– Да? – усмехнулся он, вскинув брови. – А раньше у хозяина не было таких правил.

И он вновь подчеркнул мне, что я здесь никто.

– Владимира нет дома, – фыркнула я. – Он будет через пару часов. Если хочешь, можешь передать ему что-то через меня.

– Не хочу, – и вновь эта мерзкая улыбочка.

– Тогда не смею тебя задерживать, – вновь открыла перед ним дверь, желая его вытолкать как можно скорее.

– А ты знаешь какую власть имеет твой любимый Аркадий Владимирович над своими сыновьями? – неожиданно спросил Глеб, проигнорировав мой весьма грубый жест.

– Ты не маленький мальчик, – холодно ответила ему. – Ты сам мог выбрать на ком жениться, но ты выбрал самый лёгкий вариант.

Не одобряла то, что он вытворял с двумя женщинами, но если это устраивало обеих, то я не в праве лезть. Не в праве осуждать.

– А почему ты думаешь, что речь только обо мне? – усмехнулся Глеб, не отрицая. – Это на тебя мой отец и мой брат поспорили. Небольшое пари, что к Новому году ты выйдешь за Владимира замуж.

Застыла, не веря своим ушам и глазам. На меня… что сделали?!

Светлана

Застыла, не до конца осознавая масштаба трагедии. Я не понимала, ни что происходит, ни можно ли доверять Глебу. Как вообще можно довериться лжецу? Лжецу, который врёт себе, двум любимым женщинам, родителям…

Но зачем ему разрушать наше с Владимиром и без того хрупкое счастье?!

– Не веришь мне? – усмехнулся Глеб, а затем всё также вальяжно и по-хамски прошёл на кухню. В обуви! Высшая наглость!

Тяжело вздохнула, мысленно досчитала до десяти, убеждая себя, что убить брата возлюбленного – не лучшая идея, хоть и решило бы большинство проблем. Прошла за неприятным гостем следом.

– Всё началось в середине мая, когда ты опрокинула на дорогущий пиджак Владимира лишний стаканчик кофе, – Глеб по-хозяйски открыл то самое дорогущее вино, которое я некогда пить отказалась.

Шато Мутон Ротшильд 2013 сейчас, как никто другой манил меня, и плевать, что он стоил больше двадцати тысяч. Глеб даже не предложил мне и не спросил разрешения, налив только себе и, причмокивая, сделал пару глотков.

– Стаканчик кофе был не лишним, – фыркнула я, сев напротив.

– Ну, запасной, хорошо, – кивнул, неохотно согласившись.

– Я брала его себе, – холодно отчеканила.

Разговор зашёл в тупик и сильно выматывал. Молилась про себя, чтобы всё побыстрее закончилось.

На шум голосов выбежал подросший Пухляш. Он громко мякнул, принюхиваясь к незнакомому для него человеку, а затем внезапно зашипел.

– Ух, …! – выругался Глеб, дёрнувшись. – А это ещё что за страхо…

– Это котёнок! – перебила его, не дав выругаться на бедное животное, которое случайно попало Глебу под ноги.

– Ты и живность свою сюда притащила?! А ты весьма самоуверенна! Вот тащусь я с провинциалок, которым лишь бы удачно выйти замуж!

Сверкнула злобным взглядом, мечтая прожечь нахала, но, увы, не обладала нужным даром.

– Ай, и чего я перед тобой распинаюсь, – махнул рукой Глеб, достал смартфон и включил запись. – Спустя три месяца после вашей взаимной ненависти, папенька был недоволен работой Володьки, вот и решил, что ему нужно помучаться.

Слушала запись, узнавая знакомые голоса, не веря своим ушам.

«Я не навязываю её тебе. Я предлагаю пари. Ты всё время хвастался, что любая девушка падает к твоим ногам, как только ты начинаешь за ней ухаживать. Так чего ты испугался сейчас? Не уверен в своих силах?» – раздался властный голос Аркадия Владимировича.

Любая девушка падала к ногам Владимира… Даже я не стала исключением…

Их разговор начал долетать до меня обрывками фраз, от которых становилось тошно и неприятно.

«Отец, я не хочу на ней жениться! Она не в моём вкусе! Совершенно! Сжалься надо мной!» – умолял Владимир. Не в его вкусе. Не в его вкусе…

Они действительно поспорили. Заключили пари на меня. Как будто я всего лишь игрушка. Неужели, для таких людей вроде Владимира и Аркадия Владимировича – я просто игрушка? Инструмент для достижения цели?!

Когда разговор зашёл о Дарье, Глеб выключил запись и заговорил сам:

– А ты правда думала, что та поездочка к Дарье была для того, чтобы поумерить её аппетиты? – продолжал сыпать соль на мои раны Глеб. – Думаешь, мой отец и братец и без тебя не справились бы? Как будто Дарья та ещё королева. Она была лишь предлогом, чтобы заманить в свой капкан.

Сжала кулаки, пытаясь не расплакаться перед ненавистным мне гостем.

– Ну, бывай, подруга, – желчно улыбнулся Глеб, видя, как наворачиваются слёзы на мои глаза.

Только когда за гостем захлопнулась входная дверь до меня дошло, что Глеб специально подгадал время и приехал он ко мне, чтобы поделиться правдой. Удивительно, именно этот гад, среди всех мнимых добряков семейства сказал мне правду.

Отвратительно.

Посмотрела на дорогущую бутылку. Фыркнула. И что это я жалела её? Боялась попробовать, потому что она жуть какая дорогая?! Да плевать!

Налила себе, сделала пару глотков, чтобы успокоиться, но ничего не вышло. Обида, горечь, грусть, всё смешалось в дикий коктейль адской боли, который сводил меня с ума.

Схватила чемодан на колёсиках и начала собирать вещи. До прихода Владимира оставались считанные часы. Благо, я брала только сезонную одежду и не перевезла всё.

Кое-как затолкала всю одежду.

Пухляш бегал вокруг меня и жалобно мяукал, не понимая, что происходит.

– Не переживай, кроха, я тебя не брошу, – потрепала его за хохолок, а затем собрала все его миски, лоток, а также оставшиеся пачки жидкого корма.

Тяжело вздохнула, глядя на игровую, которую смастерил Пухляшу Владимир. Я не стану её забирать, что-нибудь придумаю. У себя дома.

Ещё взглянула на бутылку дорогого вина, а затем плюнула и упаковала её с собой. Плевать я хотела на всё остальное.

Осмотрев масштабы собранного, вздохнула и вызвала такси. Машину подали мгновенно, и я, как сильная и независимая, впихнула все вещи самостоятельно.

Дома выпустила Пухляша на свободу. Он разразился диким ором, но мне было плевать.

– А чего ты хотел? Да, у меня не такие роскошные апартаменты, но я о тебе хотя бы позабочусь! – дала ему еды, а сама принялась допивать вино.

И только теперь я позволила себе разрыдаться, медленно сползти по стене, усевшись на полу.

Я всего лишь игрушка. Инструмент для получения цели.

Но больше не позволю собой воспользоваться.

Владимир