В течение долгих месяцев проведения экспериментов количество и расположение урановых пластин в корпусе реактора менялось четыре раза. Наконец, ученые пришли к выводу, что оптимальным является расстояние 18 сантиметров между пластинами, так как при этом удавалось добиться наибольшего показателя увеличения количества нейтронов. Но к этому выводу еще в ноябре 1943 года пришли Боте и Фюнфер при проведении экспериментов в Гейдельберге. Таким образом, после нескольких месяцев упорной работы немецким ученым удалось ненамного продвинуться вперед, по сравнению с результатами за прошлый год. Когда президент объединения Институтов имени кайзера Вильгельма доктор Фоглер узнал от профессора Гейзенберга о результатах работы, он конечно же был очень разочарован, о чем прямо написал профессору Герлаху в мае 1944 года.

В начале июня в Бутцбахе был построен третий прототип машины «изотопных шлюзов» доктора Багге. Как известно, первые два образца были уничтожены в ходе налетов вражеской авиации. Доктор Багге попытался запустить машину на холостом ходу, однако уже через два часа испытаний вышли из строя подшипники, и работа вновь застопорилась. К июлю новый модернизированный образец был подготовлен к новым испытаниям. Для участия в испытаниях прибыли доктора Дибнер и Берке, а также специалист по центрифугам компании «Anschutz» доктор Бейерль и представитель фирмы «Bamag» Зиберт. 10 июля машина снова была запущена и проработала шесть суток. В ходе испытаний было получено примерно 2,5 грамма обогащенного гексафторида урана. Это означало, что теперь немцы обладали альтернативной центрифуге технологией выделения изотопов урана. К концу следующего месяца Багге выехал за своей семьей, которую перевез в Хехинген. Он распорядился разобрать свою машину и переправить ее туда же. Оборудование было отправлено в Хехинген в мебельном фургоне. В качестве причины, объясняющей этот переезд, Багге назвал вызванную ведением интенсивной воздушной войны постоянную нехватку сжиженного воздуха и гексафторида урана.

В то же время самой замечательной работой в области выделения изотопов урана стали опыты, проделанные бароном Манфредом фон Арденне в его лаборатории в Лихтерфельде. Фон Арденне частным образом построил машину выделения изотопов урана электромагнитным способом. Машина работала на принципе масс-спектроскопа, в котором заряженные частицы движутся в магнитном поле по различным кривым траекториям, в зависимости от их массы. Фон Арденне планировал использовать источник ионов плазмы, выдерживающий поток ионов высокой плотности и источник энергии небольшой мощности. Конструкция машины фон Арденне практически идентична американскому оборудованию, применявшемуся в лаборатории Оук-Риджа для получения изотопа урана-235 для атомных бомб. Примененный фон Арденне источник ионов обладал даже лучшими характеристиками по сравнению с американским. Теперь в мире физики плазмы изобретение ученого принято называть «источником фон Арденне». Немецкие власти не оценили вклада, сделанного фон Арденне в ядерную физику. Зато его усилия впоследствии по достоинству оценили в Советском Союзе. Применение там электромагнитного способа выделения урана-235 и усовершенствованного масс– спектроскопа привело к известным впечатляющим результатам.

В июле американская авиация начала систематические налеты на Мюнхен. В результате пожара загорелся дом профессора Герлаха. В городе прекратили подачу воду и электричества. 14-го числа Геринг лично осматривал разрушенные улицы столицы Ваварии. Герлах писал в своем дневнике: «Мюнхен разрушен. Пожары бушевали всю ночь». Налеты самолетов союзников продолжались еще целую неделю. Наконец, после проливного дождя в ночь на 21 июля был сам собой потушен последний пожар. Проснувшись в ту ночь от грохота рушившихся зданий и завываний ветра, Герлах неожиданно обнаружил, что дождь льет прямо на его постель.

После одного из самых интенсивных авианалетов Гитлер поклялся отомстить союзникам за страдания, которые они причиняют немецкому народу. Он вновь стал вынашивать планы бомбардировки Нью-Йорка[43].

20 июля Гитлер заявил Муссолини, что с помощью секретного оружия «Фау» он намерен стереть Лондон с лица земли. На следующий день во время встречи с иностранным официальным представителем он заверял, что за «Фау-1» обязательно последует «Фау-2», а потом и «Фау-3» и «Фау-4». Лондон должен быть обращен в груду развалин, а его население англичанам «конечно же придется эвакуировать».

25 июля профессор Герлах ненадолго оставил развалины Мюнхена и отправился в институт в Далеме. Он был убежден в том, что, несмотря на то что берлинский реактор был надежно защищен бункером, было бесполезно ожидать от столичных ученых больших успехов в работе в обстановке непрекращавшихся налетов вражеской авиации. В течение последних недель Герлах был занят поисками небольшой укрытой долины, недоступной для бомбардировщиков союзников, куда можно было бы эвакуировать персонал и оборудование из Берлина. Он вспомнил о живописной деревне Хайгерлох в Швабии, раскинувшейся по обе стороны двух обрывистых холмов над рекой. В молодые годы профессор неоднократно бывал там. Как бы повторяя экстравагантные постановки опер Вагнера и Вебера, над деревней вертикально возвышался высокий холм, с расположенными на нем замком, тюрьмой и церковью. Хайгерлох находился всего в 15 километрах от Хехингена, в то время уже ставшего основным центром проведения научных исследований. Сначала Герлах решил, что будет необходимо оборудовать у подножия холма новый бункер для размещения в нем реактора. Но потом он вспомнил о вырубленном прямо в скале винном погребе. 29 июля во время встречи с Шуманом и Дибнером Герлах распорядился реквизировать для нужд программы этот погреб, а также близлежащую местность вместе с гостиницей «Лебедь». Местные строительные фирмы получили подряды на расширение пещеры и ее оборудование для размещения там берлинского реактора. Работы должны были занять несколько месяцев. Лаборатории в Хайгерлохе было присвоено кодовое название «Центр спелеологических исследований».