сыночка депрессия. То кричала, то плакала… Не верила, что ее мальчик может быть таким слабым, втемяшила себе в голову, что это я его довела. В итоге они решили пристроить его на какую-то бумажную работу у себя в компании.

— А ты сама из Токио?

— Я из Тибы. Но, когда мы со старшей сестрой разъехались, наши родители вернулись на родину отца, в Натори. Надо было ухаживать за его родителями. Это рядом с Сэндаем. Отец умер довольно давно, а мама жива… только вот дом не выдержал землетрясения, развалился. Как у многих там. Моя сестра со своей семьей живет в Сайтаме, и они забрали маму к себе. Им всем, конечно, непросто. Сестра постоянно жалуется, мама пишет мрачные письма… Для мужа сестры она хотя и теща, но, по сути, чужой человек. Какая-то странная старуха, которая непонятно о чем думает и в семейный бюджет может вложить разве что свою крошечную пенсию. А у них, между прочим, дети есть. Соответственно, он хочет, чтобы и я помогала их семье. Но откуда я возьму деньги? Мама почти не разговаривает, а если говорит, то что-нибудь вроде: «Лучше бы я умерла тогда во время землетрясения». Сестра мечется между двух огней — говорит, скоро с ума сойдет. Так и живем…

Взглянув на опустевшую кружку Риэ, я спросила, что она закажет дальше. Риэ остановилась на саке, а я попросила еще одну среднюю кружку пива.

— О таких вещах редко с кем-то говорят, правда ведь? О своих мыслях, о семье, о деньгах… Так что сегодня у нас особенный вечер, — смущенно проговорила Риэ. — Я обычно вот так душу изливаю только в интернете.

— В интернете? Ты имеешь в виду, в соцсетях?

— Ага. Там и о воспитании ребенка можно поговорить, и на мужа пожаловаться, и все что хочешь. У нас там, в Твиттере, даже небольшое сообщество образовалось. Все подписаны друг на друга. Люди не только выплескивают эмоции, а еще и оказывают друг другу поддержку.

— И ты тоже там постишь?

— Да, постоянно! — подтвердила Риэ, наливая себе в чашечку саке, которое принес официант. — Только, конечно, не под настоящим именем. Вообще там куча настырных мужиков, и комментарии бывают тупее некуда, просто ад. Но иногда видишь, что твой пост ретвитнули сотни человек, и это очень поднимает настроение. Чувствуешь какую-то отдачу от того, что делаешь. Сейчас у меня чуть больше тысячи подписчиков… Хотя тебя таким наверняка не удивить, ты же вообще книги пишешь.

— Да ладно, — ответила я. — Всего одну книгу издала пару лет назад, а сейчас что-то вообще не пишется. Совсем не идет.

Тут нам принесли сашими, и мы принялись переливать соевый соус в мисочки. Порции оказались такие огромные, а кусочки светлого и темного рыбного филе были разложены настолько красиво, что мы ахнули. У Риэ закончилось саке, и она заказала еще. Получив новую бутылочку, она налила себе полную чашку и опорожнила в два глотка.

— Ты сказала, твои уехали к родителям мужа? То есть твоя дочка сейчас в Вакаяме?

— Да, — немного помолчав, сказала Риэ. — От мужа сейчас все равно никакого проку. Я решила, что одна быстрее справлюсь с расторжением аренды на квартиру, сбором вещей и так далее, поэтому на прошлой неделе отправила его вместе с дочкой в Вакаяму. Собственно, сюда они больше не вернутся. Чтобы не тратить деньги на лишние переезды, Новый год мы встретим порознь, а потом я разберусь с оставшимися делами и поеду к ним.

— А сколько лет твоему мужу?

— Он на три года старше меня. То есть в следующем году ему будет тридцать восемь… или тридцать девять? Не помню точно, но как-то так.

— Тебе не кажется, что такое поведение матери тоже сыграло свою роль в его депрессии? Это было бы вполне естественно…

— Очень может быть. Но кто его разберет… Знаешь, когда у человека депрессия, его жизнь реально заходит в тупик, — усмехнулась Риэ. — Он просто не может сдвинуться с места. Перестал выходить на улицу и даже мыться. Когда ему выписали лекарства, стало немного получше, но чего ожидать дальше, непонятно…

— А с внучкой его мама нормально общается? Заботится о ней?

— Ну, вообще это дочь ее любимого сыночка, так что в целом она хорошо относится к внучке, балует. Но дело в том, что она ни в коем случае не хотела оставлять ее со мной в Токио. Наверное, подумала, что я сбегу от их семейки вместе с дочерью… Так что она настояла на том, чтобы моя дочь отправилась к ним туда сразу, вместе с мужем. Может, ей нужна была гарантия, что мы оба приедем… а то, если сын появляется в родительском доме без жены, это вроде как нехорошо. Он и сам всегда говорил, что без меня ему неловко возвращаться к родителям.

— Почему это?

— Ну, знаешь, мужчины не любят ездить к родителям одни. Обычная история. Женщины часто ездят к родителям без мужа, взяв с собой только детей. Но ты когда-нибудь слышала, чтобы мужчина сам взял детей и поехал к своим родителям? Не способны они на это. Некомфортно им, видите ли, если они не могут продемонстрировать, что они женаты, с детьми и все у них хорошо. Разговор у них, типа, не клеится. Без женщины не могут даже нормально пообщаться с собственными родственниками, с родителями. Позорище… Конечно, гораздо проще, когда можно просто усесться где-нибудь в гостиной и смотреть, как женщины суетятся по дому.

— Не скучаешь без дочки? — спросила я.

— Знаешь, сама не ожидала, но мне нормально, — задумчиво проговорила Риэ. — Думала, будет тяжелее. На самом деле я вполне справляюсь… А ведь для отцов это вообще норма, уехать куда-нибудь в командировку и не видеть своих детей. — Риэ помолчала, упершись взглядом в край чашечки, доверху наполненной саке, а потом заговорила вновь: — Я люблю свою дочь. Она просто прелесть. Но, как бы так сказать… бывают моменты, когда я думаю, что связь между нами не такая уж сильная.

— Как это? — не поняла я.

— А вот так. Беременность и роды прошли гладко, но потом я совершенно расклеилась. Сейчас мне понятно, что это была послеродовая депрессия. Тогда никто не воспринимал такие вещи всерьез, даже врачи. А муж, вместо того чтобы помочь и поддержать, говорил мне очень жестокие слова. «Ну родила, и что? Для женщины это обычное дело, а ты все ноешь и ноешь» или «Беременность и роды — это естественный процесс. Моя мама тоже через это прошла, все женщины через это проходят. Ты преувеличиваешь». Еще и смеялся.

— Понятно… — Я допила оставшееся пиво.

— И тогда я