Как ни странно, это ему удалось. Уже падая, он почувствовал, как что-то не больно кольнуло его в спину, а затем, почти сразу, тело перестало слушаться приказов, в голове заклубилась, изгоняя любые мысли, какая-то невнятная, но в то же время блаженная муть, и пришла мягкая, обволакивающая все и вся темнота.

…Это не было похоже на сон. Скорее, на очень качественный вирт, когда на какое-то время можно даже забыть, что тебя окружает не обычная реальность, данная нам в ощущениях, на которые, правда, после изобретения вирта уже нельзя было всемерно полагаться, а мир, искусно созданный писателями-сценаристами, вирт-дизайнерами, актерами и программистами. Хотя, говорят, с точки зрения настоящего художника, мир, живущий в его голове, а затем претворенный в книгу, спектакль, фильм или тот же вирт, мало чем отличается от реальности. А может быть, и вовсе не отличается, если принять, как данность, старую теорию о том, что все, доступное человеческому воображению, где-нибудь существует на самом деле.

Как бы то ни было, Маша была уверена, что не спит. Она ясно помнила, что с ними произошло, как казалось ей по ее внутренним часам, всего несколько минут назад. Вкус пойманной и приготовленной Мишей рыбы до сих пор чувствовался во рту, грудь и бедра не забыли его горячие ласки, ноздри словно обоняли запах сгоревшего пороха, в ушах еще звенело от пистолетных выстрелов, а предплечья ощущали железную хватку Богомола.

При этом вокруг не наблюдалось ни лужайки, ни озерца. Не было также видно Миши, Куклы и Богомола.

Она находилась на какой-то полукруглой открытой террасе, пол которой был устлан теплой от солнца, чуть пружинящей под ее босыми ногами, разноцветной плиткой. Ближе к краю, почти у самого парапета, сложенного из дикого камня, располагался овальный столик на одной ножке, выполненной в виде древесного ствола: корни прочно упираются в пол, на ветвях держится столешница. И два легких плетеных полукресла рядом, словно приглашающих немедленно усесться в одно из них и предаться неге.

Маша огляделась. Она была по-прежнему обнажена, но почему-то не испытывала от данного факта ни малейшего неудобства. За спиной тянулась ввысь стена – сплошь ярко-белые, сходящиеся друг с другом под различными углами и различной величины и формы плоскости из непонятного материала. Кое-где в этих плоскостях были прорезаны треугольные окна, а в самом низу она увидела двери. Опять же треугольные, что немедленно вернуло ее к мыслям о корабле чужих, который успел ей изрядно опостылеть.

Но это был явно не корабль. Какая-то планета. Земля?

Она подошла к парапету и вдохнула соленый запах моря или, возможно, океана, простершегося далеко внизу до самого горизонта. Слышался мерный грохот прибоя, справа и слева прямо из воды, дыбясь, вырастали крутые безлесные горы, а над всем этим раскинулось бескрайнее пронзительно-синее небо с плывущими по нему грудами облаков, подсвеченных с одной стороны красными лучами уже скрывшегося за горами солнца. А с другой – белыми лучами второго, чей ослепительный кружок только-только показался из-за моря.

«Два солнца? Значит, это не Земля», – успела подумать Маша и услышала за спиной шаги.

Она обернулась.

Это был человек, мужчина. Видимо, он только что появился из треугольных дверей и теперь направлялся к ней. На вид – под пятьдесят. Очень высокий, далеко за два метра. Темная – кофе с толикой молока – кожа, глаза синие, как небо над головой, тронутые сединой длинные прямые волосы до плеч, доброжелательная улыбка на полных негритянских губах, и светлая точка-капля посередине лба. В общем, совершенно ясно, что это соплеменник тех, кого она уже видела в анабиозных камерах (или чем там они являлись на самом деле) чужого корабля.

В отличие от Маши, был он одет. Светлая просторная рубаха навыпуск и короткие, чуть ниже колен, штаны из того же материала. На ногах – серебристого цвета сапоги, голенища которых словно были сотканы из паучьей нити. Ни колец, ни браслетов, ни ожерелья или цепочки. Лишь тонкая, на вид золотая, серьга в правом ухе.

– Здравствуйте, – сказал мужчина, вежливо останавливаясь в двух шагах от Маши. – Меня зовут Сайя.

Говорил он явно не по-русски, но Маша почему-то понимала каждое слово.

– Маша, – представилась она. – Это ничего, что я голая? И где мы находимся?

– Меня ваша нагота не смущает, если вы об этом. По сути, я не человек, и здесь кроется ответ на ваш второй вопрос. То, что вы видите вокруг себя, – он повел рукой, – существовало когда-то на самом деле, но в данный момент мы с вами общаемся мысленно, если можно так выразиться.

– То есть мне лишь кажется, что меня окружает реальность?

– Да, – улыбнулся Сайя. – Хотя вы можете до меня дотронуться. Как и до любого предмета здесь, который видите.

– Так я и думала, – кивнула Маша. – Вирт. У нас тоже имеются подобные технологии.

– Очень хорошо, значит, не нужно лишних объяснений. Присядем?

Они сели в кресла, и Маша даже позволила себе непринужденно закинуть ногу за ногу. В конце концов, чего стесняться? Вирт есть вирт. Послушаем, что скажет этот инопланетянин, который наверняка является чем-то вроде интерактивной комм-программы с элементами искусственного интеллекта. Хотя, возможно, внешность и какие-то характерные манеры и копируют реальное живое существо.

– Надеюсь, мой друг жив? – спросила Маша.

– Разумеется, – наклонил голову Сайя. – Вынужден заметить, он весьма агрессивен.

– Не более, чем вы сами, – ответила Маша. – Кто вы и откуда? Зачем напали на нашу базу и захватили нас в плен?

– Если коротко, мы, точнее те, от имени кого я говорю, – живые разумные существа из другого мира, отстоящего от вашего на сотни световых лет. И мы не нападали на вашу базу и не брали вас в плен. Это сделали наши роботы.

– Роботы?! Вы шутите?

– Положение, в котором мы с вами находимся, мало подходит для шуток.

– Наши роботы не могут причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред, – процитировала она знаменитый Первый закон робототехники.

– Наши тоже. Как правило. Но здесь особый случай.

– Рассказывайте, – потребовала Маша. – Кратко, емко, по порядку.

– Именно это я и собирался сделать. Но сначала ответьте на один вопрос.

– Давайте.

– Вы любите воевать?

– Мы?!

– Да, вы. Люди.

Маша задумалась. Ей очень хотелось ответить «нет», но она понимала, что это будет неправдой. Вместе с тем почему-то она была твердо уверена, что вранье в данном случае не пойдет на пользу ни ей, ни Мише, ни всему человечеству.

– Скорее да, чем нет, – ответила она. – Хотя бывает по-разному.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул Сайя. – Тогда слушайте…

Земля – борт файтеронесущего крейсера «Неустрашимый»