— Есть! — Ответил Приходько, и связь отключилась.

Сема улыбнулся машинисту.

— Больше беспокоить не будут.

— Ловко вы их, — протянул машинист. — А вы точно из спецназа? Что-то молодые слишком, да и звания…

Сема молча протянул удостоверение.

Машинист кивнул, больше не став задавать вопросы.

Блондин вернулся в купе Скорпиона.

Брат проводил медосмотр среди детей. Как раз концентрировался на белобрысом пацанчике лет девяти.

— М-да, генофонд… больная нация. Снова легкие. — Сергей открыл глаза, — парень, отдышка есть?

— Есть, дядя Сережа, — честно ответил пацанчик.

Скорпион тяжело выдохнул, закрывая глаза. По пальцам побежало тепло, импульс пробежался по спине, исчез меж ребер. Пацанчик закашлялся.

— Ступай, сплевывай мокроту. Больше отдышки не будет. И не кури больше никогда. Хорошо?

Парень кивнул и побежал в туалет.

Сема сел рядом с братом, обнял за плечи, отдавая часть внутренней энергии — ки, как называли ее на Востоке.

— Ну, как они?

— Кто-то лучше, кто-то хуже. Мертвых нет. — Зевнул Сергей и тут же пообещал. — Месяц нормального сна, питания, движения, и ты увидишь другие лица. Ты нарочно, что ли, не брал проблемных?

— Ничего я не нарочно. Взял всех, кто попросился. — Блондин поймал взгляд брата, уловил недосказанную искорку. — Ты вот что, зубы мне не заговаривай. Пороки сердца, первые стадии рака, кисты… А ты только что разве не астму вылечил? А? Или это была уже пневмония?

— Что могу, то делаю. Не я обрек их на подобные болезни. То, что в моих силах, я исправлю.

— Скорп, осторожней, прошу, просто не изведи себя снова до дна. Да и…

— Ты еще про карму расскажи. Мол, бог наслал эти болезни этим детям в назидание. К черту такого бога, тот же Сатана.

Сема покачал головой.

— Не хочешь про карму? — Вскинул брови Сергей. — Тогда расскажи про их величайшую греховность или что-нибудь в духе христианства. Все должны мучиться и страдать. Что, так нужно Абсолюту? Самому не смешно?

— Что ты мне сам про баланс пару месяцев назад говорил?

— Да к черту этот баланс. Сатане стоит рога отпилить!

— То-то, я смотрю, аура до сих пор пылает. Насмотрелся?

Скорпион чуть помедлил с ответом:

— Да… Теперь проблемы буду жестче решать. Этот сатанизм стоит искоренить.

— Ничего и до него доберемся. Я тут с милицией проблему решил.

— Когда успел? Я надеюсь, нам пути не перекроют теперь? — Скорпион поймал взгляд блондина. — Что, даже вертолетной погони не будет?

В купе заглянула Наталья. Сияя, как радужная елка, спросила:

— Что-нибудь принести? Сережа, дети после твоего осмотра долго сидят в туалете, потом спят, но после словно преображенные. Что ты делаешь?

Скорпион отвернул лицо к окну, не отвечая.

Сема усмехнулся:

— Целитель он время от времени. Детей любит, потому лечит.

— Да вы бы так же поступили на моем месте, — повернулся Сергей.

Наталья присела рядом.

— Не знаю. Всегда хотела поселиться где-нибудь в лесу, подальше от этого странного мира, обучиться чему-нибудь и жить в мире с собой и природой.

Скорпион чуть головой о потолок не ударился.

Творец, что ты задумал? Это что, знамение? Подарок для Рыси?

Сема перехватил инициативу:

— Наталья, а вы смогли бы полюбить таежного отшельника? Доброго и заботливого, как… как… эй, а почему у человечества так мало выражений на тему доброты и заботы? Помимо религиозных?

Наталья ушла куда-то в свои мысли, чуть позже вынырнула:

— Нет таких, наверное. Да еще и в здравом уме…

Сергей и Сема подскочили одновременно:

— Есть, есть! Честно говорим, есть!

Наталья мягко улыбнулась, поправляя прическу и убегая, на ходу бросила:

— Ну, тогда знакомьте.

Взгляды братьев встретились.

— Помнишь, я Рыси обещал?

— И я обещал.

— И чего, это получается как бы само собой?

— Да кто ее поймет… эту жизнь… эту Волю Творца. Он такие фишки над нами срывает. Тот еще шутник.

Хлопок света резанул по глазам. Напротив образовался белокудрый, плечистый мужик с синими, как самый чистый лед, глазами.

— Человек — не то, что он ест, думает или, о чем мечтает. А только то, что он делает. Я как-то обронил: «По делам его узнаете его». И тут же мои слова подхватили пророки.

— Родослав? — Осторожно спросил Скорпион.

— Возможно. — Ответил синеокий. — А возможно и нет. Ты же хотел узнать совсем другое, так зачем спрашиваешь постороннее? Понимаешь, Серега, пока ясно не поставишь вопрос, вряд ли поймешь ответ. А когда получаешь ответ уже не помнишь цену вопроса.

Сема осторожно вздохнул, боясь лишнего звука.

Сергей, сглотнув ком, спросил:

— Творец… Расскажи мне про Творца. Почему он допускает зло?

Родослав откинулся на лежанку:

— Тысячи лет, а ничего не меняется. Все вам интересно одно и то же. Значит так, по моим последним данным, дело обстоит вот так. Во-первых, Бог, который сотворил мир, — личность, но отнюдь не Абсолют, только часть. Во-вторых, этот Бог, создав пространство вне себя, ограничил себя, ибо Сам находится вне созданного Им пространства. Следовательно, Бог не всемогущ. В-третьих, создав время, явление самостоятельное, Бог ограничил себя, ибо Он не может сделать бывшее не бывшим. Следовательно, он не всемогущ. В-четвертых, создав души, наделенные свободной волей, Бог не может предугадывать их поступки, иначе воля была бы несвободной. Следовательно, он не всеведущ. Это так, потому что Он добр, ибо если Он был вездесущ, то Он был бы и во зле, и в грехе, а этого нет. Это так, потому что Он милостив, ибо если бы Он был всемогущ и не исправил бы зла мира сего, то это было бы не сострадание, а лицемерие. И это так, потому что если бы Он был вездесущ, то знал бы злые помыслы людей, готовых сознательно совершить грех, а люди не могли бы избежать греха и поступить иначе, дабы не нарушать волю Его. Но тогда за все деяния должен отвечать Он, а не люди, которые всего лишь исполнители. Творец добр, а значит мир, Им сотворенный, благ. И чередование рождение и смерти — не зло, а благо. Вечная душа перерождается, забыв обиды и горе, перенесенные ей в предшествующей жизни. Цепь перерождений непрерывна. Вот. Вопросы?

— Но тогда откуда возникает зло? — Выдавил из себя Сема.

— К этому я тоже пришел. Не сразу, правда. Потребовалось что-то около пяти тысяч лет, пока я понял весь процесс. Раньше время текло медленнее, событий было меньше, и думали не торопясь. И вот что я понял. Если Бог неповинен в зле мира сего, то источник зла — Сатана. Но если Сатана сотворен Богом, то вина за дела его на Боге. Так как это не может быть — противоречит первому принципу — то, значит, Сатана — порождения небытия и сам небытие. Вдобавок Сатана действует, значит, небытие может быть активным. Небытие облекает частицы света, фотоны, и влияет на свободную волю людей через ложь, через необратимость времени через разрывы в пространстве. Зло приходит в мир из небытия, и горе тем, через кого оно проходит. Эмиссары и есть проводники этого зла. Те люди, животные, демоны, которые свободным волеизъявлением приняли обольщения Сатаны, превращаются в нежить и теряют высшие блага: смерть и воскресание; ибо тот, кто не живет, не может ни умереть, ни воскреснуть. Такая неплохая система. Но как же за пару-тройку тысяч лет ее умудрились исказить до неузнаваемости… — белокудрый поднялся, обвел пристальным взором притихших «стабилизатора» и «проводника», улыбнулся. — Ладно, парни, пора мне, комета к нам одна нехорошая летит. А сил на ее уничтожение у человечества нет. Есть только я со своим интересом. А вот по воле Творца или нет, это уже вам решать. Одно могу сказать точно, делайте добро активным и мир расцветет, а небытье отступит. — Синеглазый исчез.