года в отдельных случаях полицейские говорили, что теперь угрозу представляют активные стрелки. Для них это самый страшный сценарий. В докладе правоохранительных органов, посвященном анализу данных ФБР об активных стрелках в период с 2008 по 2012 годы, авторы установили, что в 40 % случаев преступник прекращал стрельбу после приезда полиции. В исследовании сделан вывод о том, что количество ситуаций с участием активных стрелков (СУАС) увеличивается, и эти случаи в настоящее время фигурируют среди наиболее смертоносных для полицейских[102]. В докладе нет упоминаний о том, что ситуации с участием активных стрелков, с которыми могут столкнуться полицейские, нередко начинаются с домашнего насилия.

Ограничить доступ гражданских к оружию хотят не только полицейские. Сегодня треть всех женщин в Соединенных Штатах живут в домах, где есть оружие, но лишь менее 20 % говорят, что благодаря этому чувствуют себя в большей безопасности, и более половины выступает за ужесточение контроля над стрелковым оружием в нашей стране[103]. При наличии огнестрельного оружия риск убийства подвергающегося жестокому обращению человека возрастает в восемь раз[104].

В 1996 году была принята Поправка Лаутенберга, направленная на то, чтобы запретить абьюзерам, осужденным за связанные с домашним насилием проступки, владеть огнестрельным оружием и приобретать его, но, согласно исследованию, эту поправку практически не применяют[105]. Важно отметить, что под проступком понимают как простую пощечину, так и чуть не приведшее к смерти жертвы удушение, в зависимости от штата. Штаты должны издавать собственные законодательные акты, обязывая абьюзеров сдать оружие, но в момент написания этой книги, только в шестнадцати штатах такие акты были вписаны в действующее законодательство[106]. Федеральный закон, как правило, не распространяется на тех, кто официально не зарегистрировал брак[107] (это часто называют «уверткой бойфренда»). Поправка Лаутенберга не распространяется и на сталкинг, а это значит, что сегодня в Америке десятки тысяч сталкеров легально владеют огнестрельным оружием[108].

Эйприл Зеоли, ведущий эксперт страны по оружию и домашнему насилию и доцент Мичиганского Государственного Университета, вместе с коллегой Дениэлом Вебстером изучили информацию по сорока шести крупнейшим американским городам, чтобы проверить, как повлияли эти ограничения по огнестрельному оружию на убийства интимных партнеров. Удивительно, но они обнаружили, что федеральный запрет на владение и приобретение огнестрельного оружия для осужденных за проступки, связанные с насилием в семье, не снизил количества подобных убийств[109]. Зеоли полагает, что такой результат обусловлен рядом причин, включая необеспечение исполнения судебных решений, неосведомленность местных органов о данных ограничениях, а также тот факт, что судьи некоторых штатов обладают широкой свободой действий, когда речь заходит о введении запретов. Сами законы тоже могут вводить в заблуждение. «Допустим, если в законе, согласно которому лицо не имеет права владеть огнестрельным оружием, не прописано, кто и каким образом должен изъять это оружие, где его хранить и кто за это платит… значит эти решения будут принимать местные органы власти… а это дает людям, которые могут быть не заинтересованы в соблюдении этого закона, большую свободу действий».

Однако эти законы действуют в тех двадцати четырех штатах, где имеются ограничения на огнестрельное оружие для преступников, против которых выписан охранный ордер, временный или постоянный. На данный момент в восемнадцати штатах также действуют законы, позволяющие полицейским конфисковать огнестрельное оружие прямо на месте инцидента домашнего насилия[110]. Согласно исследованию Зеоли, в городах, где законы об охранных ордерах четко прописаны и соблюдаются, количество убийств интимных партнеров снизилось на 25 %.

«Из оружия не обязательно стрелять» – говорит Тереза Гарвли, бывший прокурор и советник адвоката в AEquitas, ресурсе для прокуроров, работающих над законом о домашнем насилии. «Оружием угрожают, ведь с ним любая угроза выглядит убедительнее, оно создает нужную атмосферу для запугивания»,[111] – продолжает она. Оружие используют как грубую силу и как напоминание о том, кто здесь главный. Как Донте Льюис, который так сильно ударил свою девушку пистолетом, что у нее изо рта пошла пена. Каждый год в Соединенных Штатах фиксируют тридцать три тысячи случаев домашнего насилия с применением огнестрельного оружия – таких случаев гораздо больше, чем убийств интимных партнеров[112]. В присутствии оружия жертва полностью теряет возможность диктовать свои условия.

Один из наиболее распространенных аргументов в пользу владения оружием заключается в том, что так будет безопаснее для женщин. Не важно, запретите ли вы абьюзерам владеть оружием и покупать его; если они захотят причинить вред другому человеку, они найдут способ это сделать. Но, по словам Зеоли: «Это не так… будущие преступники не заменяют огнестрельное оружие чем-то другим»[113]. В леденящем душу заявлении, которое Дэвид Адамс представил Объединенному комитету по общественной и внут ренней безопасности, он сказал, что тоже решил проверить эту теорию в интервью с четырнадцатью убийцами. Адамс рассказал комитету, что: «Одиннадцать из двенадцати мужчин, которые применили огнестрельное оружие, заявили, что не будь оружия под рукой, они бы не стали убивать своих жертв».

«У многих жестоких абьюзеров уже есть мотив убить своего нынешнего или бывшего интимного партнера; давайте не будем упрощать им задачу»[114].

По словам Кит Груелл, безопасность огнестрельного оружия – одно из главных заблуждений по поводу роли оружия в домашнем насилии. «Оружие многократно увеличивает опасность для женщины, – рассказывает Груелл. – До того, как появляется оружие, женщина полагает, что так или иначе может повлиять на отношения, знает, что может убежать, запереть дверь спальни, или что-то в этом роде»[115]. Груелл отмечает, что, по мнению сторонников оружия, женщинам нужно вооружиться, а значит, начать вести себя так же, как их абьюзеры. Эта точка зрения снова переворачивает всё с ног на голову, обвиняя жертв в том, что они делают недостаточно для собственной защиты. «То, что женщины от природы не склонны стрелять в отца их детей – не недостаток их характера», – говорит Груелл. Она также замечает, что если бы когда-нибудь и направила на своего мужа-абьюзера пистолет, «он бы просто отобрал оружие, и посмеялся надо мной».

Благодаря моим поездкам на вызовы вместе с полицейскими, я поняла, что неважно, как часто старшие по чину рассказывают им о домашнем насилии, ведь на происходящее на улицах влияет культура конкретного отделения полиции и система ценностей конкретного полицейского. Субботним вечером в Монтане меня закрепили за полицейским, который работает в системе больше десяти лет[116]. После полуночи поступил вызов на «бытовуху». Наша служебная машина третьей подъехала к трейлеру. У пикапа стояла рыдающая женщина с распустившейся кичкой, а ее муж беседовал с несколькими полицейскими у дороги. Мужчина,