большинство мужчин с ней не согласятся. Но Патрисии было семнадцать, она была высокой и гибкой. Она чувствовала, что фигура у нее намного лучше.

Однако Джой Хейсек точно обладала манерой держаться, излучала уверенность, которая, несмотря на физические преимущества Патрисии, ясно говорила, что Джой – женщина, а Патрисия – девушка. Патрисия понимала это и была недовольна. Она чувствовала, что Джой считала ее всего лишь ребенком, стажером, никем. Патрисии очень хотелось сказать Джой, что она и Фрэнк были любовниками, что Фрэнк предпочел ее и что когда-нибудь они с Фрэнком поженятся, переедут в собственный дом, родят детей и будут жить долго и счастливо. И что она, Патрисия, никогда и не подумает изменять Фрэнку, как Джой изменила своему мужу.

Конечно, такая тирада была невозможна. Ее роман с Фрэнком должен был быть секретом.

Патрисия и Джой оформляли витрину, когда в магазин вошла та темноволосая женщина, свидетельницей прощания Делуки с которой Патрисия стала несколькими месяцами ранее.

– А вот, наконец, пришла и затворница миссис Делука, – сказала Джой.

Патрисия замерла.

– Я думала, что она его сестра, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Джой повернулась к ней с недоуменным, настороженным взглядом.

– Да? С чего ты так решила?

– Я слышала, как кто-то сказал это, когда она в последний раз заходила сюда.

– Ну, кто бы это ни сказал, он ошибся, – решительно заметила ей Джой. – Это, моя дорогая, миссис Мэрилин Делука, давнишняя жена нашего уважаемого менеджера магазина. И, добавлю, мать его пятерых детей.

Хуже для Патрисии могла быть только внезапная смерть. И она была бы даже предпочтительнее. Патрисия боялась вымолвить еще хоть слово и даже позволить Джой на нее посмотреть, потому что голос или выражение лица выдадут. Отвернувшись от витрины, она выдавила из себя:

– Скоро вернусь, – и быстро пошла к дамской комнате.

Ее разум был в безумном замешательстве. Миссис Мэрилин Делука? Пятеро детей? Это было возможно? Или Джой пыталась ее спровоцировать? Возможно, Джой разузнала о Фрэнке и ней и пыталась их стравить? Расстроить их союз, разозлив Патрисию настолько, что она даже не послушает, когда Фрэнк попытается сказать ей, что это ложь? Сука!

Затем, в дамской комнате, Патрисия взяла себя в руки и попыталась сосредоточиться. Во-первых, сказала она себе, Джой незачем говорить такое, если это не правда. Она должна понимать, что ничего не выиграет от лжи, – Фрэнк все равно это узнает и придет в ярость. Нет, лгать не имело смысла. Единственное, что имело смысл…

Миссис Мэрилин Делука. И пятеро детей.

Господи Иисусе, подумала Патрисия, Господи Иисусе, нет… этого не может быть… этого просто не может быть…

Она намочила бумажное полотенце и похлопала себя по щекам и шее. Глядя на свое отражение в зеркале, она увидела, что она белая, как простыня, обескровели даже губы под слоем блеска. Она вышла из дамской комнаты и зашла в кофейню. Там была только пара складских служащих. Патрисия взяла стакан ледяной воды, выпила половину, а в остаток окунула пальцы и держала поочередно, пытаясь успокоиться.

Только почувствовав, что взяла себя в руки, Патрисия вернулась в «Центр красоты». Джой все еще убирала витрину.

– Ты в порядке, Патти? – с любопытством спросила Джой.

– Да, я в порядке. Думаю, у меня желудочный грипп. Очень срочные призывы природы, понимаете?

– Почему бы тебе не вернуться в аптеку и не обратиться к Фрэнку, когда уйдет его жена, – предложила Джой. – Он наверняка даст тебе лекарство.

– Я так и сделаю.

Продолжая помогать Джой с витриной, Патрисия встала так, чтобы видеть Фрэнка и темноволосую женщину, разговаривающих за прозрачной стеклянной перегородкой в аптеке. Это был нормальный разговор, они казались серьезными, но не спорили. Все было мирно.

Через некоторое время темноволосую женщину снова поцеловали в щеку, и она пошла через магазин к выходу. Патрисия следила за ней и заметила, что Джой тоже следит. Можно ли ей получить от Джой немного больше информации, не вызывая у нее подозрений?

– Она слишком молодо выглядит для матери пятерых детей, – заметила Патрисия, пока они обе смотрели, как женщина уходит. – И он тоже молод. Я слышала, как одна кассирша сказала, что ему двадцать восемь или двадцать девять.

Джой решительно покачала головой.

– Тридцать пять.

– Правда? – Патрисия приподняла брови.

– Конечно. Я даже знаю, когда у него день рождения: двадцать восьмого июня. Ему точно тридцать пять, – Джой слегка наклонила голову. – Ты, кажется, удивлена?

– Да, – признала Патрисия. – Думаю, я не очень хорошо умею судить о возрасте людей.

Она положила руку себе на живот.

– Послушайте, я пойду и попрошу что-нибудь от этих позывов. Вернусь через минуту.

– Конечно, – сказал Делука, когда она попросила его дать ей какое-нибудь лекарство. – Я дам тебе каопектат и немного болеутоляющего.

Он провел ее на склад, и она тут же сказала очень тихим голосом:

– На самом деле мне ничего не нужно. Живот у меня не болит.

– В чем дело? – спросил Делука.

– Я просто хотела спросить, как поживает твоя сестра, – сказала Патрисия. – Ведь это твоя сестра?

На лице Делуки мгновенно появилось понимающее выражение. Его темные пронзительные глаза сузились.

– Что тебе наговорила Джой?

– Как ты думаешь, что она мне наговорила?

– Я же велел тебе не вести с ней разговоров на личные темы?

– Говорил. Теперь я знаю почему.

Патрисия не мигая смотрела на него такими же темными и такими же пронзительными глазами.

– Она твоя жена? Ты женат, Фрэнк?

Делука тихо вздохнул.

– Да.

– А у тебя пятеро детей?

Пожалуйста, Боже, это не может быть правдой. Но это была правда.

– Да.

Ей хотелось плакать, ей хотелось кричать, ей хотелось его бить, пинать и царапать. Но внезапно и неожиданно его признание настолько лишило ее сил, что она ничего не могла – и понимала, что скорее всего все равно не подняла бы на него руку. Она подозревала, что Фрэнк Делука не из тех, кого можно ударить, а он не ударит в ответ.

– Я могу все объяснить, Патриш, – сказал он.

Все объяснить? Он серьезно? Объяснить жену? Объяснить пятерых детей, ради Христа – пятерых! Объяснить, на сколько лет занизил свой возраст?

– Пойдем погуляем сегодня вечером, – сказал он. – Пойдем туда, где мы сможем побыть наедине и поговорить. Я все объясню.

– Мы будем только вдвоем, Фрэнк? – едко спросила она. – Или нам нужен третий, чтобы убедиться, что это по-взрослому?

Делука даже не ответил на ее сарказм.

– Я буду ждать тебя после работы, – сказал он.

* * *

К тому моменту, как они добрались до мотеля, Патрисия была уже в