Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это временное перемирие.
Просто вчера за ужином мужчин было всего двое: Анри и мой брат. С кем же ему еще общаться под бдительным оком мисс Бук?
— Он и правда смягчился. Поверьте. Знаете почему?
Не знаю. И по лукавому взгляду из-под ресниц понимаю, что причина вряд ли покажется мне достойной.
— Потому что у вас сияют глаза, когда вы смотрите на графа. Потому что он делает вас счастливой.
— Гм.
— Вот вам и «гм». Может, передумаете ему что-то доказывать? Время еще есть.
Я уже столько всего передумала, что голова как шарик. Наши отношения давно перешагнули черту непростительной близости, вчера я окончательно в этом убедилась. Ужин прошел замечательно, стол ломился от блюд: первое, второе и десерты на самый взыскательный вкус. Даже Жером, которого я видеть не видела в униформе дворецкого, где-то ее откопал. И своего помощника тоже нарядил, как полагается.
Анри общался с моими родными тепло, без лишних церемоний. Лави от него в восторге, матушка тоже. Их не смутило даже наше скромное жилище, хотя я здорово переживала по этому поводу. Единственными, кого вчера что-то смутило, оказались Кошмар и мисс Бук. Первый залез на самый высокий в доме шкаф и оттуда шипел на Арка: по всей видимости, котята и доги плохо сочетаются. Вторая сетовала ее светлости на безнравственность молодежи и слишком откровенные наряды. Словом, все как всегда. А я начинаю к этому привыкать: вместе провожать гостей и засыпать у мужа в комнате.
Рассказать обо всем Анри и позволить ему снова сцепиться с Эриком? Ни за что.
— Ой, смотрите, какая красота! Тереза, быстрее!
Я выглянула в окно, и сердце ухнуло вниз. Мы уже подъезжали к городу, опускающееся вниз солнце расплескалось над Лигенбургом. Укутавшее крыши, шпили и улочки туманно-жаркое марево было насыщенно-золотистого цвета и до одури напоминало золотую мглу, затопившую столицу. Поглотившую ее целиком.
Безумно красиво. И жутко.
Краткий миг — солнце сдвинулось чуть ниже — и вот уже перед нами просто город в предзакатной дымке смога.
Я отвернулась. Отчаянно захотелось домой, к Анри. Обнять его, запустить пальцы в густые медовые волосы и вдохнуть полной грудью запах трав с легкой сладковатой горчинкой. Вместо этого я зачем-то тащусь на окраину, в затхлый, пропитанный табаком, потом и запахами нечистот район. Чтобы запереться в комнате и превратить себя в некромага. Главное, потом вовремя остановиться. Практикующие некромаги, если верить летописям, мало напоминали людей. Потому как больше принадлежали той стороне, чем этой.
— Давайте-ка еще раз повторим… — Луиза закусила губу. — Мы вместе ходим на примерки, потому что я вас об этом просила. А потом гуляем и секретничаем, потому что я волнуюсь перед свадьбой. Ну, мало ли, если вдруг кто спросит… случайно.
Да, это та самая ложь, которой я пичкала Анри.
— Если я вам действительно понадоблюсь, вы напишете мне записку. Все верно?
Я кивнула.
— Кстати, на последнюю примерку платья вы непременно пойдете со мной.
— Уверены, что вам нужно мое мнение?
— Разумеется!
Мы остановились возле четырехэтажного домика — такого же неуклюжего, как и его окружение, с толстыми каменными стенами. Кучер кликнул помощников, пока сундук с книгами волокли к дверям, на нас косились и прохожие, и сидящие на лесах рабочие — у соседнего дома раскрошился фасад. Из подворотни злобно глянула нищенка, ощерившись и показав рот, полный гнилых зубов, проходящие мимо девушки в темно-серых платьях зашушукались. Милое место, ничего не скажешь. Придется ставить охранные заклинания на двери и окна, иначе я рискую не досчитаться книг.
Внутри было душно и воняло нестиранным бельем. Я поднималась по лестнице, придерживая платье, чтобы не касаться подолом пола и ступенек, в пролетах спали бездомные, закинув под голову нехитрые пожитки, на грязных рубахах темнели пятна пота. Луиза выглядела спокойной, разве что немного уставшей. Она отомкнула дверь — одну из нескольких, натыканных близко друг к другу — с грубо врезанным замком, толкнула ее и пропустила сначала волокущих сундук, а затем меня.
— Вот, — сказала, закусив губу. — Не хоромы, конечно, но это лучшее, что удалось найти за такое время. Если честно, сомневаюсь, что в ближайшие месяцы удалось бы найти что-то еще… ну, не считая приличного дома, а приличный дом, сами понимаете, отпадает.
Да, за приличный дом пришлось бы выложить приличную сумму. У Луизы таких денег тоже не водится, а у брата или у Анри это точно вызовет вопросы — когда им из банка принесут уведомление по счету.
Я обвела взглядом убогую клетушку с выкрашенными в гнилостно-болотный цвет стенами, грязной покосившейся кроватью и столом, на котором стояла лампа с остатками масла. Единственное окно, покрытое пылью и потеками, располагалось напротив ведущего в отхожее место закутка.
Не хочу знать, как выглядит худшее, правда.
— Народу в Лигенбурге становится все больше, — тихо добавила Луиза. — Людям негде жить.
В комнату заглянул какой-то чумазый пацан, попытался проскользнуть внутрь, но кучер схватил его за воротник и пинком отправил в полет. С лестницы донесся вой и отборные не по годам ругательства.
— Миледи. — Мужчина брезгливо тряхнул рукой и пошевелил заскорузлыми пальцами. — Мы тут надолго?
— Нет, скоро домой.
— Вас подождать?
— Да, внизу.
Луиза достала деньги и вложила ему в лапищу, после чего он мигом исчез, плотно прикрыв за собой дверь.
— Не боитесь, что он уедет?
— Не уедет. Я его знаю. — Она пристально посмотрела на меня. — Вы все еще хотите выиграть спор?
Продирающий до дрожи сон.
Мерзкий голос Эрика.
Магия — могущественная, яростная, напитанная безумием.
Засохшая на рубашке кровь и залитые нечеловеческим золотом глаза.
— Уверена.
Я протянула руку, и Луиза вложила ключ мне в ладонь.
— Что ж… квартира ваша ровно на две недели.
Я сосредоточилась, глядя на мерцающие линии защиты. Она напоминала сеть — сияющие нити, создающие узлы, на которых закреплено сдерживающее поле. На время тренировок я растягивала ее по всей квартире — вдоль стен, пола и потолка — так, что ни один магический удар она не пропустит. От этого обшарпанная каморка принимала и вовсе устрашающий вид — полупрозрачные линии щита, по которым разбросаны темные пятна магических атак, под ними — облупившаяся краска и трещины. Саму меня окутывала паутина защиты некромага — пепельно-серебристая, тонкая, но прочная, мало ли что куда срикошетит. А полог безмолвия не пропускал наружу ни единого звука.
«Необходимо сосредоточиться на разрывах грани. Потянуть глубинную тьму, концентрируя ее в сгустки силы».