которую и проскользнул мой спутник.

Стало тихо. Лишь ветер перебирал листву на деревьях. Я прождала минуту, вторую, а потом вдруг отчетливо поняла, что никого уже не дождусь.

Вот и все. Единорог исчез, Айдена нет, а когда капрал все-таки вернется, то узнает, что в Унгарию он теперь не попадет…

Светлые боги, что же я натворила! Лучше бы мы остались на галерее.

Из темноты, закрывавшей проход в башню, просочившись меж прутьями решетки, вдруг высунулась знакомая белоснежная морда:

— Все в порядке, можете заходить. Я вас официально приглашаю.

Слово «официально» как-то царапнуло слух, но я решила не заострять на этом внимания. Оглянулась на иглоноса, который, склонив набок голову и высунув язык, с интересом следил за происходящим. Через силу улыбнулась — мне вдруг так страшно стало.

— Пойдем, Брысь? — Сделав глубокий вдох, я решительно шагнула вперед.

Комната, в которой я оказалась, напоминала небольшую арену: на полу рассыпана мелкая стружка, стены до середины обиты деревом, а выше побелены. У самого потолка горит с десяток освещающих шаров наподобие того, что нам подарил Фелан. Общее впечатление портили только предметы меблировки: в одном месте виднелись обломки какого-то стула, в дальнем углу распахнул дверцы шкаф, у самой лестницы скособочилась забытая тумбочка. Такого беспорядка я пока не видела ни в одном из местных зданий.

— Похоже, отсюда очень спешили скрыться, — протянула я.

— Да какой там спешили! — недовольно махнул хвостом Эделред. — Это же тренировочный зал!

Я удивленно уставилась на единорога: связи между тренировками и обломками мебели я не улавливала. Не пытались же местные маги создавать из пустоты шкафы и стулья в качестве щитов! Во-первых, я слышала, что из ничего только ничто и получится, а во-вторых, это звучало форменным бредом.

Единорог покосился на меня и вздохнул:

— О Предвечная Пустота! Я забываю, с какими неучами мне приходится общаться!

Я уже говорила, что начала привыкать к единорожьему хамству?

По крайней мере, промолчать я сейчас смогла, а потому магистр соизволил продолжить:

— В Лысавенском институте студенты, магистры и преподаватели селились в соответствии с тем, к какому виду магии они были способны. Это здание — общежитие для оживляющих магов.

— Оживляющих?! — поперхнулась я. — В Фирбоуэне умеют воскрешать мертвых?

— Что за сказки вы рассказываете! — возмутился единорог. — Такая взрослая девица, а верит в бабкины россказни! Мертвый останется мертвым, как его ни пытайся оживить! Душа уходит из мертвого тела, и вернуть ее нельзя! А тело без души подняться не способно! Это прописная истина!

— Тогда о чем вы говорили? О каких оживляющих магах?

— Хотите сказать, — недоуменно фыркнул златорогий специалист, — в вашей Унгарии не в моде ожившая мебель?

Я оторопело замотала головой, на миг представив, что из этого может получиться. Так захочешь в зеркало посмотреться, а оно будет тебе советы давать да рассказывать, что оно не в настроении. О чем я и заявила единорогу.

— Нет, ну это просто невыносимо! — застонал зверь. — Ну как можно общаться с теми, кто не знает азов магии? У каждой расы Фирбоуэна есть свои способности. Ну только мисы и агуане самые бесполезные. Лаумы, например, могут оживлять неживые предметы. Это доступно только им. Но при этом оживление должно быть в меру! Предметы можно заставить двигаться, не более того. Ну, например, чтобы стул к тебе подбежал или тапочки к кровати подошли. Оживлять их, чтобы они стали разумными, — этого вам никто никогда не разрешит. Это просто запрещено. А вдруг оно решит на кого-нибудь поохотиться? Или, прости Создатель, размножиться?

Тапочки? Размножиться? Нет, Матильда, тебя точно не туда занесло. Прекращай думать о всяческой белиберде, приличной даме размышлять о таких вещах не подобает!

— А сюда вы меня зачем привели?

— Так я же понятно сказал! — возмутился Эделред. — Здесь парой этажей выше как раз и жила Альбиро! И теперь ваша очередь признаваться, где вы умудрились взять ее записки! Это если вы их не украли.

— Да не воровала я ничего, — отмахнулась я, пытаясь сообразить, где же я все-таки могла слышать это имя.