— ну и ладно, ну и замечательно, только у меня условие: пусть она будет похожа на маму! Обещаешь?

Констанца выпуталась из его объятий, ворчливо сказала: — Ален, тебе давно пора ехать! Поезжай, пожалуйста!

* * *

Она напрасно ждала его целый день. Не приехал Ален и вечером. Лорд Касилис тоже не мог сказать ничего определённого. Несмотря на обещание не волноваться и не нервничать, Констанца не находила себе места и бесцельно бродила по залам и комнатам резиденции, не замечая удивлённых взглядов прислуги. Она даже забрела на кухню, где священнодействовали два важных повара в белоснежных трекондах и десяток смешливых поварят под руководством необъятной толщины и невозможной величавости Главного повара, данна Романа, чей великолепно накрахмаленный белейший колпак был натянут до самых бровей, чтобы, не приведи Всеблагой, седой волосок с головы данна упал в приготовляемое блюдо.

Когда Констанце сообщили об этом в первый раз, она серьёзно покивала головой, не позволив мелькнуть в глазах ни малейшей смешинке. Данн Роман внимательно посмотрел на неё, но, не заметив насмешки, успокоился. Дело в том, что Главный повар был лыс, как коленка, но Констанца и виду не подала, что удивилась его опасениям. Зато с тех пор ей всегда были рады на кухне. Вот и теперь её усадили за небольшой столик у окна, и данн Роман, колыхаясь необъятным животом собственноручно поставил перед ней тарелку с только что вынутыми из печи сладкими пирожками. Не торопясь она съела их, запивая кисловатым прошлогодним вином и рассеянно слушая ворчливую перебранку поваров.

Так и не дождавшись Алена, она отправилась спать, но сон не шёл. Не желая того, Констанца вспомнила дни, проведённые в замке лорда Нежина. Перед глазами возникло лицо Его милости, его взгляд: то ласковый, а то бешеный, жестокий. Она боялась встречи с ним и гадала, что происходит с дар Кремоном в подвалах Ведомства Дознания. Констанце совершенно не хотелось видеть лорда Нежина и она надеялась, что Ален предотвратит эту встречу. На самом деле: она вполне может дать свои показания и в кабинете Главного дознавателя! Возможно, так оно и будет. Успокоенная, она уснула.

* * *

В это время Ален сидел в кресле напротив матери и хмуро слушал, как леди Эмилия мягким голосом рассказывала ему, что ждёт их семью в случае его брака с дочерью кузнеца. Однозначно, они не будут приняты в домах лорда и леди N, а также многих других благородных семейств. При виде дар Бреттонов леди будут шептаться и хихикать, прикрываясь веерами, а лорды укоризненно качать головами и выражать фальшивое сочувствие его отцу и деду.

Лорд Николс, которому было запрещено прикасаться к бумагам, привезённым им со службы, ввиду важности разговора, тоскливо поглядывал на сиротливо заброшенную стопку документов и время от времени непроизвольно зевал. В какой-то момент, задремав под монотонный голос жены, он громко всхрапнул, сконфузился и натужно закашлялся.

Ален смешливо фыркнул и покосился на отца. Вообще-то он тоже не особо прислушивался к тому, что говорит ему мать. Он думал о том, что сегодня вечером и ночью допрос лорда Нежина будет продолжен, что бы ни утверждала Констанца. Его беспокоило лишь состояние его милости после умелых действий лорда Карима, самого опытного палача Ведомства Дознания. Нехватало ещё, чтобы его ясноглазая девочка расстроилась при виде окровавленного куска мяса, в который вполне мог превратиться заносчивый лорд Нежин после допроса. Он прямо увидел, как наполняются слезами милые глазки, как дрожит мягкий подбородок и нежные губы. А ведь ей ни в коем случае нельзя плакать! Ясно же, что её переживания могут плохо отразиться на ребёнке. Ребёнок! Он с трудом удержался, чтобы его губы не расплылись в глупой улыбке. Сегодня весь день он выглядел дурак — дураком. Подчинённые недоумённо косились, а его заместитель, лорд Анастас, прямо спросил, что с ним случилось. Он даже не мог ни с кем поделиться своей радостью. Пока что всё следовало держать в глубокой тайне.

Ален сморгнул, снова нахмурился и подумал, что придётся вернуться в Ведомство и предупредить Карима. Завтра он привезёт Констанцу и нужно, чтобы негодяй имел презентабельный вид и не пугал её.

Он представил Констанцу с большим круглым животом, осторожно идущую под руку с ним, и себя, горделивого и надутого.

Его глупая улыбка заставила леди Эмилию повысить голос: — я не понимаю, Ален, чему ты улыбаешься?? Ты ставишь нас и себя в ужасное положение, но лишь улыбаешься на все мои доводы! — И, отчаявшись убедить упрямого сына, воззвала к мужу: — Николс, почему ты молчишь?? Разве ты со мной не согласен?? Мы не можем допустить, чтобы он женился на этой девочке! Сколько благородных девиц были бы счастливы связать с ним свою судьбу, но нет же, он желает видеть женой только дочь кузнеца!

Лорд Николс, с трудом удержав зевок, пожал плечами: — Эми, ты ведь и сама знаешь, что убеждать его бесполезно. Правду сказать, девочка не так уж и плоха, как тебе кажется. Я чаще, чем ты, вижу её. Ты уж не сердись на меня, Эмилия, но она мне даже нравится. Скромная, не дурочка, да и воспитана неплохо, особенно если учесть, что лорд Касилис усиленно занимается её обучением.

— Но её происхождение, Николс! — Леди Эмилия всплеснула руками.

— А что происхождение? — Муж с усмешкой смотрел на неё, — ты хотела бы сыну в жёны глупую пустышку, которая через год стала бы ему изменять, требовать всё больше нарядов и драгоценностей, превратила бы его жизнь в сущий кошмар, но зато она была бы из благородной семьи?

— Не нужно преувеличивать, Николс! — Взорвалась Её милость, — не все благородные девушки таковы, как ты их обрисовал! Среди них достаточно умных и хорошо образованных!

— Мама, тогда они страшнее Мрачного Косаря и всех его нечистиков! — Расхохотался Ален, а, вслед за ним и его отец.

Успокоившись, лорд Николс увещевающе сказал: — вспомни, Эми, как против нашего брака восставали твои, да и мои, родители!

Удивлённый Ален с недоумением посмотрел на родителей. К его изумлению, леди Эмилия заметно смутилась, а отец продолжал: — да-да, Ален, нам пришлось пережить настоящую войну со своими родителями. Видишь ли, они были против нашего брака потому, что считали: мы будем выглядеть смешно в глазах окружающих. Ты сам знаешь, что твоя матушка почти на голову выше меня. Вот это-то и смущало всех, кроме нас. Кроме того, она у нас ещё и красавица, а я, сам знаешь, не обладаю яркой внешностью.

Смущённая леди Эмилия перебила его: — послушай, Николс,