В этот раз я сглотнула от того, на что намекал принц. И мне уже не хотелось ни во дворец, ни увидеть ту самую руну, от которой столько неприятностей и сломанных судеб.

— Не бойся, насиловать не буду, — видимо, осознавая, почему я вдруг так сильно побледнела, ответил мужчина.

— Приведешь туда Бергиса, — добавил он.

— Что? — удивилась я.

— Это дело мучает меня не одно десятилетие. И пока я не закончу его, не успокоюсь. Так что выбор за тобой. Я или Бергис. Что бы обо мне не говорили, а невинных душой я не трогаю.

Я вновь с шумом выдохнула. И неожиданно для себя спросила:

— Зачем вы это делаете? Девушки, первые дни, вино? Линария и приказ обнажиться? Это проверки?

— Ты и сама все поняла, Ева. Да, это проверки. Пусть это жестко и даже жестоко, но мне не нужна жена, которая раздвинет ноги перед другим, выпив лишний бокал. Если я обязан жениться, то на той, которая не позволит себя унизить. У меня сложный характер, как ты уже поняла. И рядом я хочу видеть сильную женщину. Я больше не способен любить. Но, как и многие, хочу взять на руки сына. Или дочь.

Последние слова мужчина произнес с большей теплотой. Дочь. Мне почему-то кажется, он назовет ее Анной.

После свидания с принцем я не сразу пришла в себя. Эрисантиль вернул меня в замок, переместившись прямо в мою гостиную.

— Через неделю мы возвращаемся в столицу. Выбор за тобой, Ева, — напомнил мне Его Высочество перед тем, как уйти.

Я кивнула. Понимаю. У Эриса это будто одержимость. Он все еще не забыл Анну, хотя много лет прошло с момента ее смерти. Первая любовь, я оказалась права. И омрачена она трагедией. Такое не просто забыть. Многое становится понятным. Нет, я не одобряю поведения принца. Все же, он мерзавец. Но могу понять.

Стоило мне остаться наедине с собой, как в дверь постучали. И, не дожидаясь ответа, компанию мне составил брат Джиантея. Роутен был мрачен и как никогда напомнил мне брата.

— Меняем привязанности? — поинтересовался мужчина.

— Нет, мне нравится только Джиантей, — ответила я, все еще пребывая под действием вина с ямией.

После стольких бокалов я просто не смогла промолчать, когда услышала вопрос в свой адрес.

— Прошу вас удалиться. Я хочу побыть одна, — произнесла, поднимаясь и пытаясь выпроводить мужчину.

Я не в состоянии принимать гостей. Да и не доверяю я Роутену. Нельзя с ним откровенничать.

— Выгоняете меня, Ева? — с насмешкой решил уточнить брат Джиантея.

— Да, — произнесла я с недовольством.

— Почему? Ждете кого-то? — с подозрением во взоре поинтересовался гость, — И учтите, не советую мне лгать.

— Я не могу сейчас лгать, вино с ямией не позволит. И нет, не жду.

Я не хотела говорить о вине, но слова сами вылетели. И Роутен что-то понял. Потому как его взгляд вмиг изменился. Мужчина повеселел, как обычно, и нагло разместился в кресле.

— Я ухожу отдыхать, — предприняла я очередную попытку избежать общества незваного гостя.

— Я с вами, куда бы вы не отправились, Ева. Джиантей попросил присмотреть за вами. А, пока вы в таком состоянии, я не оставлю вас одну, — нагло заявил этот лорд.

Несколько минут я сверлила его недовольным взглядом. Но затем осознала, что это ничего не изменит. Роутен не уйдет и не оставит меня одну, как и пообещал. А в моей спальне этому мужчине нечего делать. Потому я с недовольным видом присела в кресло напротив гостя.

— Какие у тебя планы на моего брата? — решил он воспользоваться случаем и задать интересующие его вопросы.

— Мы начинаем встречаться. Мне нравится Джиантей. О большем я не думаю.

— Хочешь стать его женой?

— Нет, — ответила я, бросив на мужчину еще один недовольный взгляд.

На что он только улыбнулся. И, видимо, не планировал прекращать допрос.

— Почему? Чем мой брат не угодил? Тебе не нравится, что он постоянно пропадает на работе?

Поджала губы, но пришлось ответить. Это было сильнее меня.

— Я не готова к браку. Еще не свободна. Пока не пристрою Линарию в надежные руки, ни о чем подобном и речи быть не может.

Что касается работы Джиантея, то я понимаю и принимаю эту часть его жизни. Я просто не хочу спешить. Мы не знаем друг друга, по сути.

— Ты влюблена в моего брата?

— Да! — ответила и сама же удивилась.

Действительно, влюблена.

— Тебе нравится Эрисантиль Лоунерид? — очередной вопрос Роутена заставил меня улыбнуться.

Подумала, что могу выпить универсальный нейтрализатор. Но почему бы не продолжить этот разговор. Мне больше нечего скрывать. А о попаданках этот лорд не додумается спросить. Его интересуют только мои отношения с Джиантеем.

— Нет. Я уже говорила, что Джиантей — единственный мужчина, который меня интересует. И первый, который за эти годы, вообще, вызвал интерес.

— Занятно, — ответил мне на это гость.

— Имеешь отношение к шпионажу, тайной канцелярии? Желаешь причинить вред Лоунеридам?

— Нет, нет и нет, — ответила я, ухмыляясь.

Мне стало интересно, что дальше. Но Роутен разочаровал.

— Скучная ты, — произнес он, — Обычно моя харизма действует на девиц брата, как приворот. А ты только о нем думаешь.

— Так и есть, — подтвердила я, начиная смеяться над показным недовольством собеседника.

Правда, вскоре он вновь начал смотреть на меня с весельем во взгляде. Я уже ожидала более интересный вопрос.

Но тут услышала за спиной:

— Роутен, что ты здесь делаешь?

Джиантей вернулся! Я обернулась к герцогу и радостно ему улыбнулась.

Затем ответила, хотя вопрос не мне был адресован.

— Допрашивает меня, пользуясь тем, что Эрисантиль напоил меня вином с ямией. Роутена интересуют наши отношения. Вернее, мои чувства и мысли.

Сказала и тотчас прикрыла рот ладошкой. Тьма Джиантея выглянула и спряталась. Казалось, она поприветствовала меня.

— Нейтрализатор есть? — спросил у меня главный страж.

— Да.

— Почему не выпила?

— Не успела. А потом стало ненужно. Роутен самое главное успел выяснить. Да и интересно стало.

Но, в общем, я сейчас, — произнесла, и мигом помчалась к себе.

Одно дело, говорить с братом герцога о моих чувствах к Джиантею. И совсем другое, вот так вот, первой и в глаза признаться, что я уже неровно дышу к этому мужчине.

Джиан проследил взглядом, как я ухожу в спальню. Я чувствовала это спиной, пока не закрыла за собой дверь. Затем выпила нейтрализатор и присела на кресло. Это вино не только развязало мне язык. Оно еще и напрочь лишило меня осторожности!