У нее, вероятно, отказали ноги. Под простыней, которую она использовала как саван, «покойная» была одета в тонкое белое платье до колен. Саван развернулся, подол платья задрался. Жена Каретникова не могла встать. Ноги ее не слушались. Постель пестрела красными пятнами, похожими на кровь.

– Что это? – чужим от волнения голосом спросил сыщик. – Откуда кровь? Ты ранена?

Нелли внезапно затихла, ее глаза закатились, тело обмякло. Обморок? После того, что здесь случилось, не мудрено.

Роман не торопился приводить ее в чувство. Он занялся Каретниковым. Тот дышал, но не двигался. Сыщик заметил на постели какую-то черную штуковину. Неужели электрошокер?

– Блин!..

В уме наконец выстроилась более-менее связная цепочка. Нелли проникает в квартиру, где ее благоверный развлекался с убиенной подружкой, устраивает дьявольский маскарад, разливает по квартире красную жидкость… а потом, прикидываясь Камиллой, вызывает по телефону мужа и укладывается на кровать.

Когда «обработанный» должным образом Каретников видит якобы мертвую любовницу, он в шоке склоняется над ней. Нелли включает приборчик, и мужа вырубает электрический разряд. Ловко! Но и рискованно. Что, если бы супруг не поверил в звонок с того света и не приехал на это сомнительное «свидание»?

А ничего непоправимого бы не случилось. Нелли подождала бы некоторое время и отправилась придумывать новую авантюру.

Но зачем, черт возьми, ей это понадобилось? Саван, кровь, нож… К чему весь этот мрачный антураж? Чтобы что?

Он похлопал женщину по щекам, и она пришла в себя. Уставилась на Лаврова мутным взглядом.

– Кого ты на сей раз собиралась убить? Мужа? Пока он без сознания от удара током, хотела его пристрелить? Хотя нет. Пистолет-то у меня. Значит, зарезать. Для этого и нож приготовила. Верно? Только почему нож на полу валяется?

– Ты бес! – прохрипела она. – Бес! Как ты здесь очутился?

– В шкафу прятался, – чистосердечно признался сыщик. На него вдруг накатило оцепенение, которое тут же схлынуло. В глазах потемнело, потом прояснилось.

– Точно бес…

– Я бы поспорил, кто из нас бес, – моргая, парировал Лавров.

Нелли пошевелилась, глядя на застывшего в нелепой позе мужа. Ее лицо в «смертельном» гриме было ужасно. Она не замечала, что ее колени и бедра оголились, а парик слетел. Он казался снятым и высушенным индейцами скальпом.

– Откуда у тебя ключи от этой квартиры?

Ожившая покойница не отвечала. Она искала оправдания своему поступку. Ее мысли путались, губы беззвучно шевелились.

– Помоги мне сесть…

Лавров выполнил ее просьбу: приподнял и подложил под спину подушку. До него дошло, какая странность чувствовалась в звуках ее шагов. Нелли прихрамывала! У нее болела подвернутая при падении в парке нога.

– Я мог бы догадаться… Будешь молчать, я «разбужу» Каретникова, – пригрозил он. – Или вызову полицию. Выбирай, что тебе больше нравится.

– Я ничего не сделала…

– Ты не успела! Пока твой муж в беспамятстве, ты мне все расскажешь.

– Тебя это не касается. Это наши с ним разборки… Что ты прицепился? Он тебе платит?

– Ты хотела убить его? – допытывался сыщик.

– А, плевать… – обреченно молвила она. – Все равно сорвалось. Дай мне уйти, и я в долгу не останусь. Каретников меня не узнал, а когда очухается, здесь уже никого не будет. Ни меня, ни тебя. Он ничего не поймет. Подумает, что сбрендил.

– Сначала я хочу услышать правду.

– Сколько он тебе отстегнул, чтобы ты охранял его?

– Мое терпение на исходе! И не вздумай врать.

Белая маска скривилась. Волосы, примятые париком, облепили голову, и Нелли в сумраке спальни казалась лысой. Ее утомили страх и борьба, она сдалась.

– Ладно, ладно… поняла. Да, я хотела убить мужа! Сначала решила свести его с ума… прикинуться Камиллой, которая зовет его с собой на тот свет. Звонить изо дня в день, изводить его этими звонками. У него и так проблемы с психикой. Вдруг удастся положить его в клинику и признать больным? Но потом мне пришла лучшая идея. Если он поверит, то бегом прибежит на встречу… а тут покойница ждет его на ложе страсти… лежит себе и дожидается сердечного друга. Кровь, нож… все как в кошмарном сне. Каретников не верит своим глазам, наклоняется… а тут его током бьет. Он в отключке. Здорово?

– Дальше-то что?

– Дальше хуже. Он вешается. Вместо веревки – шнур от полога. Вон, какие они крепкие, шнуры. Я оценила, когда увидела. Он умирает, я убираю за собой и ухожу. Каретников остается в петле. Через три дня я заявляю о его пропаже. Представляешь картину, которую застали бы тут менты? Они бы решили, что все это мог натворить только умалишенный, который повесился в припадке безумия. Я не требую разбирательства… и горько оплакиваю самоубийцу.

– Угу, – угрюмо кивнул Лавров. – А что это за гадость вместо крови?

– Киношная кровь. Бутафорская. Мой отец работал ассистентом режиссера на киностудии. Вода, крахмал, пищевой краситель, немного шоколадного сиропа… В детстве мы с подружками варили «кровь», обмазывались и пугали прохожих.

Сыщик потянул носом. Вот откуда этот приторный запах шоколада. По странному совпадению тонкий шоколадный аромат был присущ Камилле. Казалось, здесь до сих пор витает ее дух. Вероятно, Каретников тоже это чувствовал.

– Где ты взяла ключи от этой квартиры?

– Заказала. Сделала слепки и попросила изготовить такие же. Муж таскал ключи в кармане, на отдельном брелке. Я давно смекнула, что это за ключики. Вот, пригодились.

– Ты шарила по его карманам?

– И карманы проверяла, и мобильный… Презираешь меня? А мне не стыдно! Понял? Не стыдно! У меня дети. Я за них кому угодно глотку перегрызу. Даже их родному папаше. Если Игорь один раз мне изменил, то опять изменит. Силой его не удержишь. А мне детей поднимать надо…

«Врешь ты все, – думал Лавров. – Тебя ревность одолела. И жадность».

Он вспомнил слова Зориной о звере, который якобы «загрыз» ее брата. В ее видениях тоже было много крови.

– Значит, кому угодно горло перегрызешь?

Нелли замолчала и поправила подол платья. Ее знобило.

– Муж заметил пропажу пистолета, – угрюмо сообщила она. – Догадался, кто его взял.

– Он потребовал, чтобы ты вернула ствол? Угрожал?

Она кивнула.

– Не надо было трогать его оружие, – усмехнулся сыщик. – Не надо было покушаться на меня. Что ты за баба такая? Камиллу хотела изувечить, меня убить, мужа повесить. Ты чокнутая? По-моему, вам обоим не помешает консультация у психолога.

– Поздно пить боржоми.

– Поздно будет, когда ты замочишь кого-нибудь.