Если бы не свёртки ткани, за спиной девушки за прилавком, ни за что не подумаешь, что здесь шьют.

Кстати, о девушке… С короткими волосами.

В жизни не видела коротких волос у женщины.

Потому что остриженные волосы – позор. Женщине обрезают волосы только в одном случае – после вынесения приговора. Каждый добродетельный подданный должен знать – перед ним отверженная. Преступница.

С идеально прямой спиной.

Кейдис тоже вперилась глазами в девушку. Очень красивую, к слову. Короткие волосы идут ей без меры, только подчёркивают трогательно-точёные черты лица: большой рот, изящный, белоснежный подбородок и тонкую шею. Которую стянули переплетённые нити чёрно-белого жемчуга.

Воплощение смелости, элегантности, грации.

Девушка поприветствовала нас и предложила подождать, пока она отдаст заказ покупательнице. Кейдис устроилась на диванчике, я подошла к прилавку.

– Скажите пожалуйста, это платье… оно ведь предназначено для будуара? Или в таком нынче уже выходят к гостям? – ткнула я на кружевное великолепие на фотокарточке, провела кончиком пальца по глянцу.

– Боюсь, что нет, миледи. Это будуарное платье, – улыбнулась хозяйка.

– Голубушка! Поспешите. А вы, милочка, дождитесь своей очереди. Не отвлекайте… служащую от работы своими вопросами, – чопорная женщина неопределённого возраста. В коричневом платье… не будь она здесь, я бы сказала учительском. Судя по всему, горничная. Закончив отповедь, она тут же вернула свой взгляд к рукам девушки, заворачивающей её заказ.

Положительно не ожидает ответа.

– Но она ведь не ртом работает. Верно? – Кейдис прыснула, послышался и смешок Сибаира. Что мешает леди, – на этом слове взгляд синего чулка сделался не только надменным, насмешливым, – паковать ваши покупки и отвечать на мои вопросы?

– То, что истинные, – упор на последнее слово, – леди ждут свои вещи, за которые заплатили. А такие леди, как вы, – окинула нас обеих взглядом, мигом уравняв моё декольте со стрижкой мидинетки*, – должны знать своё место.

Что ж. Миленько.

– Да что вы говорите! Я смотрю, вы то, как раз и знаете положенное вам место. Цепной псины. Или… ручной болонки? – я нарочито растянула реплику. И пока она ошарашенная ответом, которого явно не ожидала: – Ав! Ав, ав!

– Хабалка! Плебейка! Да как ты смеешь… падаль! – завопила тётка, возможно, впервые в жизни получившая отпор. Я жестом остановила Сибаира. – Ты понятия не имеешь, кому я служу! Моя хозяйка тебя в пыль сотрёт!

– За что? – я картинно похлопала глазками, мысленно воздвигая воздушный заслон от двинувшейся на меня жабы. – За то, что я указала прислуге её место? Вашей хозяйке следует лучше воспитывать своих слуг. Чтобы они не бросались на людей.

Она и бросилась. Прямиком на стену.

Уж не знаю, что она намеревалась сделать, только натолкнулась на невидимую преграду.

– Магичка! – прошептала уязвлённо.

– Дорогая, вы закончили?

– Она заканчивает, – раздался знакомый женский голос. – Если не возражаете, для меня будет честью обслужить вас лично.

Люси Эндден. Мать-Земля! Л. Э.!!!

Прекрасная, восхитительная, словно ангел создателя, сошедший с картин художников прошлых веков.

– Я буду рада. Для меня это не меньшая честь, мисс Эндден. А супруг уверял, что просто так, сразу, я к вам не попаду. Очень рада, что ваши дела так пошли в гору! – дала понять, что не скрываю ни нашего знакомства, ни собственного имени.

– Не каждый день ко мне заходит жена главного менталиста королевства. Проходите, – Люси изящной рукой приоткрыла стенную дверь.

– Кэйдис? Люси, я бы хотела, чтобы с моего секретаря тоже приняли заказ. На мой счёт, естественно, – и шепнула едва слышно: этот человек должен уметь убедить женщину, что ей необходимо красивое бельё, – вернулась к прилавку под восхищённый взгляд сотрудницы, – вот это я прихвачу, если не возражаете?

Сцапала приглянувшиеся снимки.

– Олса, когда закончишь с госпожой, закрой пожалуйста магазин и займись сама гардеробом мисс, – взглядом Люси указала на Кэйдис.

* Мидинетка – женщина, независимая материально от мужчины, работающая в швейном производстве.

Лет десять назад Люси уехала в столицу. Домой с тех пор она не приезжала, но в Келсе пахала, как проклятая. Именно благодаря ей, так разрослась в своё время ферма Эндден, а Мелани закончила школу.

Люси в детстве приходилось работать, помогать родителям. На учёбу не оставалось ни сил, ни желания.

– Ты не представляешь, чего мне только не наговорили, про твой модный дом: что здесь самае скандальная и откровенная одежда, и что очередь к тебе расписана на много месяцев вперёд. Всё сплошь аристократы. Это правда?

Обеими руками Люси прошлась по коже головы, словно массируя, взлохматила соломенные локоны, небрежно разбросанные по плечам и спине.

– Не стану юлить. Дела и правда идут хорошо. Трёх помощниц пришлось нанять. И это помимо Олсы. Она, по большей части покупателей обслуживает.

– Удивительно! Я очень за тебя рада, – от всей души поздравила землячку, – а кто та грымза?

– Не имею представления. Я ничего не знаю о своих клиентках. Ты – буквально пятая леди, вошедшая в эту дверь. Четвёртая была вчера. И, кстати, зря ты светишься. С любовью газетчиков к эстесадской плюмерии, – я поморщилась на прозвище, уже набившем оскомину, – они тебе этого не спустят.

– Работаю над имиджем прогрессивной женщины! – засмеялась я. – Пусть пишут.

– Да у меня тут просто пристанище прогрессивных женщин. Вчера тоже приехала одна. Иностранка. Без горничной, без сопровождения. По-ондолийски не очень пока объясняется, но, как я поняла – шокирована нашим обществом. Невеста какого-то высокопоставленного аристократа…

– Ай! – не пойми чего руки задрожали. Больно оцарапала кожу застёжкой.

– Аккуратнее, – пожурила Люси. – Свадьба, говорит, уже на днях. Она и приехала. Тоже, кстати, не простая. Не то княжна, не то царевна. Не меньше твоего, точно. Так, рассказывает, что до свадьбы считанные дни, а жених пошёл в отказ. Его там чуть ли не король уговаривает…

– К… кто жених? – дышать стало трудно. Весь воздух в мире разом закончился.

– Не знаю. Но кто-то из ваших: не то герцог, не то граф. Но точно не принц. Хотя я и не понимаю, такую красавицу и за принца можно. Очень уж хороша.

– Хороша? – виски сжались тисками.

– Говорю же, красавица… кстати, чем-то на тебя похожа.

– П… похожа?

– Да,