От последней мысли я содрогнулся. Перед глазами возникло изуродованное магией Шена лицо красавицы и тут же… дурачка Порка. Попади он (или она) в город, и я даже боюсь представить, что может случиться мной, с Лаэн. Чует моя душа, мы интересуем ее гораздо больше, чем падение всех городов Империи. И чтобы избежать столь неприятной встречи, следует пошевеливаться.

Йох, Йох, Йох – сейчас ты для нас самая большая кость в горле. Тебе не придет на ум оставить нас в покое, а значит, головы Серого и Ласки никогда не будут в безопасности. Всегда найдется жадный малый, способный за десять штук соренов прирезать не то что двоих, а целую тысячу. И нам каждую минку придется быть настороже, оглядываться через плечо, просыпаться ночами и ждать, ждать, ждать, когда же появится тот счастливчик, что подловит тебя и заберет заслуженный куш. Лично я хочу дожить до глубокой старости, а всякие трехпалые кретины на пути к хорошей жизни – большая помеха.

Не считая главной дороги, ведущей к Салатным воротам Альсгары, Голубиный город – это безумное переплетение проулков, переулков, тупичков и улиц. Если ты не местный – заблудиться не составляет труда. В большинстве своем в этой части Пригорода (самой дрянной, кстати говоря, из всего, что разрослось под Внешней стеной) одноэтажные постройки ставились как попало, безо всякого ума. Так что ни о каком разумном поиске пути не могло быть и речи. Жилые дома, лавки, мастерские, конюшни, скотные дворы и Бездна знает что еще. Наместник и впрямь дурак, если тянет с вопросом защиты Голубиного города столь долго. Ведь только наивный может надеяться, что Набатор и Сдис обойдут Альсгару бороной.

Долго разъезжать по району я не собирался. Делать здесь совершенно нечего, моя цель – за Стеной. Поэтому с главной дороги я никуда не сворачивал, лишь поглядывал по сторонам. За прошедшие семь лет эта часть Пригорода разрослась вширь, заняла весь правый берег Орсы, стала еще грязнее, хаотичнее и неприятнее. Я этот райончик не любил, хотя пару раз приходилось работать в нем на гильдию. Здесь поселялись те, кому не хватило денег, опыта, удачи и везения для того, чтобы перебраться жить за Стену, как это здесь называется. На самом деле не все так уж и плохо, в Голубином городе имелись и более приличные места, но в любом случае – не на мой вкус. Так что я придерживался центральной улицы, чтобы как можно быстрее добраться до Салатных ворот.

Идущего за мной человека я заметил случайно.

У старой лавки, торгующей всяким хламом, мне пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой жестяную вывеску. Это получилось с блеском, но лавочник облил меня бранью. Я обернулся, сказал ответную гадость и краем глаза увидел пристроившуюся мне в хвост гниду. Этого невысокого парня я имел честь лицезреть, когда сходил с парома. Он сидел, привалившись к колесу врытой в землю телеги, и щурился от бьющего в лицо утреннего солнца. Человек как человек. Ничего необычного я не заметил и не обратил на него внимания. А зря…

Я не показал, что заметил слежку, и свернул на соседнюю кривую улочку. Потянулся до хруста в спине, «ненароком» обернулся – следопыт исчез. Неужели вправду показалось, и он просто шел той же дорогой, что и я? Странно. Давно меня чутье не подводило.

Следующие несколько минок ехал по улочке, пока та не вильнула перед очередным деревянным домиком направо и не вывела меня обратно на главную дорогу. Мой незнакомый приятель уже был здесь и терся у лавки, торгующей колбасами.

Оп-па!

Свиделись. Как только я проехал несколько десятков ярдов, парень вновь поплелся за мной.

Вот прилип!

Начав насвистывать одну разгульную песенку, я пытался сообразить, кто же сидит у меня на хвосте? Почему он за мной идет и что ему нужно? Понравился Жеребец, и дурачок решил избавить приезжего от лишней живности? Или что-то еще? Я видел его впервые в жизни – это точно. К кому он побежит после того, как узнает, где я остановился? К Йоху? Молсу? Охотникам за наградой? Ходящим? Или же предпочтет сделать все самостоятельно, не привлекая других жадных ртов? Я бы именно так и поступил. Но то я. А это – он. Понаблюдав, как молокосос «ведет» меня, можно было заключить, что это – птица не слишком высокого полета. Во всяком случае, в слежке талантом не блещет. Впрочем, и умом тоже – если ему пришла в голову мысль взять меня в одиночку. Даже старина Гнус не был способен на столь идиотские поступки.

Придется задать этому субчику несколько вопросов. Отпускать его просто так – чревато крупными неприятностями в будущем, если дурачок все же наберется ума и решит кому-нибудь рассказать о прибытии в город некоего человека.

До ворот оставалось меньше двух кварталов, и я решил не медлить. Направил Жеребца к первой же мало-мальски приличной таверне. Владелец заведения мне понравился – вроде не такой уж и большой жулик. Лошадь на колбасу не пустит. Так что недолго думая я снял комнату и место в конюшне, заплатив за месяц вперед. Попросил позаботиться о коне, выдать ему обещанный мной мешок овса, и сказав, что вернусь нескоро, хромая вышел на улицу.

«Хвост» ждал меня. Пришлось пойти в обратном от нужного мне направлении. У Стены мало шансов набрести на пустую подворотню, где никто бы не помешал нашей беседе, а вот ближе к реке подобное место обязательно найдется. Там я и задам интересующие вопросы.

У Кнари, по прозвищу Хомяк, была хорошая память на лица. Так что он едва не подскочил, когда увидел, как светловолосый мужчина, приплывший на пароме, выводит из загона черного коня. Парень с трудом заставив себя сидеть на месте и постарался не смотреть в сторону приезжего. Несмотря на то, что прошло почти десять лет с тех пор, как он, еще будучи очень молодым, мельком видел этого человека в обществе Пня, никаких сомнений не было – это Серый.

Кнари слышал, что за голову гийяна дают целый мешок денег, но до сегодняшнего дня не верил, что тот жив. Прошло семь лет с тех пор, как нашли обгоревшие тела Серого и его подружки, и до последнего месяца ни у кого не было сомнений, что заказавший убийство Ходящей избавился от исполнителей. Теперь же, при виде убийцы, Кнари разом поверил не только в то, что тот жив, но и в свою счастливую звезду.

Выждав, пока всадник немного отъедет от реки, он поспешил за ним, поначалу опасаясь, что гийян его заметит. Но проходила минка за минкой, а всадник и не подозревал о «хвосте». Кнари презрительно усмехнулся – этот Серый оказался не таким уж и опасным парнем. Как всегда, слухи раздуты куда сильнее, чем следует. Светловолосый – совершеннейший простофиля – открыв рот, глазел по сторонам. Да и оружия у него, похоже, не было. Ни лука, ни меча. Правда, под тонкой курткой из ткани грязно-зеленого цвета мог скрываться нож, но Хомяка это не слишком смущало. Он не раз и не два слышал, что гийян отличный стрелок, но никто никогда даже намеком не дал понять, что тот может «работать» еще чем-то. К тому же у Кнари при себе имелось целых два ножа – метательный в рукаве и прямой набаторский под рубашкой. Последний он довольно часто пускал в дело и по праву считал себя непревзойденным мастером ножевого боя.

В какой-то момент Серый свернул с главной улицы, и Хомяк не стал его провожать. Знал, что по тем переулкам гийян все равно выедет на основную дорогу и лучше подождать там, чем рисковать. Он поспешил вперед, остановился у колбасной лавки, за восемь медяков купил себе кровяную колбаску и с аппетитом перекусил. Ждать пришлось недолго. Из боковой улицы появился всадник, удивленно посмотрел по сторонам, явно не понимая, как здесь оказался, и после недолгого раздумья направил коня в сторону Салатных ворот.