— Попытаюсь угадать? К зоне мортала?

— Именно.

— Они вошли в мортал?

— Нет. Не успели. Попали в снежный буран и все погибли.

— Всего лишь временная отсрочка. Рано или поздно кто-то придет с той стороны. Кто-то обнаружит, что люди пропадают в определенной точке пространства.

— С той стороны приходят каждую зиму. Но в Недоступных горах никто не выживает без посторонней помощи. Исчезновения в Вечном мире никого не удивят. Потому что на той стороне зона перехода... угадай с трех раз где?

Бурлаков улыбнулся:

— В Бермудском треугольнике?

— Как ты догадался? А впрочем... я же подсказал тебе, учитель! Замечательно! Ты не разучился разгадывать загадки. Ну, теперь ты понял, что все пропажи спишут на давнюю аномалию.

— Почему бы нам не сообщить наблюдателям, что существуют вторые врата? Чтобы их взяли под контроль?

— Отдать стражам всю власть? — возмутился Поль. — Как же! Я похож на идиота? Я сам собираюсь их контролировать. На ту сторону можно беспрепятственно провезти золото и камни. А с той стороны — любое оружие.

— Теперь понимаю: ты хочешь стать заурядным контрабандистом.

— Золото, пушки — все это не самоцель. Я хочу одним ударом уничтожить Валгаллу. И для этого мне нужно оружие, которое можно провезти только через те, вторые врата.

— О Господи, Поль! Для тебя это стало идеей фикс. Послушай, не могу сказать, что комфортно, но вполне сносно уже много лет мы сосуществуем с ними. Мне не нравится то, что они делают, но у них свои задачи, у нас — свои.

— О, да! У нас разные задачи! — издевательским тоном передразнил герцог. — Мы спасаем людей, они наращивают военную мощь. Хочу напомнить тебе, что просто так, ради одной платонической любви к оружию, это не делается.

— Тебя не поймут, Поль!

— Кто не поймет?

— Вечный мир.

— А мне это и не нужно. Я провезу через вторые врата «Немезиду» и уничтожу Валгаллу. Простой и изящный план.

— С помощью «Немы» уничтожишь Валгаллу? — удивился Бурлаков. — Как ты это сделаешь? У них там что, внутри ядерный реактор?

— Механизма тебе лучше не знать.

— Ну хорошо, — Бурлаков уже понял, что спорить бесполезно, и возражал скорее по инерции. — Их место тут же займут другие.

— Мы займем, потому что будем сильнее, особенно если сохраним контроль над вратами. Этот мир не создан для альтруистов. Крепость — это исключение, а не правило. Этот мир порожден агрессией и злобой. Ты живешь вопреки его законам.

— А ты, как я вижу, давно приобрел волчью хватку. — Бурлаков сокрушенно покачал головой. — Посмотри, как ты говоришь. В твоем голосе звучит ненависть.

— Это страх. Мой голос звенит от страха. Мне страшно! Страшно! За себя, за мою жену и ребенка, за мой замок. И за твою крепость — тоже. Они уничтожат все. Они не позволят нам существовать. Не потому что они такие злые, такие звери, а потому что такова их особенность. А теперь ответь: будешь мне помогать?

— Ты серьезно решил осуществить то, что задумал?

— Конечно. Нынешняя война — это война превентивных ударов. Кто первый ударил — тот и выиграл. Проигравшим остается лишь возможность огрызаться, и то не всегда. Первый вопрос: кто твой враг? Нынешний и, главное, — потенциальный? Вопрос второй: есть у тебя силы нанести этот удар? А если нет сейчас, сможешь ли ты нанести удар в будущем? И еще: можно ли откладывать этот удар слишком долго? Вдруг уже через год или два ты окажешься слабее и не сможешь ничего поделать? Вопрос номер три: способен ли ты вместо обычной войны уничтожить врага экономически. Если да, то не грозит ли он тебе «партизанскими методами борьбы» — прежде всего демографическим превосходством? И если грозит, — можешь ли ты его нейтрализовать?

— Ну что ж, задави Валгаллу экономически, — предложил Бурлаков.

— Я весьма слаб в экономике, даже в такой средневековой, как наша. Проще нанести один удар из «Немезиды».

— Не дрогнув, уничтожишь этих людей?

— Почему бы и нет? Они сами выбрали войну.

— Как и ты, — напомнил Бурлаков.

— Как и я, — задумчиво повторил Поль. — Значит, они, как и я, готовы умереть. Я всего лишь предоставлю им эту возможность.

— Это — демагогия.

— Все политики — демагоги. Вопрос лишь в том, насколько умело можно замаскировать истинные цели. Лидер играет с толпой. Он никогда не называет истинные цели. Но толпа их угадывает. И дает согласие на воплощение. Но я согласен поболтать, чтобы пролилось меньше крови. Я ведь ездил в Валгаллу подписывать договор. Еще тогда предложил им: ребята, вылезайте из своей норы и возвращайтесь за врата или оставайтесь в деревнях, кому как нравится. Не угрожал им, а предлагал: «Вы покидаете Валгаллу, я — замок». Император рассмеялся мне в лицо. Ну что ж, пусть теперь улыбнется «Немезиде».

— Ты прикинул, сколько человек погибнет?

— Сгинет Валгалла. Муравейник, из которого никто никогда не уходит. Попавший туда фактически умирает. Они выходят лишь для того, чтобы поучаствовать в новых сражениях. То есть ради того, чтобы убивать. Для меня это царство мертвых, ведущее вечную войну. И гибель Валгаллы — не более чем сжигание трупов. Крематорий, в котором одномоментно включили все печи.

— Поль, ты убил тех людей, что прошли врата?

Ланьер покачал головой:

— Не делай из меня чудовище, Григорий Иванович. Они сами погибли. По глупости. Зачем мне их убивать?

— Чтобы сохранить монополию на врата.

— Монополия мне нужна лишь до той поры, как исчезнет Валгалла. Я не могу оберегать врата вечно Стражи найдут их, возьмут под контроль, я даже помогу им это сделать. Тогда я и отпущу... то есть отпустил бы пленников.

— А если за время твоего отсутствия врата обнаружат прежде, чем ты вернешься и привезешь «Немезиду»?

— Не забывай, что на той стороне — море. И надо не просто проплыть сквозь врата, а на подходящем по размерам кораблике. Возможно, кто-то попробует попасть на нашу сторону вплавь. Это было бы забавно, учитывая, что он приплывет в разгар зимы в горы Недоступности. А этот район включает не только горные хребты, но плато размером чуть меньше земного Тибета.

— Ты воспользуешься пришедшей с той стороны яхтой?

— Разумеется.

— Налей мне еще, — попросил Бурлаков. — Похоже, остается только напиться.

В этом мире они появились первыми. Они — два господина, которые должны были править Диким миром. Но у них не было подданных, и они не сумели их создать. Вернее, создали, но слишком мало. Другие их опередили. Валгалла стала куда сильнее. Бурлаков принял ситуацию как данность. Но Поль никак не мог смириться. Его желание уничтожить Валгаллу было не просто желанием нанести превентивный удар потенциальному врагу. Это желание — господствовать и подчинять. Бурлаков категорически не хотел, чтобы этот план осуществился.