Если Хеннинг сейчас живет в другом измерении, у нее еще есть надежда. На что? На другое измерение, на нечто духовное – на Бога? Способен ли Хеннинг увидеть Бога, встретиться с Ним? Ведь он всегда критиковал Библию, считал ее всего лишь сборником легенд и анекдотов, а себя называл агностиком.

Ее взгляд упал на белую мраморную шкатулку, которую Хеннинг привез прошлым летом из Индии. Она встала и задумалась. Хватит ли ей сил прикоснуться к шкатулке? Маленькая мраморная шкатулка, украшенная ониксом и жемчугом. Она долго разглядывала шкатулку и наконец взяла ее в руки. И вздрогнула от испуга. Внутри что-то лежало. Судя по глухому стуку, что-то перекатывалось внутри всякий раз, как она двигала рукой. В шкатулке что-то было. Новые чувства заполнили ее. Должно быть, там лежит что-то драгоценное. И следовательно, тайное. У Хеннинга была тайна! Имеет ли она право заглянуть в шкатулку? Или точнее: хватит ли у нее сил заглянуть? Или еще одна недостижимая мечта вырвется наружу только для того, чтобы снова разбить вдребезги все ее надежды, со всей несправедливостью судьбы?

Она долго боролась с собой. Наконец, со слезами на глазах, откинула крышку. К ее удивлению, в шкатулке лежало кольцо.

Кольцо! Она поставила шкатулку на его стол и достала кольцо. Тяжелое, широкое, с двумя камнями. Она рассмотрела его внимательнее. В люстре на потолке отражались все грани двух камней. Они как будто впитывали в себя свет и испускали его… Это не дешевая безделушка. Она повертела кольцо в руке и заметила на внутренней стороне гравировку. Прочла «Катрине» и расплакалась. В шкатулке лежала неосуществленная мечта. Пожалуй, будет лучше, если она так и останется в тайне.

Гунарстранна прошел пешком Маридалсвей до моста Бейер. Ему нужно было подумать, а он терпеть не мог ездить на автобусах с пересадками, поэтому он решил поехать на другой конец города на трамвае. На тот берег Акерсельвы он перешел пешком. У моста устроили нечто вроде художественной инсталляции из воздушных шариков. Он пошел дальше по Торвальд-Мейерс-гате в сторону парка Биркелунн. Он пытался представить себе Катрине Браттеруд в тот миг, когда девушка узнала правду о своей биологической матери. Катрине в конце пути. Социальный работник открыл для нее дверь – дверь в ту жизнь, которую она проживала в своих мечтах. Испытала ли она разочарование? Наверное, нет. К тому же открытие не ответило на ее вопросы, а лишь породило новые.

К неожиданному повороту событий Гунарстранна отнесся со смешанными чувствами. С одной стороны, нехорошо слишком расширять границы поисков. Важно сосредоточиться на самой убедительной, самой логичной версии. Размышления об убийстве, совершенном в провинциальном городке много лет назад, вполне могут завести в тупик. С другой стороны, сведения о биологической матери Катрине оказались настолько важными, что он не имел права не уделить им внимания.

Гунарстранна сел на лавку на трамвайной остановке и стал ждать. Какая-то старуха рылась в мусорных контейнерах в парке. Она нашла две пустые бутылки и запихнула их в большую сумку. Молодая парочка прогуливалась, держась за руки; они остановились полюбоваться березовой листвой. Гунарстранна уже собирался закурить, когда из-за угла Шлеппегреллс-гате вывернул голубой трамвай.

В таком здании, как дом на Драмменсвей, вполне мог расти Маленький лорд из романов Юхана Боргена: четырехэтажный каменный особняк, оштукатуренный под песчаник, с двумя балконами по фасаду. Такими балконами не погнушались бы даже король с королевой. Величественность особняку придавали и дорические колонны у парадного входа. На стене рядом с тяжелой дверью красовалась табличка с надписью «ОАО Хортен», втиснутая между вывеской консульства и посольства одного из государств, недавно отколовшихся от бывшего Советского Союза. Дверь ему открыл сам Аксель Хортен; его бульдожье лицо расплылось в улыбке, когда он узнал Гунарстранну.

Если фасад здания был внушительным, то холл вызывал смешанные чувства из-за неоднократных и безуспешных попыток ремонта. Лестница, которая изгибами спускалась со второго этажа, явно была запроектирована изначально. В одной из стенных ниш стояла скульптура – скорее всего, тоже ровесница самого дома. Но пол был застелен линолеумом, а стены оклеены дешевыми обоями под покраску. Штукатурка начала отваливаться; в одном месте потолок был ниже. В середине зала-приемной за столом, на котором стоял факсимильный аппарат, сидела женщина с суровым лицом. С ее места открывался вид и на дверь, и на окно. Она цепким взглядом следила за прохожими и посетителями – совсем как паучиха, притаившаяся в паутине. Аксель Хортен повел его по закоулкам коридора. После нескольких поворотов они очутились в спартанском кабинете Акселя. Хотя стол был громадным, он стоял в углу и оттого казался каким-то заброшенным. В другом углу притулились два кресла. Из-за высоких потолков каждый шаг вызывал гулкое эхо, как в Альпах. Гунарстранна разглядывал висящие на стене многочисленные сертификаты и дипломы.

– Впечатляет, – буркнул он.

Хозяин кабинета уселся за стол, а ноги положил на выдвинутый ящик.

– Никакой лести, Гунарстранна! Не болтай. Ты ведь пришел сюда не для того, чтобы любоваться моими настенными украшениями.

– Да нет, я больше о том, какое отличное применение ты нашел всем своим знаниям! Курс русского языка, – вслух прочел Гунарстранна. – Клиенты идут к тебе, потому что ты говоришь по-русски?

– Клиенты идут к нам, потому что мы занимаемся серьезной политической работой. Кстати, а ты не думал сменить профессию?

Гунарстранна покачал головой.

– Нам нужны старые лисы, – продолжал Хорген.

Гунарстранне показалось, что он не шутит. Вопросительно подняв брови, он достал из нагрудного кармана сигарету.

– Кури, пожалуйста, – кивнул Хортен. – Надо только закрыть дверь и открыть окно. Тогда нам еще можно господствовать в собственных кабинетах!

Гунарстранна закурил и сел в глубокое кресло. Ему показалось, что он опустился в огромный ком ваты. Ноги оторвались от пола.

– Отсюда мне уже не выбраться, – заметил Гунарстранна, устраиваясь поудобнее.

– Если бы ты был потенциальным клиентом, я бы выволок тебя лично, как только ты был бы готов подписать контракт.

– Ты сводишь концы с концами?

– На хлеб с маслом хватает и еще немножко остается.

– Здесь дорого снимать помещение?

– Дешевле, чем в Акер-Брюгге.

– Верю, – ответил Гунарстранна и продолжал: – Я расследую дело о трупе, который нашли в Вервенбукте.

– Слышал, – кивнул Хортен.

– Двадцать лет назад, когда ты был еще порядочным человеком и работал в криминальной полиции, – продолжал Гунарстранна, – в Лиллехаммере убили женщину. По фамилии Локерт.

Хортен кивнул. На его лице застыло внимательное выражение, но в силу своего опыта он не показывал, слушает он с интересом или нет. Гунарстранна вздохнул.

– Верно, – сказал Хортен. – Верно.