Капитан-командор Иван Малкович,

Генеральный инспектор СКН Питер Уварофф и другие

Для того, чтобы вести войну, нужны деньги. И чем обширнее и дольше предполагается смертоубийство, тем больше денег требуется. Эту нехитрую истину человечество в лице президентов, глав правительств и прочих генеральных секретарей быстро вспомнило, как только на Земле разразился грандиозный, быстрый и неотвратимый, словно утреннее похмелье у пьяницы, финансовый кризис. Ясно, что он был вызван тревожными известиями о приближении к Земле космического флота чужих и начался с того, что граждане, как всегда в преддверии ожидаемого хаоса и крови, кинулись забирать свои сбережения из банков.

К чему банки, тоже ясно, готовы не были. Вернее, были, но не до требуемой в данной ситуации степени…

Это был, пожалуй, самый мощный кризис со времен печально знаменитой Черной Среды, после которой обрушилась мировая финансовая система, и, собственно, начались Серые Десятилетия.

Деньги уже много лет обеспечивались производимой в глобальных масштабах энергией, повсеместно и широчайшим образом использовались исключительно в электронном виде, и о том, что такое наличные, помнили и знали лишь те, кому за сорок да жители самых отсталых и отдаленных районов беднейших стран.

При этом ни в одном законе ни одной страны не был прописан параграф об окончательной отмене наличных, а некоторые, особо самостоятельные и сильные государства, такие, например, как Российская империя, и вовсе в качестве дополнительной гарантии обеспечения денежной массы (пусть и электронно-виртуальной) отвечали перед своими гражданами старым добрым золотым запасом и всеми государственными активами, включая недвижимое имущество. Ну, или граждане надеялись, что государство перед ними отвечает.

Таким образом, как только народ, напуганный грядущим инопланетным вторжением, кинулся в банки за своими кровными, наличные закончились в полтора дня. Возникла парадоксальная ситуация, когда деньги на самом деле были, но никого уже не устраивало то, что их нельзя пощупать руками и спрятать в наволочку. Запустить же печатные станки, чтобы удовлетворить ажиотажный спрос на наличные, быстро не удалось по одной простой причине – станков не хватало.

И началось.

Осаждаемые разъяренными толпами, банки лопались один за другим, словно дождевые пузыри в сельской луже, а на предложения – чаще всего разумные – правительств набраться терпения и подождать, пока все устаканится, люди ответили массовыми забастовками, демонстрациями протеста и беспорядками. Вплоть до баррикад на улицах крупных городов. Правительства, как водится, пустили в ход полицейские силы. Граждане ответили камнями, а кое-где и бутылками с коктейлем Молотова – извечным оружием радикалов любого толка.

Вслед за обычными гражданами затрясло частные фирмы и корпорации.

Резко пошло вниз промышленное производство, а вместе с ним и производство электроэнергии; рушились сделки; рвались наработанные десятилетиями экономические связи; обваливались биржи; распускались трудовые коллективы; взлетели в цене продукты питания и загородное жилье. Снова, как в безумные Серые Десятилетия, полезли из всех углов ярые сторонники радикального переустройства мира всех мастей, к которым немедленно присоединились отъявленные либералы, предсказатели, сектанты и ловкие мошенники, делающие себе имя и деньги на людском страхе.

Особую, можно сказать, бешеную популярность, возникнув, как чирей на заднице, приобрело движение со скромным названием «Лучшие друзья инопланетян». Его адепты вдохновенно вещали, что погрязшее в грехах человечество должно несказанно радоваться. Ибо, наконец, пришел тот день, когда могущественные пришельцы со звезд обратили внимание на Землю и прибыли, чтобы исправить все наши ошибки и наставить заблудшее людское стадо на путь истины. И здесь, главное, не сопротивляться, а принять помощь и учение со смирением и благодарностью. За неделю существования движения в «Лучших друзьях инопланетян» стали числить себя миллионы людей по всей планете, и с каждым днем это движение продолжало расти и шириться подобно тонкому ручейку, на глазах превратившемуся в опасную реку во время тропического ливня.

Все это забурлило грязной, а кое-где уже и кровавой пеной буквально в течение десяти-двенадцати дней, с невиданной доселе скоростью, и вот-вот должно было взорваться, подобно вулкану, сметая правительства и ввергая страны, союзы, конфедерации и альянсы в хаос и мрак новых Серых Десятилетий (правда, не факт, что их назвали бы так же), но спасение пришло, откуда не ждали. С Марса. Точнее, даже не спасение, до спасения было еще очень и очень далеко. Отсрочка полной катастрофы.

Пришла эта отсрочка на борту ГПП-3 – грузо-пассажирского планетолета третьей серии «Звезда Флориды» в лице пятидесяти двух марсианских колонистов – отправленных на Землю детей до шестнадцати лет и нескольких кормящих матерей.

Маленькое чудо, вызванное непредсказуемостью человеческой психологии. Именно эта непредсказуемость, к слову, и превращает все прогнозы на будущее – от научных до астрологических – всего лишь в игру ума и щекотание нервов.

Хватило одного прямого репортажа с места посадки «Звезды Флориды» на мысе Канаверал и стихийного митинга, возникшего прямо на старейшем космодроме Земли, чтобы в сознании десятков и сотен миллионов людей по всей планете что-то щелкнуло, и скользкую липкую тьму, наполненную страхом и ненавистью, сначала потеснил стыд, а затем сквозь нее пробились, окрепли и потянулись ввысь и вширь первые ростки мужества.

Дети на носилках, измученные двухнедельным межпланетным перелетом в жуткой тесноте, а затем, навалившейся на них непривычной тройной силой тяжести. Мальчики и девочки возрастом от нескольких месяцев до пятнадцати лет.

Их увозили в заранее подготовленный здесь же, на мысе Канаверал, оборудованный гравигенераторами Нефедова и всем необходимым павильон. Но телеоператоры успевали показать всему миру их полные надежды глаза, а журналисты передать слова тех, кто умел, мог и хотел говорить.

«Мои мама и папа остались на Марсе воевать с плохими дяденьками, которые к нам прилетели с другой планеты. Пожалуйста, дорогие земляне, сделайте так, чтобы мама и папа остались живы»

«На Земле очень тяжело, я хочу домой. Вы поможете нам вернуться?»

«У вас есть игрушки? На корабле было мало игрушек и совсем негде играть. А мама и папа когда ко мне прилетят?»

«Вы хорошие? Папа говорил, чтобы я не боялся. Я не буду. Только я боюсь, что папу убьют. А мамы у меня нет, она умерла, когда я был маленький»…

И наконец:

«Марс не сдается. Марс готов сражаться и просит только об одном – позаботиться о его детях. Колонисты уверены, что Земля сможет защитить не только марсианских, но и всех своих детей, и эта уверенность наполняет мужеством наши сердца. Делайте свое дело, братья и сестры, а мы сделаем свое».

Удивительно. Видеобращение к землянам мэра Лемурии Хью Дакмана было получено Землей еще две недели назад, когда «Звезда Флориды» только стартовала с Марса. Но тогда оно не произвело особого впечатления. Вероятно, потому, что кризис еще только-только зарождался, и на Земле было относительно спокойно. А вот сейчас, когда земляне увидели лица марсианских детей и матерей, послушали тех, кто нашел в себе силы выступить на митинге почти с теми же словами мужества и надежды, которые произносил Хью Дакман, у многих и многих зародилась очень простая мысль. Если крохотная и слабая марсианская колония готова сражаться с чужими до последнего человека, то что же мы, сильные и могучие земляне?