– Это я помню. Но теперь осознал, что и впрямь называл тебя с твоей точки зрения по-разному. Спасибо, что ты это понимал. И все же… Интересно очень. Вот, например, в этот раз – что это означало?

– Ты сказал: «Нигде ветер трав пошел». Про «ветер трав» ты часто говоришь, когда меня зовешь.

– Ну, – улыбнулся Плюх, – почти в точку. Ты зеленый, как трава, и быстрый, как ветер. Но вот что же я сказал тому арги?..

– Не можешь вспомнить, как точно ты ему сказал?

– Как же я вспомню? Что-то вроде того: «А ну, говори, где Блямс!»

– «Провел по ветру лапой», – перевел Блямс.

– Ерунда, – поморщился разведчик. Давай еще раз. «Говори, где Блямс!»

– «Дуешь ветром из-под лап», – произнес «богомол» и смущенно блямкнул (полукольцо-переводчик почему-то на это не отреагировало).

– Ага, – кашлянул Плюх. – Теперь понятно… Действительно, некрасиво получилось. Все-таки представитель иного разума, первый контакт, а я ему такое… – Тут разведчик встрепенулся: – А с другой стороны, все правильно я сказал! Он мне столько ветров надул – хоть нос зажимай! За дурачка меня держал. «Недоступно твоему пониманию!» Тоже мне, сверхразум недоделанный.

– Арги умные, – сказал на это Блямс. – Очень умные. Они выходят из Зоны и заходят в нее.

– Откуда ты знаешь? – вскинулся Плюх.

– Слышал разговоры. Многое не понял, но что они бывают у себя дома, понял точно.

– Это неудивительно, – подключился к разговору профессор Сысоев. – Мы ведь и так уже решили, что именно арги создали Зону для своих нужд.

– И то, что они собираются создавать новую, – нахмурился косморазведчик. – А эту, скорее всего, свернут. Причем, вероятно, потихоньку уже начали. Поэтому я и говорю Забияке, что нужно спешить, а не спать-отдыхать!

– Но и она вам, Егор, все верно по полочкам разложила, – возразил Юлий Алексеевич. – Чрезвычайно разумная девушка!

– Все вокруг разумные, – буркнул Плюх, – один я…

– Ты тоже разумный! – перебил его, замахав лапами, Блямс. – Очень сильно разумный! Тоже почти как Илона.

– Спасибо, – оглянувшись на закрывающих ладонями рты ученых, с сарказмом произнес косморазведчик.

– Тебе спасибо! – не унимался «богомол». – Это ведь ты умный. Не такой, как арги, но…

Договорить он не успел; неподалеку в лесу раздалась автоматная очередь.

Плюх и ученые легли так, чтобы контролируемые ими сектора составляли полный круг. Блямсу разведчик тоже велел опуститься на землю и вертеть головой, что, впрочем, с учетом фасеточных глаз «богомола», имеющих обзор практически в триста шестьдесят градусов, было не особо актуально.

Выстрелов больше не слышалось, а вскоре за кустами мелькнула куртка Илоны.

– Не стреляйте! – с явным облегчением крикнул разведчик ученым. – Это наша охотница вернулась.

Охотница вернулась не с пустыми руками. Подойдя к друзьям, она сбросила с плеч небольшую косулю – так, во всяком случае, не будучи знатоком местной фауны, определил это животное Плюх.

– Вот, – сказала Забияка. – Не напрасно сходила. Повезло так повезло! На пару дней должно хватить, с учетом сегодняшнего ужина.

Ужин получился вкусным, разведчику нежное мясо косули очень понравилось. А вот спалось ему плохо. И голова болела, и мысли в нее всякие-разные лезли – по большей части глупые и бесполезные. Задремал он лишь под утро, но когда Илона подняла всех сразу после рассвета, чувствовал себя на удивление бодрым.

Костра разводить не стали, позавтракали холодным жареным мясом (вечером девушка, разделав тушку косули на небольшие куски, прожарила их все), запив водой из фляг. Затем Илона, сказав, что видела неподалеку ручей, собрала всю тару и пошла ее наполнять. А вернувшись, строго посмотрела на Плюха и спросила:

– Идти сможешь? Только без ненужного геройства! Говори, как есть.

– Смогу, – прислушавшись к своим ощущениям, сказал косморазведчик. – Если не очень быстрым темпом.

– Очень быстрый и мы не выдержим, – вставил свое слово профессор Сысоев.

– Ладно, – подумав, кивнула Забияка. – Тогда пойдешь сзади. Меняться не будем.

– Но я могу и… – попытался возразить Плюх.

– Сказано же: не будем! – перебила его Илона. – Все, идем! До ночи теперь вряд ли успеем, так что и торопиться попусту не станем. Пойдем средним темпом, с короткими привалами каждые два часа и одним большим через шесть.

Так они и шли, размеренно, ровно, периодически отдыхая, наткнувшись лишь два раза на привычные для этой местности аномалии, которые вовремя и без проблем смогли обогнуть. С таким темпом до границы Зоны они, конечно, за день не добрались, но, устраиваясь на ночлег возле уютно журчащего ручейка в молодой дубовой рощице, все без исключения надеялись, что назавтра цель будет достигнута. Правда, смотря что именно считать конечной целью. Если непосредственное достижение пресловутого барьера, то в это верили все. А вот что касается его преодоления… Говоря откровенно, полностью, безоговорочно, в это не верил никто. И, если уж совсем начистоту, то не все и мечтали непременно попасть за этот барьер. Не потому, что им не хотелось выбраться из Зоны – хотелось, да еще как! – а потому, что там, с той стороны, была неизвестность. Какой там мир? Какая Земля? Похожая ли хоть в чем-то на ту, где они родились и жили до того момента, как судьба забросила их в Зону?.. И было абсолютно понятно, что даже если кому-то из них повезет, и он вдруг окажется на своей Земле, то для остальных она все равно будет чужой. Пожалуй, одному лишь Блямсу было по большому счету все равно, где очутиться. На родную планету он бы в любом случае не попал, а потому – не все ли равно? Лишь бы рядом был друг. А лучше – все друзья вместе.

На второй день предстояло пройти вдвое меньшее расстояние, и, как уже говорилось, все были уверены, что они его без особого труда преодолеют, однако или судьба, или всеведущие пресловутые Игроки то и дело устраивали путникам козни. Сначала распорол острым камнем лапу Блямс. Казалось невероятным, как можно повредить толстый и прочный слой хитина, но и тут сработала цепь нелепых и зловредных случайностей. Началось с того, что, проснувшись, «богомол» то ли не успел, то ли забыл сбегать по нужде в кустики, и ему приспичило сделать это уже в пути. Идя предпоследним, он сказал, что ненадолго отлучится, замыкающему колонну Плюху. Разведчик дал добро, но не стал сообщать об этом остальным, чтобы не тормозить движение. Блямс забежал за стоявший неподалеку большой угловатый валун. Все бы наверняка закончилось без проблем, если бы вдруг не оглянулся доцент Тетерин и, не увидев «богомола», не стал кричать:

– Блямс! Блямс пропал! Егор, вы что, спите?

– Я не сплю, я зна… – стал объясняться разведчик, но тут поддалась панике и Забияка, которая не просто стала звать Блямса, но и дала короткую очередь из «Никеля» в воздух.