«- И так 25 часов в сутки работаем.

- Так в сутках 24 часа.

- А мы на час раньше встаем.»

Таня улыбнулась, вспомнив о кино, и о том, что еще долго его не будет вообще, порадовалась тому, что в ее голове столько воспоминаний о хороших фильмах и книгах. Айзек был приятен ей, потому что походил на этого самого Панкрата из Вечного зова: хозяйственный, обязательный. Для него важно было не просто хорошо сделать работу.

В отличии от многих слуг и крестьян Айзек умел смотреть вперед, четче понимал смысл каждого шага, и умел выбрать для каждой работы и нужное время и нужных людей.

Айзек и приходил на помощь, рассказывая о том, что полагается делать срочно, а что еще пождет. Последний обоз с ячменем пришел уже от самой границы с Шотландией, и женщины стояли на стене, наблюдая за пятью фурами. О том, что они на подходе закричали мальчишки, разбудили Бродаха.

– Больше ячменя взять негде, этот купили по самой высокой цене, - тихо сказала Флоренса.

– Ничего, это не проблема. Мы сделаем половину годового долга королю, а остальное осенью. Меня беспокоит другое – гонец, которого должен прислать за мной Эдуард. И я буду должна с ним поехать туда, куда скажет Его Величество, - грустно ответила Таня, разглядывая дорогу, что ныряла в голый пока лес и вновь показывалась на его окраинах.

– Если хочешь, я поеду с тобой, - нахмурилась от этого напоминания, но решительно ответила сестра.

– Нет, ребенка нельзя увозить из графства, это опасно, дорогая.

– Тогда, с тобой поедет Магрегор.

– Тоже нет. Пока он с вами, мне спокойнее, да и не стоит так явно показывать шотландцев Его величеству.

Мастера по дереву в последние холодные месяцы упорно трудились в замке под начальствованием старшего, что начинал с первых кроватей для леди и короля. Теперь в замке были приличные столы, стулья, полки в кухне, новые лари для хранения ячменя. В замок постоянно привозили бочки – нужно было обновить старые, да и не хватало Тане уже емкостей для браги, а в этом деле, чем больше стоит браги, тем быстрее будет ликер.

Первые ягоды, в которых Таня узнала жимолость, начали привозить в начале июня – в самые первые дни женщины отправляли детей, или приходили сами с большими заплечными корзинами. Это было просто замечательно, потому что сухие давно закончились, и спасал ситуацию только медово-сливочный ликер, который, кстати, брали охотнее других, но никто так и не узнал в нем сливок.

Кухня ночами сушила ягоду, потому что весь ее объем было невозможно пустить в ликеры – женщины и дети с корзинами шли косяком. Даже старушки забыли про усталость и болезни. Деньги были, и Таню не смущало такое количество запаса, к тому же, большинство женщин, предпочитали рассчитываться ягодой за одежду. Люди стали меняться – это Таня заметила по тем же женщинам, что носили платья, пошитые в замке. Нижняя рубашка была безразмерной, верхний фартук, что надевался через голову, и был более темного цвета, тоже на завязках по бокам, так что, с размерами можно было не заморачиваться. Дети бегали в новых гамбезонах, которые больше походили на куртки.

Нижнее белье сначала долго отрицали, но те, кто испробовал его в холодные месяцы, быстро уговаривали остальных.

– Госпожа, в этом году не было зимой болезней повальных, и дети не умерли, - радостно объявил Айзек, что вернулся с объезда деревень.

– Это самое главное, Айзек, самое главное – задумчиво прошептала Таня.

Новые блюда из рубленого мяса стали уже известны даже крестьянам, и экономные хозяйки распробовали и поняли – с фаршем блюд можно приготовить больше, готовится быстрее, да и каша получается сытнее.

В кухне Таня появлялась часто – кроме новых блюд требовалось ввести еще и экономию. Не гоже готовить как раньше – на двоих хозяек целого поросёнка, а потом неделю доедать начавшее «гулять» мясо, и выкидывать собакам. Таня запретила колоть свиней с весны, только в случаях, когда в замке гости. Баранина хранится лучше, да и оставшееся можно присолить.

Повар понял ее, и теперь на кухне справлялись всего три человека, остальные работали в поле. То же самое и со слугами – разобрались кто чем занимается, и оказалось, что можно оставить половину. Пообещав, что к концу сезона, сразу, как все уберут с полей, слуги вернутся в замок, Таня освободила не менее двадцати человек и передала Айзеку.

Таня часто спускалась в деревню, чтобы посмотреть, чем занимаются крестьянки и как живут во время отсутствия мужчин. В один из таких дней ее сопровождал Эдвард и один из его людей. Ее внимание привлекла пожилая женщина, толкущая траву в ступке. Она брала кустики, похожие на кресс салат, мяла в руках, а потом эту кашу складывала в небольшую ступку. Там ее толкла, выкладывала на старенький, черный от дождей стол, и принималась за следующую порцию. Таня показала Эдварду, что надо помолчать, приложив палец к губам. Он кивнул в знак согласия, и стал пялиться по сторонам.

Таня дождалась, когда она закончит весь процесс с перемалыванием травы. Достаточно густую кашицу она скатывала в шарики и раскладывала на столе под солнцем, а когда закончила, накрыла все темным полотенцем. Это полотенце и привлекло внимание Тани – оно было синим. Словно инородный кусок из ее прошлой жизни проник в это средневековье, это полотенце притягивало взгляд.

– Леди, прошу простить меня, ноги мои не слушабт меня, и встать я не смогу. Моя внучка помогает мне выйти и зайти, - вдруг принялась извиняться она, заметив, что за ней наблюдают.

– Ничего, мы сами зайдем к вам, - ответила Таня, и Эдвард открыл мало-мальски сколоченную калитку загона перед домом, где сейчас резвились три ягненка.

– Элиз! Элиз, где ты пропала! - нервничая, прокричала старуха, развернувшись к дверному проему.

– Расскажите, откуда у вас это полотенце? – указала Таня на синюю ткань.

– Как же, сама пошила, госпожа, кто же еще? – не понимая в чем интерес хозяйки, быстро ответила старушка.

– А этот цвет?

– А, вайда, он испачкан вайдой! – понимая, что так привлекло Таню, продолжила она.

– Что такое вайда?

– Вот эта трава, госпожа, я собираю ее три раза за лето и делаю краску. Осенью проезжают купцы, и по деревням скупают ее. Полотенце подкрасилось за те годы, что я укрываю им вайду. Иногда неожиданные дожди, а иногда и вовсе забываю, и заворачиваю готовые в него, постираешь, а оно все темнее и темнее.

– Расскажи мне про эту вайду, - твердо сказала Таня.

– Элиза, принеси пару листиков еще, - кивнула старуха головой за левый угол дома, куда, не раздумывая, бросилась девчушка.

– Эта трава растет прямо у вас в огороде? – удивилась Таня.

– Да, и сейчас я решила попробовать первый урожай – весна была больно теплой – уже поспело, значит, последний урожай будет самым сильным.