встречаются люди, громко высказывающие своё непонимание животворящего духа веры то явным предпочтением буквы мертвящей, то полным безразличием по отношению к добру и злу, то явным сочувствием злу и злым путям, не останавливаясь при этом даже перед хулой на Духа Святого, выдавая за добро злобу, зависть, мстительность и всякие насилия, признавая явную печать сатаны за печать Дара Духа Святого, пути дьявола за путь Божий и царство зла и неправды за царство Бога Живого и правды Его, что не простится им ни в сей жизни, ни в будущей. «…Говорит Господь Саваоф вам, священники, бесславящие имя Моё. <…> Вы приносите на жертвенник Мой нечистый хлеб… <…>…Приношение из рук ваших не благоугодно Мне. <…>…Говорите: “Трапеза Господня не стоит уважения и доход от неё – пища ничтожная”. Притом говорите: “Вот сколько труда!” <…> Итак для вас, священники, эта заповедь: если вы не послушаетесь, и не примите к сердцу, чтобы воздать славу имени Моему, говорит Господь Саваоф, то Я пошлю на вас проклятие и прокляну ваши благословения и уже проклинаю, потому что вы не хотите приложить к тому сердца. <…> Завет Мой был завет жизни и мира… <…>…Уста священника должны хранить ведение и закона ищут от уст его… Но вы уклонились от пути сего, для многих послужили соблазном… За то и Я сделаю вас презренными и униженными пред всем народом (Мал 1:6-13, 2:1–9).

2. Преподавание закона Божия сводится в громадном большинстве народных школ к зазубриванию буквы отдельных фактов из священной истории ветхого и нового заветов и буквы молитв, не давая ученикам ни малейшего понятия о христианском мировоззрении, нимало не упорядочивая ни умы, ни сердца, нимало не дисциплинируя их любовью, нимало не научая их разумному пониманию христианской правды жизни и разумных добрых путей для практического осуществления этой правды в жизни прихода. В гимназиях изучают только обрывки мёртвой буквы вероучения и православной обрядности с единственной разницей, сравнительно с начальными школами, что эти обрывки буквы мертвящей сообщаются в большем количестве и людьми, ещё далее сельских священников стоящими от жизни тех, кому преподают, людьми, более сельских священников самоуверенными в сознании высшего богословского образовательного ценза, что делает их только в большей степени типичными книжниками, гордыми мудростью книжной, сводящейся в действительности, благодаря всё тому же преступлению молчаливого отвержения животворящего духа Откровения, на бессодержательную схоластику, совершенно не применимую к живой жизни живых людей. Вероучение изучается по катехизису, являющемуся самым разительным проявлением схоластической отчуждённости от жизни верующих, полного непонимания самых насущных потребностей их ума, их сердца и их жизни, красноречивым документом полного отсутствия живого братолюбия при свете ревнивой любви к Богу Живому Результаты налицо. Средние школы выпускают не сознательных христиан, а «сознательных» атеистов, революционеров и анархистов, полны бесноватыми юношами, проникнутыми горячей ненавистью к религии, к церкви, к властям, с хаосом анархии в умах и сердцах, увлекающимися до полной невменяемости теориями всеобщего разрушения, полной нравственной безответственности и неотъемлемости права на безграничную свободу зла и преступлений. То же и в высших школах. В университетах иод именем лекций богословия людям, не имеющим ни малейшего понятия о христианском мировоззрении, сообщаются подробные сведения о богословских мнениях представителей отрицательной критики и рационалистов Тюбингенской школы, тем только ещё более затемняя понимание истины и давая людям, враждебно настроенным против церкви поместной, готовые формулы отречения от неё и порицания её. «Знания надмевают, а любовь назидает. <…>…Кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор 8:1–3).

3. Религиозная жизнь громадного большинства верующих сводится на более или менее точное выполнение буквы церковной обрядности и в лучшем случае – верности букве православных догматов и церковных канонов. Каждая школа, развивая умственно, приучая к критике, которая у людей сумами и сердцами, не упорядоченными любовью, обязательно принимает характер рационалистического скептицизма и недоброжелательного критиканства, способствует тем самым, с одной стороны, пониманию нелепости соблюдения мёртвой буквы в отсутствии соответствующего ей животворящего духа, с другой – вопиющего разлада практики жизни на лоне церкви поместной и её приходов, жизни личной и семейной даже и с буквою веры, что, при полном отсутствии сознательной любви к Богу Живому, Русской православной церкви и ближним, неизбежно приводит к признанию самой буквы вероучения и церковной обрядности за устарелые предрассудки, отжившие суеверия, не созидающие жизни, а мешающие ей более разумно организоваться, к враждебности по отношению к религии и церкви во имя прогресса и благоденствия народов, что мы и видим в более сознательной форме во всех странах Западной Европы, где и католическая церковь, и лютеранская, идя по тому же пути отвержения верховного завета христианского Откровения, разъедаются язвами, католическая – антиклерикализма, лютеранская и протестантская – рационалистического столпотворения вавилонского, все – быстро возрастающего атеизма. То же мы испытываем в настоящее время и на самих себе в форме ужаса и позора нами переживаемого. С парода, как непрочная позолота, сходит его пресловутая «простая вера», а с интеллигенции давно сошли и последние признаки непрочной позолоты его веры непростой. Теперь начинает сходить и с духовенства непрочная позолота его «казённой» веры во всякую букву: догмата, канона, аскетических подвигов, православной обрядности, постов, праздников и всяких других второстепенных церковных установлений, комментируемых циркулярами духовного ведомства, во всю эту букву мёртвую и мертвящую в отсутствии животворящего духа верности живой, разумной и святой любви по требованиям верховного закона христианского Откровения. Приходы распылены, стали фикцией, административными терминами, одной из многих лживых букв жизни русского народа, православных русских людей. Иссякла любовь, иссяк и дух соборности, иссяк и дух братства, или вернее, никогда в достаточной степени и не осуществлялся. Никакой духовной связи в громадном большинстве приходов между пастырем и пасомыми не существует. Любви, уважения и доверия не хватает не только на то, чтобы честная соборность и честное братство были насущной потребностью веры, любви, разума и христианской совести, но даже и на то, чтобы одни сознавали только желательным достигать любви, соборности и братства, другие, выставляя эти принципы на своих знаменах, понимали, что есть любовь, соборность и братство. Что любовь не есть проституция благодушной уживчивости со всяким злом, а горячая ревность о том, чтобы умы, сердца и жизнь стали достоянием Высшей Любви, достоянием Бога Живого, и были способны стать образом и подобием Его на земле и причастниками царства Его, Его жизни, славы и всемогущества в вечном блаженстве, уготованном для любящих Его на небе. Что соборность не есть парламентаризм с его нелепым и отвратительным для христианской любви правом борьбы и отстаиванием прав духовенства против мирян и мирян против духовенства,