красиво говорить не умею. Селия бы нашла что сказать, а я, – она развела руками. – Так толком и не научилась этим политесам. Все-таки знатнюки, они другие. Вот и принц твой…

Я снова невесело усмехнулась, вспомнив тот сон, где драконы сватали мне принца. Наверное, по сравнению со мной Рик действительно был принцем, но любила я его не за титул и не за состояние.

– Может, оно и к лучшему, что он тебя бросил, – задумчиво проговорила Дейзи.

«Это я его бросила!» – завертелось на языке, но я промолчала. Или Дейзи согласится со мной, чтобы не расстраивать, старательно скрывая жалось – и от одной мысли об этом меня мутило. Или начнет расспрашивать, а я не хотела никому ничего объяснять. Хватит и вчерашней позорной истерики, когда Оливии пришлось полвечера меня успокаивать.

– Он, похоже, начал понимать, кого потерял. Сегодня и на нем весь день лица не было, но все равно ничем бы хорошим бы это для тебя не кончилось. Джейн, вон, поначалу сияла, и что в итоге?

Да, именно это я говорила себе со вчерашнего вечера. Ничем бы это хорошим не кончилось. Как долго Родерик бы смог сдерживаться, не переходя грань? Как долго я бы смогла сохранять благоразумие, несмотря на примеры несчастной Джейн или моей матери? Как скоро он бы, отводя глаза, сказал, что родители нашли ему невесту и потому лучше нам больше не встречаться?

– Он бы все равно на тебе не женился, – озвучила мои мысли подруга. – Государственные интересы, все дела. Наследник, как-никак, будущий император.

– Кто? – опомнилась я.

Я думала о Родерике, а она о ком? При чем здесь будущий император?

– Как кто? Родерик твой. Его императорское высочество.

Кажется, я схожу с ума.

– Родерик? Наследник?

– Да ладно тебе, хватит притворяться, будто ты не ни сном ни духом. Уже все знают. Родерик – старший сын императора.

Может, это снова сон? Вроде того, с драконами, только теперь – кошмар? Мне захотелось себя ущипнуть – сильно, до боли, чтобы заорать и проснуться.

– Все знают? Откуда?

Дейзи фыркнула.

– Как будто у людей глаз нет. Император целый день по университету шлялся. Походка, жесты, манера речи. Все, кому нужно было, разглядели. – Она задумчиво добавила. – Может, для того он и шлялся?

Перед моими глазами словно наяву встали двое мужчин, идущих по дворцовому парку. Родерик и второй, что рядом с ним, выглядит матерым волком, несмотря на видимую юность. Да. Походка, жесты, телосложение. Словно эти двое были отлиты из одной формы, только первый – раньше.

Мужчина, про которого Родерик так и не сказал, кто он ему. Так, значит, выглядит император, когда не носит личину.

Вот почему Родерик сбежал на самом деле. Вот почему упорно отказывался сказать, кто он. И правильно делал, знай я, что он – принц, держалась бы подальше. Сжала бы в кулаке глупое свое сердце. Как бы больно ни было бы тогда, сейчас – еще больнее. Никакой диплом, никакое личное дворянство не сделало бы нас равными. Это даже не звезда, это… я даже не знаю.

В голове снова всплыла мелодия, под которую я просыпалась все это время. Он с самого начала все понимал, так зачем тогда? За что?

Можно ли было верить хоть одному его слову?

– Ты меня разыгрываешь? – спросила я Дейзи, уже зная, каков будет ответ.

– Зачем бы мне это?

– Да мало ли…

Хотя на самом деле, я понимала, что это объясняет все. Его странную осведомленность – в самом деле, кто будет держать в голове результаты последней переписи? Кто станет защищать честь императрицы от досужих сплетен? На миг мне даже стало жаль Родерика. Услышать, как злословят в адрес родителей и его самого… я бы тоже не сдержалась.

Вот почему он так волновался из-за визита императорской четы, и когда император заговорил со мной. Надеюсь, хоть драконы мне снились, а не явились сватать принца по-настоящему?

– Не разыгрываю. В самом деле, все уже знают. Ты моя подруга и я хочу тебе помочь. – Вокруг нас сгустилась темнота, отрезая шорох деревьев в парке, но светлячок не загорелся, оставив только голос Дейзи. – Он тебя бросил…

«Это я его бросила!» – снова хотела сказать я, но сейчас мне уж точно никто не поверит. Бедная сиротка дала от ворот поворот принцу, ха!

– …но еще можно все вернуть. Все исправить.

– Как? – вырвалось у меня.

Незачем ничего исправлять на самом деле, и верно я поступила, что рассталась с ним. Но сердце не желало слушать доводы разума.

– Можно сделать так, чтобы он ни о ком, кроме тебя, думать не мог, – продолжала Дейзи. – Чтобы любое твое желание для него законом стало. По взмаху ресниц бросался исполнять. В ногах валялся, если что не по тебе.

Я ошеломленно моргнула. Представить Родерика, пресмыкающегося у моих ног просто не получалось. Никак.

Особенно теперь, когда я знала, кто он.

– Приворотное зелье, – закончила Дейзи.

– Но… – Я больше не смогла выдавить ни звука. Попыталась зажечь светлячок, но не сумела зацепить магию. Не потому, что ее заблокировали извне – второе, или третье, если считать вчерашнее, потрясение за сутки оказалось слишком сильным.

Приворотное зелье!

Рука Дейзи безошибочно нашла мою, сжала сочувственно. Голос ее стал мягче, глубже.

– Да, помню, как ты говорила, будто считаешь, что это нехорошо. А он, что, хорошо с тобой обошелся? Да и, между нами, глупости ты говорила. Когда любишь по-настоящему, когда без него жизнь не мила, на все пойдешь, лишь бы он рядом остался. Сейчас-то ты наверняка сама это понимаешь.

– Ты… серьезно?

Мне тоже вспомнился, теперь уже давний, разговор в столовой. Тогда меня передернуло от отвращения. Тогда все казалось просто. Сейчас… по спине пробежал холодок. Еще и суток не прошло, а мне в самом деле хотелось сделать что угодно, чтобы вернуть все как было.

Это я его бросила. Потому что больше не могла ему верить, а сейчас – особенно. Потому что без доверия нет любви. Незачем ничего исправлять.

– Такими вещами не шутят.

Вокруг нас по-прежнему было темно, и я не видела лица подруги… Но в голосе ее отчетливо послышалась угроза.

Подруги ли?

Ментальная магия доступна только некромантам. Тем, кто черпает силу не в окружающем мире, как стихийники, или в магической его изнанке – Мороке – как целители, а берут ее от изначальных тварей. Я, правда, не очень понимала как, ведь прорывы случались так редко. Может, этих редких прорывов было достаточно. Может, между тварями в их мире, или где там они обитали, и