Что еще за маскарад?

Стоявший рядом с ним человечек — невысокий, неприметный, что-то ему сказал. Они перекинулись парой фраз, а потом вместе пробрались сквозь ряды горожан и шагнули в двери дома напротив. Рядом скрипнули ставни, визгливому голосу: «Ра-а-азойдись!» — вторил шумный плеск нечистот и смачные ругательства тех, кому пришлось отскочить. Зловонная жижа растеклась по брусчатке.

Это отрезвило: брезгливо захлопнув окно, я повернулась к двери. Прошлась от стены до стены и обратно, кусая губы.

Анри заявился не по мою душу, это хорошо.

Но что он здесь делает? Да еще и в таком виде?

— Граф просил передать, что вернется к ужину. — Мэри помогла мне переодеться и сейчас расчесывала волосы.

— Хорошо.

Еще пару дней назад я бы этому обрадовалась: меня полностью устраивало, что Анри нашел общий язык с нашими джентльменами. Если мужчина занят, он не задает вопросов, а мне лишние вопросы ни к чему. Постоянное напряжение и вранье — когда мы с Луизой ходили на примерку, а когда в парк, как-то плохо держалось в голове вместе с заклинаниями. Но сейчас сидела как на иголках — увиденное не давало покоя. Я могла зайти следом за ним и спросить напрямик, если бы не моя ложь. Пристану с расспросами — придется объяснять, что я делала в трущобах.

Ладно, попробуем зайти издалека. Недаром же говорят: хочешь быть в курсе всего, что происходит в доме, — спроси прислугу.

— Мэри, камердинер графа не кажется тебе несколько странным?

Мэри встретилась со мной взглядом и осторожно ответила:

— Несколько? Миледи, они с этим мальчишкой, Гийомом, странные с самого начала. Не просто странные… — она слегка наклонилась ко мне и понизила голос: — У них не поймешь, кто что делает — оба и тяжести таскают, и белье стирают, и готовят, и убираются, так еще и в карты постоянно играют.

Карты! Как же я сразу не подумала…

Анри познакомился с Уитмором благодаря увлечению картами, а я еще удивлялась, откуда мой муж столько знает. Судя по опыту, для него это не просто развлечение. Пристрастился к азартным играм, еще и Жерома своего научил.

— На деньги?

— Почти наверняка, миледи. С такими лицами сидят оба, как будто жизнь на кону, не меньше. Не дело это для приличных слуг.

Я поморщилась.

Начинается все невинно: небольшие ставки, которые раз за разом возрастают, потом вступают опытные шулеры. Ни к чему хорошему такое не приводит: в свое время отец Луизы оказался по уши в долгах. К счастью, он вовремя взялся за ум, но были случаи, когда аристократы пускали по ветру все состояние и заканчивали очень плохо.

Неужели Анри правда в это ввязался? Но почему? Ради острых ощущений? Наверное, после путешествий и изучения боевых искусств светская жизнь — скука смертная.

— А еще они меня пугают, — разглядев, что я настроена на беседу, Мэри заметно воодушевилась. Даже укладка пошла быстрее — она ловко расчесывала пряди, сворачивала в жгуты и закрепляла шпильками. — Недавно я зашла на кухню, как раз перед ужином, когда ваша матушка и другие приезжали, помните? Хотела спросить, не надо ли чем помочь. Так вот, на столе лежала тушка гуся, а Жером вертел ножи — знаете, в двух руках, с бешеной скоростью… Такое еще на уличных ярмарках трюкачи вытворяют. Всевидящий, даже вспомнить страшно. Я думала, он сейчас себе все пальцы оттяпает, но он только на меня посмотрел и спросил, что я здесь забыла. Жуткий грубиян!

Жером и его таланты меня интересовали меньше всего. Я тоже умею обращаться с холодным оружием. Кинжалы бросаю вполне сносно. Может статься, он вырос на улице, там еще и не таким фокусам обучают, или Анри его научил, не удивлюсь: в жизни моего мужа все перевернуто с ног на голову. Он общается с прислугой на равных, не делает различий между камеристкой и лордом. Свойская простота с удивительным изяществом переходит в манеры, и наоборот.

— Но самое странное, — Мэри понизила голос, мне даже приходилось прислушиваться, — я видела вчера. Проходила мимо кухни, перед ужином. Дверь была приоткрыта, а он печку разжигал… Щелкнул пальцами — и все занялось. Всевидящий свидетель, не вру!

И она осенила лицо и грудь двоеперстием, поцеловала пальцы.

Я же повернулась на стуле и недоверчиво уставилась на нее. Жером обладает магией? Невозможно! Всем известно, что маги только благородного происхождения. Случалось, конечно, когда аристократы баловались с горничными или кухарками, но даже если предположить, что он бастард-полукровка, их не обучали. Способности в таких детях совсем слабенькие, а любую силу надо развивать. Если магией не заниматься, она угаснет. Даже самый сильный стихийный маг, который с детства не штудировал книги и не практиковался, к возрасту Жерома свечи не зажжет.

— Ты уверена?

Мэри слегка покраснела.

— Я бы не стала говорить, если бы своими глазами не видела. Это же… это же просто скандал! Если кто узнает…

Если кто узнает, возникнет много вопросов. У Винсента, у лорда Фрая, да у любого другого. Даже у матушки и Лави. В частности, как получилось, что маг с образованием ходит в камердинерах у графа.

— Никому ни слова, — я резко поднялась, — узнаю, что куда-то от тебя пошло — к Ирме, Аманде, да хоть к кому, — мигом получишь расчет. Ясно?

Глаза Мэри широко распахнулись, она побледнела, вцепилась в передник и замотала головой:

— Да что вы, миледи… Я бы никогда… Тем более если вы просите…

Знаю я их «никогда». Одно радует — в этом доме некому проболтаться, а выходные у нее только в следующем месяце.

— Замечательно. Ты свободна.

Камеристка поспешно вышла, а я закусила губу.

Карты, теперь еще это… Кто такой Жером — сводный брат по отцу? Но они совсем не похожи. Незаконный сын его опекуна? Я сложила ладони и поднесла их к губам, меряя шагами комнату. Спросить Анри напрямик — значит, подставить Мэри. Да и выглядит это крайне некрасиво, как будто я копаюсь в грязном белье прислуги. Фу, мерзость.

Ладно, подожду, проблемы надо решать по мере поступления. Разберусь с Эриком, а потом выясню, как далеко зашла страсть мужа к азартным играм. Заодно расспрошу про Жерома, который оказался стихийным магом. Да я за всю жизнь столько не сталкивалась с магией и всякими странностями, как за последние два месяца! Хватит с меня загадок Анри, если уж я еду в Вэлею, прежде узнаю о нем все.

Ой.

Я только что решила, что еду в Вэлею?!

— Тереза, вернись ко мне.

Я медленно подняла голову.

— Что с тобой творится?

Он внимательно смотрел на меня. Внимательно, и, пожалуй, встревоженно — морщины в уголках глаз, привычные для южан, обозначались четче.

— Я поссорилась с Луизой.

Очередная ложь, с чем себя и поздравляю. А главное — даже глазом не моргнула, то есть глаз не отвела.