– А что помешает тебе нажать кнопку, когда книга окажется у тебя?

– Ничего. Но зато у тебя появится фора. То время, которое я потрачу на поиски Библии, ты можешь потратить на спасение своей подружки. Вдруг придумаешь, как снять ошейник, не оторвав ей голову, или она очнется и снимет его сама, продемонстрирует, так сказать, свои сверхспособности? Ну а если у тебя ничего не выйдет, ты хотя бы будешь знать, что пытался.

До оврага от поселка пятнадцать минут езды, еще столько же на то, чтобы спуститься на дно и отыскать рюкзак с книгой. Итого – полчаса. Не много, но хоть что-то… Дементьев не приведет механизм в действие, пока не получит книгу, и если потянуть время…

– Только не вздумай водить меня за нос. Девчонку я, может, и не убью, но помучаю. Ну, что ты решил?

– Какой радиус действия у ошейника?

– Рассчитываешь на то, что сигнал прервется? Это зря, радиус приличный. А теперь я очень внимательно слушаю.

– Помнишь, где ты напал на Арину? – Волков решился.

– Помню. – Впервые за все время разговора в голосе Дементьева послышалось нетерпение.

– Она выбросила рюкзак с книгой на дно оврага.

– Так просто?

– А ты хотел, чтобы было сложно?

– Я хотел бы узнать номер твоего мобильного, чтобы быть на связи на тот случай, если у меня вдруг появятся вопросы. Диктуй!

Волков продиктовал.

– Спасибо. И хотел бы тебя предупредить. Чем бы ни закончилась эта увлекательная история, не вздумай меня искать. Просто забудь, для своего же блага. И я тоже забуду. Обещаю. У меня тоже есть свой кодекс.

– Пошел к черту!

– Непременно. Только сначала найду свою Библию. Всего хорошего! И передавай от меня привет ведьмочке, если, конечно, у тебя появится такая возможность.

Голос Дементьева исчез из динамиков, уступая место нарастающему гулу барабанов. Через минуту хлопнула входная дверь и послышался рев мотора.

Тело под белой простыней снова выгнулось дугой. Волков сжал Аринину руку, сказал зло:

– Ты же ведьма, в конце концов! Давай, сделай это!

* * *

Арина не знала, сколько просидела на крыльце. Время в этом странном месте не имело цены. Впрочем, как и сама Аринина жизнь. Жизнь утекала капля за каплей, уходила в сырую болотную землю, растворялась в тумане. И девушку это совершенно не волновало. Наверное, умиранию предшествует какой-то особенный вид анестезии.

Подошел Блэк, положил косматую голову на ее колени, вздохнул совсем по-человечески. Ее последний друг и защитник. Пальцы запутались в густой собачьей шерсти, совершенно реальной, не призрачной. Арина всхлипнула, встала на ноги. В душе ее боролись два чувства: отчаяние и злость. Которое из них победит, девушка не знала.

После ухода старушек лесной домик опустел, тихие Аринины шаги отдавались под крышей гулким эхом. Лидия Николаевна сказала, что выход должен быть обязательно, его только нужно увидеть. Сказочник велел следовать за нитью и ничего не бояться. Она не боится. Почти… Осталось найти нить.

Мысли путались, сбегались в кучу, как бестолковое овечье стадо, и тут же снова разбегались, не позволяя Арине ухватиться ни за одну. Она медленно обошла комнату по периметру, поправила на кровати лоскутное одеяло, передвинула с места на место свечу. Свеча, горевшая всю ночь, совсем не уменьшилась в размере. Арина только сейчас это заметила.

Дверца самодельного шкафа открылась с тихим скрипом. Полки были привычно пусты, если не считать бесполезного мобильника и мотка шерстяной пряжи.

Следуй за нитью…

Нить была ярко-красная, ветхая, с завязанными по всей длине узелками. Из-за узелков клубок казался шершавым на ощупь. С клубком в руке Арина вышла на крыльцо, плотно прикрыла дверь сторожки. Что делать дальше, девушка не знала.

Барабанный бой ворвался в уши нагло, как непрошеный гость. Что случится следом, Арина знала, но все равно не успела подготовиться. В шею впились невидимые шипы, коже сделалось больно и холодно, воздух в груди, казалось, закончился. Не видя ничего вокруг, Арина замахнулась веретеном, но так и не поняла, попала ли. Падая с крыльца на землю, успела заметить беснующегося Блэка. От боли в глазах потемнело, шипы, невидимые, но ощутимые, проткнули кожу насквозь, из глаз хлынули слезы. В тот самый момент, когда сердце готово было остановиться, пытка закончилась, барабанный бой стих, оставляя после себя благословенную тишину.

Арина лежала на спине, раскинув в стороны руки, и чувствовала, как по шее стекают горячие струйки. За серым покрывалом тумана не было видно неба. Обидно умереть, так и не увидев небо. Рядом упал Блэк, лизнул в щеку, боднул головой, принуждая подняться.

Клубок лежал на земле возле самого крыльца, вызывающе яркий в окружающей серости, нереальный. Он двинулся, стоило только Арине сделать шаг в его сторону, нырнул в траву, покатился, разматываясь, оставляя за собой красную нить. Совсем как в сказке… Впрочем, избушка-то Сказочника.

– Ну что, пойдем? – Арина потрогала шею, поплотнее укуталась в бабы-Глашину шаль, потрепала Блэка по загривку.

Клубок замер, но лишь затем, чтобы в любой момент покатиться дальше. Сказочник велел идти за нитью и ничего не бояться. Арина не будет бояться, потому что ей больше нечего терять.

От сторожки девушка уходила не оглядываясь, следя лишь за красной путеводной нитью. Блэк трусил рядом, не отходя от хозяйки ни на шаг, не пытаясь поймать клубок.

Время утекало. Она физически ощущала, как ускоряется его бег. Клубок катился все быстрее и быстрее, так, что ей уже приходилось бежать, чтобы не выпустить его из виду. Бежать было тяжело, сил хватало лишь на то, чтобы ползти, но Арина себя заставляла: бежала, падала, вставала на ноги и снова бежала. В какой-то момент эта гонка потеряла всякий смысл. В висках бухало «беги-беги», в глазах красное уже давно смешалось с серым, в легких разгорался пожар, погасить который не сможет никакая вода.

Бег оборвался внезапно. Арина даже не сразу поняла, что больше не бежит, а сидит на земле под высоким деревом. Красная путеводная нить трижды обвила старый почерневший ствол, может быть, отмечала таким образом пункт прибытия. Арина встала, чтобы не упасть, прислонилась спиной к дереву, сквозь тонкую ткань халата чувствуя его живое тепло, каждой косточкой ощущая непонятный, успокаивающий шепоток. Силы восстанавливались очень медленно, их хватило лишь на то, чтобы развернуться к дереву лицом.

Оно оказалось не просто высокое, оно было огромное, мощными ветвями вспарывало туман, уходило далеко в небо. Черную кору исчерчивали какие-то символы. Арине понадобилось некоторое время, чтобы понять, что это имена. Сотни, если не тысячи имен были нацарапаны на старой коре чем-то острым. Почти все женские, лишь несколько мужских. Немая летопись этого места, автографы тех, кто был здесь до нее. Веретено привычно легло в ладонь, мягко вспороло каменную с виду кору, выводя Аринино имя, последнее в длинном списке. Было ли это верительной грамотой? Или посвящением? Она не знала, просто доверилась инстинкту. Дерево вздрогнуло, словно от боли, завибрировало от верхушки до основания. Арина отступила, спрятала веретено в карман.