«В США ведутся научные эксперименты, целью которых является создание новой бомбы. Для ее производства используется уран. Когда разрываются связи внутри атома этого элемента, высвобождается энергия невиданной доселе разрушительной силы».

Сообщение агентства, в котором говорилось о «пятикилограммовой бомбе», каким-то образом, возможно через профессора Рамзауэра, было передано для печати в небольшом специализированном научном журнале. К счастью для профессора Шумана и других руководителей программы, на напечатанную там статью никто не обратил особого внимания. Как и профессор Эсау, Шуман больше всего боялся того, что его руководители могут сообщить фюреру об атомной бомбе и тогда тот немедленно отдаст приказ изготовить такую бомбу в течение, допустим, шести месяцев. Поэтому было гораздо безопаснее лгать или замалчивать факт возможности производства такого оружия.

Гитлер, конечно, сразу же отдал бы распоряжение о производстве атомного оружия. Он охотно поддерживал работу над производством самых совершенных из известных в мире видов взрывчатых веществ. Фюрер испытывал особую гордость за создание самолета-снаряда «Фау-1»; он был бы рад возможности применения в этом оружии «взрывчатого вещества с разрушительной мощью, превышающей обычную взрывчатку в несколько раз», тем более что применение такого оружия не было связано с опасностью для экипажа, как если бы речь шла об авиации. 5 августа 1944 года, беседуя с Кейтелем, Риббентропом и румынским диктатором Антонеску, Адольф Гитлер разразился одной из своих пространных речей. На этот раз предметом обсуждения было атомное оружие. Он рассказал о последних работах, которые ведутся в Германии «в области получения новых видов взрывчатых веществ и которые уже находятся на стадии экспериментов». Затем он добавил, что, по его мнению, тот скачок, который военное дело осуществит после перехода на этот новый вид взрывчатого вещества, будет подобен тому, что произошел после изобретения пороха. В стенограмме беседы далее отмечается:

«Маршал (Антонеску) вмешался в разговор и заявил, что надеется не дожить до времени, когда будет применяться этот новый вид взрывчатого вещества, который, судя по всему, приведет к концу света. В ответ фюрер заметил, что следующим этапом научных исследований станет, как точно предвидел один немецкий писатель, получение доступа к разрушительной энергии внутри вещества, которая может вызывать катастрофы невиданных масштабов».

Далее Гитлер пояснил, что при разработке любого нового вида оружия приходится сталкиваться с одной и той же трудностью: он сам распорядился запретить применение любого такого новшества до тех пор, пока в самой Германии не будут разработаны меры противодействия применению подобного оружия. Именно по этой причине до сих пор не используется изобретенный немецкими учеными новый тип мин.

Всего Германия, как признался Гитлер маршалу Антонеску, работает над четырьмя новыми видами оружия. Два из них – это уже упомянутые самолеты-снаряды «Фау-1» и «Фау-2». Затем он добавил: «Следующим по счету является оружие колоссальной разрушительной силы, которого еще не знало человечество. Оно способно уничтожить все в радиусе трех или четырех километров от точки попадания…» Это была последняя встреча Антонеску с Гитлером. Мы никогда точно не узнаем, какое еще секретное оружие он так и не назвал в том разговоре. Или, может быть, Гитлер просто блефовал, пытаясь удержать союзников, которые уже колебались в своей верности рейху. По иронии судьбы Антонеску после этого прожил достаточно долго для того, чтобы стать свидетелем первого применения атомных бомб. Чего нельзя сказать об Адольфе Гитлере.

По сравнению с деятельностью всех своих коллег – «охотников за головами» и документами во время Второй мировой войны второй состав группы «Alsos» заслуживает самой высокой оценки. В течение нескольких месяцев после того, как 9 августа 1944 года миссия высадилась во Франции, она сумела обеспечить свой штаб, расположенный в городе Невиль, огромным количеством научной документации самого высокого приоритета. Миссию «Alsos» отличала высокая мобильность и необычайная дерзость в достижении своих целей. Группа была хорошо обеспечена транспортом; кроме того, ее руководитель, все тот же полковник Ворис Паш, которому так не повезло при выполнении первого задания в Италии в конце 1943 года, имел при себе документ, выданный лично министром обороны США Генри Стимсоном. Документ обязывал всех и каждого оказывать группе посильное содействие в ее работе. Их британские коллеги, имевшие аналогичное задание, подобными полномочиями не располагали.

Проанализировав опыт работы в Италии, Паш понял, что тогдашний провал был обусловлен нехваткой специалистов, обладавших соответствующей квалификацией, а также неправильным распределением обязанностей среди членов группы. В конце марта 1944 года новый глава американской военной разведки генерал-майор Бисселль рекомендовал при содействии генерала Гровса и доктора В. Буша из OSRD преобразовать находившуюся не у дел миссию «Alsos». Через несколько дней штаб генерала Маршалла одобрил это предложение. На этот раз в состав «Alsos» вошла группа ученых, задачей которых был отбор нужных объектов деятельности и отсев направлений, представлявшихся им бесперспективными. Военным руководителем, как и прежде, был полковник Паш, в то время как научную часть было поручено возглавить доктору Сэмюэлу А. Гаудсмиту, известному физику, имя которого уже упоминалось на страницах этой книги.

Официальным прикрытием Гаудсмита было то, что он претендовал на получение в счет имевшейся задолженности некоего имущества на оккупированной противником территории. Будучи, как уже было упомянуто, выдающимся физиком, он тем не менее не входил в число посвященных в американскую атомную программу и даже не догадывался о ее существовании. Таким образом, исключался риск утечки информации, попади Гаудсмит в руки противника. Проработав прежде какое-то время в полицейской лаборатории в Амстердаме, Гаудсмит обладал особым нюхом криминалиста. Он только что вернулся в США из Великобритании, где в течение пяти месяцев работал в лаборатории по изучению радиоволн. Поэтому, попав в состав группы, ученый был уверен, что целью ее деятельности будут немецкие разработки в области радиолокации. Гаудсмит говорил на нескольких европейских языках и обладал открытым дружелюбным характером. Кроме того, что было особенно ценно для группы «Alsos», он лично знал и поддерживал дружеские отношения со многими физиками в странах Европы. «Я уверен, – написал он за несколько месяцев до своего назначения, – что многие немецкие физики до сих пор считают меня своим другом». Таким образом, предполагалось, что Гаудсмиту удастся получить нужную для группы информацию даже в стане врага в ситуациях, когда другой человек потерпит неудачу.

Доктора Гаудсмита вызвали для собеседования в Вашингтон, где помощник генерала Гров– са майор Р. Фурман ознакомил его с истинными задачами миссии. Сам Фурман в качестве личного представителя Гровса должен был сопровождать группу «Alsos» в ее поездке в Европу. Он обладал полномочиями непосредственно обращаться к высшим руководителям европейских стран, таким как премьер-министр Черчилль или лорд Червелл.

Полковник Паш побывал в Лондоне в середине мая. Он договорился о том, что его группа начнет работу сразу же после того, как союзные войска высадятся в Европе. После того как 25 мая доктор Гаудсмит был утвержден на должности научного руководителя миссии, он немедленно приступил к созданию ее научной структуры и начал подбор персонала.