- То есть, я зря тут изображаю последнего казачьего сына?

- Что? – та повторила свой вопрос.

- Ай, не обращай внимание. Это из моего мира, - махнул я рукой, потом указал на незнакомок, которые всё так же столбами стояли в воде, не сводя с нас взгляда и не делая попыток поднять своё оружие. – И что с ними делать?

- Не знаю, - спокойно ответила она. – Ты решай. Здесь ты старший.

Я сильно удивился её словам. Кто же такой большой и вонючий сдох, что старшая падишахиня вдруг решила принять моё главенство? С другой стороны, мне же легче. Если что, то сам ей и напомню эту фразу. Плюс, сейчас у меня появилось передаточное звено между мной и прочими магичками. Не придётся, как раньше лично ходить на поклон к каждой. Интересно, Фаэна поняла, какой хомут надела на свою шею только что одной неосторожной фразой?

- Ты знаешь какие-нибудь местные наречия? – спросил я девушку и следом обвёл взглядом остальных. – А вы?

- Это же дикари, кто из нормальных людей станет учить их язык, - фыркнула Олма.

- А языки тех стран, что здесь имеют свои фактории? – переформулировал я свой вопрос. Я не особенно верил, что дикарки знают чужие наречия да ещё жителей далёких материков, но был шанс, что сотню-две слов выучили, если общались с теми. И мои чаяния оправдались. Олма знала один из языков, с носителями которого сталкивались чернокожие незнакомки. От тех они нахватались самых ходовых фраз и слов. Всё то время, когда шёл «подбор кода», как я бы назвал процесс поиска пути общения, девчонки так и стояли в воде. А на это ушло у нас больше пяти минут. Потом ещё столько же пришлось потратить, чтобы заставить их выйти к нам на берег. Каюсь, я сказал Олме, чтобы та озвучила пару угроз, так как отпускать незнакомок в ближайшее время я не собирался. Мне нужна была от них информация: название страны, местоположение факторий и городов, направление к портам, где останавливаются корабли, насколько враждебно их племя и многое другое.

- Да они же рабыни! – удивлённо произнесла Фаэна, когда парочка вышла из воды. Я сам до этого обратил внимание на то, как странно те шли: одновременно делая шаг левой (одна девчонка) и правой (другая) ногой и двигаясь плечом к плечу. Но всё стало понятно, когда я увидел колодку на них. Кусок тёмной древесины с вырезанными пазами и скреплённой двумя скобами из металла обхватывал щиколотки девушек.

- Саварати! – мрачно произнесла Олма и зло посмотрела на парочку, заставив тех съёжиться от страха.

- Что ты им сказала? – поинтересовался я.

- Ничего, - теперь уже злого взгляда удостоился я, но мне было не привыкать, и некромантка нехотя призналась, - это ругательство. Мы оказалась в заду у демона из-за них.

- Почему?

- Сначала давайте найдём место для лагеря, там и поговорим, - вмешалась Фаэна, которая, как и вторая старшая жена, нахмурилась. – Это беглые рабыни и по их следам могут идти охотники за головами.

- Твою ж мать.

Вот теперь и до меня дошло, чем чревата для нас встреча с этой парочкой. Вряд ли их преследователи отпустят нас, забрав свою законную добычу. Для них магички без своего Дара ничуть не опаснее, чем эти две рабыни. Зато стоить должны в этих местах о-го-го сколько, благодаря своей внешности. Мне же светит лишь смерть.

Мой увеличившийся отряд целый час шёл от ручья, где состоялась встреча с пополнением. Столько нам понадобилось времени, чтобы найти укромное место, к которому незаметно подобраться будет невозможно. Хм, надеюсь.

Чернокожие девчонки всю дорогу дрожали от страха, их тёмная кожа так побледнела, что стала напоминать присыпанную пеплом. Наверное, они уже распрощались с жизнью. Каждый раз, когда Олма криком их подстёгивала, заставляя быстрее идти, они съёживались. Несколько раз я видел на их щеках слёзы. Глядя на это мне было тошно, хотелось одёрнуть некромантку, попытаться прямо здесь освободить их от колодки и отпустить с миром. Вот только всё это будет ошибкой и как бы, не последней в моей жизни и жизни моих спутниц, за которых я отвечаю перед собственной совестью.

После того как было найдено место для отдыха, я взялся за осмотр оков на дикарках. Колодка, по сути, представляла из себя два толстых полена с вырезами под ноги и скреплённых металлическими ржавыми скобами. Толщина последних была миллиметров восемь. Крепились они между собой широкими и толстыми заклёпками. Под скобы в древесине были вырезаны небольшие пазы. Сделано это было, чтобы рабы не сковырнули те с колодок. Для этого же концы поленьев заканчивались округлыми утолщениями. Эдакие длинные старинные гантели с прорезами на грифах под ноги.

Я достал кинжал и кончиком провёл по ржавой скопе. На той появилась неглубокая светлая царапина.

«Голимая сыромятина. Будь у меня простое пильное полотно по металлу, даже без самой пилы, то я минут за сорок срезал бы крепление, - мелькнула у меня мысль. Следом резанул кинжалом по дереву и обомлел – острие оставило на колодке царапину, которая не уступала той, что серебрилась на скобе. Но, зараза, железо и дерево! Как такое может быть? Секунду спустя в памяти всплыло название с Земли «железное дерево». Назвали так за прочность и за вес. Стоило бросить кусок такой древесины в воду, как он мгновенно шёл на дно, как чугунный утюг. Теперь понятно, почему рабыни не избавились от подобного «украшения», это было просто не в их силах. – Чёрт, придётся повозиться».

Колодку было решено пережечь, так как я не был уверен, что сумею кинжалом даже за