За то время, что меня здесь не было, произошли кое-какие изменения. Стражи прибавилось раз в шесть. Кроме того, у ворот стояло несколько мечников в латах, еще дальше, прямо на земле, расположился десяток арбалетчиков. Эти ни на кого внимания не обращали и резались в кости на бочонке из-под рески. Если такое количество охраны только на входе в ворота, то готов спорить на правую руку, что с той стороны Стены их столько же. Если не больше.

Злая от жары стража придирчиво осматривала каждую подъезжающую повозку. На мой взгляд, разумная предосторожность. Бездна знает, что Белые могут провезти в город. Мертвяка или ту же «рыбу». Лопнет такое где-нибудь в Высоком городе – хлопот не оберешься.

Я встал в едва плетущуюся очередь. Меня, конечно, это не слишком радовало, но в данном случае я предпочел никуда не торопиться. Незачем привлекать к себе внимание.

Сегодня, похоже, все говорили только о войне. Слухи были один нелепее другого. Мимоходом высказывались предположения, почему Альсгару до сих пор не тронули, сможет ли армия и Ходящие отстоять город, и прорвется ли враг через Лестницу Висельника в центральные провинции Империи и к столице? Пока подошла моя очередь, я успел порядком устать от подобных разговоров.

В тот момент, когда передо мной оставалось с пяток человек, я увидел то, что должен был заметить с самого начала. За игравшими в кости арбалетчиками, скрываясь в густой тени, у одной из двух массивных створок, стояла пожилая женщина в синей накидке с красным кругом на груди. Она о чем-то непринужденно разговаривала с капитаном стражи и нет-нет, да и бросала внимательный взгляд на проходящих мимо нее людей.

Ходящая!

Дело принимало дурной оборот. От носителей «искры» следовало держаться как можно дальше, несмотря на то, что прошло семь лет. У некоторых людей длинная память. В этом я смог убедиться еще утром, когда тот гаденыш сел мне на «хвост». Он видел меня всего лишь раз и узнал, даже несмотря на то, что за время путешествия из Песьей Травки я успел обзавестись бородой.

Выход из очереди был бы слишком подозрительным, тогда на меня точно обратят внимание.

– Кто? Откуда? Куда? – спросил меня уставший стражник.

Поздно бежать.

– Мастер – плотник Парс. Из Оглада. По приглашению.

Я назвал имя не слишком важного вельможи из городского совета. Как и предполагалось, проверять меня не стали.

– Дорогу знаешь?

– Не первый раз здесь.

– Тогда не задерживай. – Солдат потерял ко мне всякий интерес.

Я поблагодарил, вошел в прохладу арки ворот. Ходящая скользнула по мне взглядом и продолжила разговор с капитаном. Я облегченно перевел дух. В первую очередь она ищет Дар, а потом уже приглядывается к лицам. Повезло.

Огромный коридор внутри стены. Под потолком висели мостики, на которых, если враг снесет преграду, могут разместиться стрелки. Бойницы в стенах, две поднятые стальные решетки. Через пятьдесят шагов я преодолел коридор, миновал внутренние створки ворот, по толщине ничем не уступающие внешним, и оказался во Внешнем городе. Как и предполагал, стражи у выхода из Салатных ворот оказалось ничуть не меньше, чем у входа. Если возле того места, где стоит Ходящая, внезапно начнется заварушка, ребята успеют прийти на помощь или опустить решетки.

Любимый город может спать спокойно. Во всяком случае, какое-то время.

Моя цель находилась за второй стеной, между Гаванью и Птичьим городом. «Птичьей» эту часть Альсгары прозвали потому, что здесь издавна жила община йе-арре. Район их обиталища начинался на вершине гигантского холма и плавно спускался к морю.

У летунов была непреходящая страсть к строительству. Поэтому они возвели видимо-невидимо разномастных башен. Толстых, тонких, высоких, низких, со шпилем, без шпиля, каменных, деревянных, достроенных и только строящихся. Они встречались едва ли не через каждые тридцать ярдов. Как говорят злопыхатели, по количеству башен Птичий город уже давно переплюнул Высокий.

Пожалуй, это правда. Йе-арре любят взлетать с высоких «насестов», тут уж ничего не поделаешь.

Кварталы оказались на удивление пусты. Отчего-то склочные крылатые ребята сегодня не слишком спешили на улицу. Я не увидел ни одного представителя этого племени. Лишь немногочисленных жителей других частей города и, конечно же, хмурых стражников. Последних оказалось, напротив, поразительно много. Интересно, что произошло, если сюда согнали столько блюстителей порядка? На моей памяти не было такого, чтобы йе-арре сидели по домам и небо над Альсгарой пустовало.

По легендам летуны пришли в земли Империи откуда-то из-за Великой пустыни много веков назад. Вот уж не знаю, что заставило этот народ спорхнуть с насиженного насеста и прискакать к нам в гости, но их приняли, пускай и без большого восторга. Тогдашнему правителю показалось хорошей идеей использовать крылатых людей в качестве гонцов и летающих стрелков. Худо-бедно Сыны Неба с этим справлялись (но чаще враждовали друг против друга и устраивали мелкие пакости другим народам Империи). В итоге из Альсгары, Гаш-шаку и Окни их вежливо попросили и выделили достаточно большой кусок необжитой земли между Сандоном и Улороном. Люди в насмешку обозвали место, куда отправили жить йе-арре, Обетованным краем. Все прекрасно понимали, что «птички» попали между молотом Улорона и наковальней Сандона. Высокородные вне всякого сомнения должны были прожевать ненадежных союзников Империи и выплюнуть только их перья.

К всеобщему удивлению, Сыны Неба выстояли против остроухих. И мало того – в конечном счете помогли нашей армии вышибить тех из Страны Дубов[42]в Сандон. А уж когда Император двенадцать лет назад все же заключил с дельбе[43]лесного народа вечный мир, жизнь в Обетованном крае и вовсе началась спокойная и вольготная. Некоторые умники из людей даже хотели забрать плодородную территорию обратно, но йе-арре показали зубы, и их оставили в покое.

Однако не все Сыны Неба отправились жить на восток страны. Большая община осталась в Альсгаре. Городской совет согласился терпеть их, так как четверть доходов в казну города поступала от тканей, которые создавали летуны. Столь же прекрасные, как восточные шелка, они стоили умопомрачительных денег, и ради них в порт приплывали корабли со всего света. Часть выручки, конечно же, отправлялась в лапы городскому совету и Наместнику. Так что влиятельным умникам было бы глупо отказываться от такой замечательной золотой кормушки.

Птичий город закончился. Я остановился, посмотрел на бегущую по склону мостовую, на чистые белые домики Гавани, далекий порт и синюю дымку моря. Справа от меня, вклинившись между высокой башней с тремя шпилями и вшивеньким трактиром, стояло двухэтажное здание. На первом этаже находилась лавка, торгующая йе-аррским шелком, три из четырех окон которой были закрыты ставнями.