Слушая Келли, я тоже начал кое-что понимать. Разумеется, я знал из новостей о загадочном убийстве адмирала Сантини и нового земного посланника, который не успел проработать на планете и дня. Хотя у нас на Дамогране люди не любят смаковать преступления, это происшествие по понятным причинам наделало много шума, и его обсуждали не только в средствах массовой информации, но и в частных разговорах. Правда, я не очень им интересовался — до возвращения Тори у меня была депрессия, после я воспарил на вершины блаженства, и в обоих случаях не обращал особого внимания на всё происходящее за пределами моего маленького мирка. Теперь же выяснилось, что в этой истории по уши замешана моя Тори, а её подруга Ева и вовсе оказалась падчерицей убитого начальника базы.

Что же касается конкретных обвинений, которые выдвинула против Тори эта сумасшедшая женщина с пистолетом, то они были слишком путанными и подразумевали много неизвестных мне фактов и обстоятельств, чтобы я мог объективно судить об их обоснованности. Да и ситуация, когда меня с близкими мне людьми держат в заложниках, не очень-то располагала к тщательному анализу всех «pro» и «contra».[7]Но один момент во всём этом деле мне уже не нравился — я имею в виду те прозрачные намёки насчёт отношений Тори с земным посланником. Как ни странно, это задевало меня гораздо сильнее, чем всё прочее, включая похищение с применением насилия и организацию убийства…

— Келли, дорогая, — произнесла Ева, глядя на неё уже не с испугом, а с жалостью. — Тебе срочно нужна медицинская помощь. Вики не могла этого сделать. Просто физически не могла — с того момента, как мы расстались с тобой, и до самой посадки на корабль я не отходила от неё ни на шаг. В этом я могу поклясться где угодно и перед кем угодно. Так что ты обозналась, поверь мне.

Некоторое время Келли Симпсон сосредоточенно смотрела на Еву, продолжая, впрочем, целиться в Тори.

— Интересно, почему ты её выгораживаешь? Только из дружбы? Или у вас нечто большее, чем просто дружба? Как я слышала, на корабле вы жили в одной каюте и спали в одной постели… А может, ты с ней заодно? Может, ты с самого начала всё знала и помогала ей?

— Глупости! — возмутилась Ева. — Ведь убили моего отчима. Как же я могла в этом участвовать?!

— А всё-таки могла. Это убийство, без сомнений, организовал твой двоюродный дед, Микеле Трапани. Он давно хотел избавиться от Сантини, но адмирал был осторожен и держался подальше от родственничков жены. В конце концов дон Микеле устроил утечку информации — вернее, дезинформации — и натравил на твоего отчима мясников из Семьи Маццарино. Но это тоже не сработало, и тогда в игру вступила твоя подружка. Я вполне допускаю, что её привлекли к делу по твоей личной рекомендации.

Ева резко вскочила на ноги, судорожно сжав кулаки. Её глаза гневно засверкали.

— Не смей так говорить! Ты же знаешь, что я презираю Семьи. И не просто презираю, а ненавижу — всех, включая Трапани, особенно Трапани! Я так жалею, что родилась в этом гадюшнике. Я отдала бы всё на свете, чтобы избавиться от этого родства. Оно портит всю мою жизнь, оно не даёт мне… — Она осеклась. — Ты даже не представляешь, как ты оскорбила меня.

Неожиданная страстность Евы отвлекла часть внимания Келли Симпсон от Тори. Я заметил, как её пистолет отошёл немного в сторону, и, мгновенно приняв решение, бросился вперёд. Негритянка сразу среагировала на мой рывок, но стрелять почему-то не стала, а вместо этого проворно уклонилась, сделала мне мастерскую подсечку и одной левой швырнула меня на пол.

При падении я больно ушибся плечом, а вдобавок заработал сильный пинок в живот. Не растерявшись, я попытался костыльнуть её по ногам — и опять промахнулся. Противница собиралась ещё раз ударить меня для профилактики, однако ей помешала Тори. Пока мы боролись, она не теряла времени даром, в считанные секунды выхватила из своей сумочки парализатор и без колебаний выстрелила в Келли. Женщина как подкошенная рухнула на меня сверху, едва не угодив согнутым локтем мне в лицо.

Юля тотчас метнулась ко мне.

— Как ты, папочка?

— Всё в порядке, доченька, — ответил я, выбравшись с её помощью из-под тела негритянки. — Ничего страшного.

Она крепко обняла меня и поцеловала.

— Ты такой храбрый, папа! И такой глупый…

— Вот именно, — подтвердила Тори, опустившись рядом с нами на корточки. Первым делом она проверила пульс у Келли Симпсон, затем повернулась ко мне, взяла меня за руку взволнованно произнесла: — Больше не делай так, Игорь. Никогда! Геройство не твоя работа.

— Извини, — ответил я смущённо. — Я думал, что сумею с ней справиться… И всё-таки я отвлёк её.

— Только потому, что она не хотела убивать тебя. И меня тоже. Вообще — никого из нас. У неё даже пистолет не был заряжен.

— И правда, — отозвалась Ева, к которой уже вернулась её обычная флегматичность. Она как раз подняла с пола оружие и внимательно присмотрелась к показаниям индикатора на торце рукояти. — У него отключён резонатор. Сейчас это просто фонарик… Но как ты догадалась, Вики? Ведь даже я ничего не заметила, хотя летела вместе с ней в флайере.

— А я заметила. Да и по самому поведению Келли это было ясно. Она собиралась лишь припугнуть меня и таким путём добиться моего признания. А вы потом выступили бы в качестве свидетелей.

— Значит, это был спектакль? Она только изображала из себя сумасшедшую?

— Отчасти да, но не совсем. Будь Келли полностью в здравом уме, она бы ни за что не пошла на такую авантюру. Боюсь, у неё действительно шарики за ролики заехали. Судя по всему, она была очень привязана к Мишелю, а может, даже влюблена в него. Узнав о его смерти, она попросту слетела с тормозов. Но всё же у неё хватило здравомыслия разрядить пистолет, чтобы избежать нелепых случайностей.

— Послушай, Тори, — требовательно произнёс я. — Ты объяснишь мне, наконец, что здесь происходит?

— Мы сами ничего не понимаем, — вместо неё ответила Ева. — Келли несла полный вздор. Вики никак не могла напасть на неё, я за это ручаюсь. В тот день мы постоянно были вместе.

— А как насчёт твоей… — начала было Юля, но, встретившись взглядом с Тори, умолкла и прикусила губу.

Я почувствовал, что начинаю закипать. Меня бесила вся эта таинственность вокруг меня, я отчаянно хотел простоты и ясности. А взамен слышал лишь какие-то туманные намёки, недомолвки и оговорки — в том числе, со стороны Юли. Моя дочь явно знала о Тори больше, чем я, и это казалось мне вопиющей несправедливостью. Добро бы ещё нас обоих водили за нос, так нет же — водят одного меня, а Юля в этом участвует. Обидно и несправедливо.

— Я ничуть не сомневаюсь в твоей невиновности, Тори, — сказал я, из последних сил сохраняя спокойствие. — Меня интересует другое: о чём вообще идёт речь. Мне дозволено это знать или нет?