выхода посетителя и подписал. На столе начальника лежали вампирские клыки. Заметив Сашин взгляд, хозяин стыдливо прибрал их в ящик.

«Идиоты, – злился Саша, покидая кабинет. – Детский сад, чёрт знает, что творится. Интересно, этому Ямов заносил бутылочку за наш счёт?»

– Александр Сергеевич! – Лобанов ни с того ни с сего догнал Сашу уже на лестнице. – Я вижу, вы деловой человек…

Ничего хорошего такое начало деловому человеку не обещает. «Это новая вариация прокурорского калькулятора?» – подумал Саша. Лобанов примолк, пропуская каких-то женщин в ведьминых шляпах, и снова начал заговорщицким шёпотом:

– Мы набираем команду молодых амбициозных предпринимателей в проект мирового масштаба, и если вам это интересно, то…

Саша посмотрел на Лобанова как на извращенца.

– Амвэй, что ли?

– А вы уже что-то знаете об Амвэе? – сконфузился Лобанов. Саша поднял глаза к потолку и молча удалился.

Уже неделю Попов обивал пороги мэрии. По всему выходило, что сдача дома откладывается на три месяца. Все всё понимают, но сделать ничего не могут. Да и не хотят. Это означало, что договорные обязательства перед дольщиками будут нарушены, спасибо Ямову.

Впрочем, сам Ямов смотрел на всё иначе:

– Это был ваш вопрос, Александр Сергеевич, и вы за ним не уследили. Ко мне какие претензии?

– Ты вообще уже вкрай охренел? – поинтересовался Саша.

– Чтоб отследить эту идиотскую ошибку, надо мыслить как идиот. И у нас в компании только вы, Автоном Викторинович, обладаете этим даром, – заметил Филипп. На этом разговор зашёл в тупик.

Ямов подсчитал, что все вместе дольщики могут при желании отсудить у застройщика три миллиона рублей. Эти данные он поспешил доложить Алисе в своей интерпретации с указанием предполагаемого виновного.

– Конечно, вы совершили ошибку, раз сместили меня с этих вопросов, – рисовался он. – Однако я не держу зла и могу помочь, чем смогу.

Далее Ямов наобум перечислял различные ветви и органы власти, дескать, ищите и обрящете. На этом его помощь заканчивалась.

Вторая мама Ямова

– Мужчина, да-да, с ребёночком! Вы в этом доме проживаете? Не уходите, пожалуйста! Тут в одиннадцать часов надо будет спасибо сказать…

Очень активная женщина намертво вцепилась в прохожего мужчину с усами как у Петра Великого.

– В вашем дворе сделан ремонт благоустройства! Будет телевидение, надо поблагодарить депутата. Вы же хотите ещё детскую площадку?

Прохожий и сам живо заинтересовался происходящим, если не сказать возмутился, и начал задавать неудобные вопросы:

– Извините, а за что же благодарить? При чём тут депутат? Это бюджетные средства. Благодарить за то, что он не присвоил эти деньги?!

– Это очень хорошо, это прекрасно! – не слушая, отвечала женщина. – Вам есть что сказать! Стойте здесь, не уходите!

Она зафиксировала мужчину возле себя, глянула на часы и гаркнула на весь свежеотремонтированный двор:

– Готовность номер один!

Ветхий пазик распахнул двери, и двор заполнился массовкой. Из автобусного чрева вышли сморщенные, но боевые старухи и выстроились шеренгой. Следом выпрыгнули студенты в синих партийных дождевиках, встали кучкой, запарили вейпами и уткнулись в смартфоны. Корреспондент с оператором настраивались. Карманный блогер направился щёлкать зеркалкой направо и налево. Поп сидел начеку за рулём «лендровера», но пока не выходил.

Всё уже затомилось, и вдруг во двор к электорату вихрем ворвалась народный депутат Елена Матвеевна Четверыгина. В распахнутом пальто, с ярко-алым бантом на шее, пешком, по-простому. Чёрный джип с заведённым двигателем спрятался за углом. Избранница по грудь вошла в толпу старух и очень смешно пошутила:

– Ну что, девчонки, попки тут не отморозили?

– И-и-ха-ха-ха, – весело засмеялись старухи беззубыми ртами. Тем временем усатый мужчина, робея, двинулся к депутатскому телу:

– Уважаемая Елена Матвеевна! Разрешите к вам вопрос…

Депутат развернулась корпусом и заинтересованно вскинула брови. Она вся внимание, она на одной ноге с народом. Но вдруг Елена Матвеевна с досадой схватилась за карман пальто. С виноватой улыбкой она вытащила телефон и прислонила его к уху. Елена Матвеевна так учтиво и многозначительно подняла вверх оттопыренный пальчик, что усатый мужчина машинально отступил. Опытная сенатор технично ускользнула от каверзных усов к камерам.

Мотор! Старухи закружились в хороводе. Молодцы в синих дождевиках попрятали электронные сигареты, подняли партийные стяги и ритмично закачались. Четверыгина на плакатах выглядела как бабушка божий одуванчик. «Вы мои детушки, я об вас позабочусь». Но, если присмотреться, в её глазах читалось обрекающее «Куда вы денетесь».

Депутат удвоила излучение добра лицом и торжественно воздела руки к крышам. Сквозь безудержное народное веселье доносились обрывки:

– В этом году гораздо, чем в том… Положительных тенденциях… На благо избирателя… Этот чудо-двор!

– Спасибо-спасибо-спасибо! – отражалось от стен многоэтажек.

– Забыли! Доставай хлеб-соль, забыли! – на бегу кричала активная женщина, ныряя в автобус. – Елена Матвеевна, подождите!

Но след депутатки уже простыл, как и следы её чёрного джипа за углом. Старухи полезли в автобус. Студенты побросали в салон знамёна и дождевики и разбрелись, пыхая вейпами. В их карманах хором пиликнули смартфоны: «Зачислено 100 рублей».

Мужчина с нелепыми усами набрался смелости и попросился в камеру, куда его великодушно пустили.

– Господа, это шабаш! – эмоционально повёл он свою речь. – Депутат всего лишь потратила бюджетные деньги. Они предусмотрены на эти цели! Это её работа! Она за это получает зарплату, которую сама себе удвоила на первой же сессии! Мало того, технология ремонта была нарушена настолько, что…

Журналистка понимающе кивала. Впрочем, камера уже давно была выключена. Оператор экономил время на кассете для общей панорамы и крупных планов асфальта, желательно без луж. «Подметите мне вот в этом месте, – распорядился он. – И закройте мне те лужи, я досниму».

Вечерний выпуск «Пилорамы Севера» покажет счастливых до лёгкой степени дебилизма жителей двора. Ослепительная депутатка отчитается о проделанных трудах. Партия отмашется знамёнами. Безупречный, без намёка на лужицу асфальт будет вызывать зависть соседних дворов, не затронутых программой ремонта. Беззвучный, но с богатой жестикуляцией мужчина с дурацкими усами горячо поблагодарит депутата и партию. Лицо его прелестной маленькой дочурки выразит полную солидарность с папиным мнением. Никому и в голову не придёт, что, вообще-то, за этот двор отвечает совсем другой депутат. Впрочем, какая разница, тот или другой. Фракция же одна.

– Какая ещё встреча? – раздражённо спросила Четверыгина, покидая чудо-двор. – И ты только сейчас мне об этом говоришь?

– Так ведь по записи… – начала помощница.

– Тык ведь по за-аписи, – передразнила депутатка. – Твою же ж мать, да когда уже эти выборы пройдут? Назначали бы уже просто так, чего бюджет тратить?

Она выбросила в окно окурок и, сердясь, поехала в штаб, где её поджидал утомившийся посетитель. Конечно, это был Саша Попов по поводу