— Ей не пришлось долго ждать, — сухо заметила Катрин. — Долгие годы она мечтала об этом.

— Как бы то ни было, он согласился взять ее с собой, к тому же она наняла для него лучших рубак Беро, которые как никто преуспели в искусстве убивать и грабить. Они страдали от безделья с того времени, как был ранен их хозяин. Все эти «милые» люди прибыли однажды вечером в Монсальви при известных тебе обстоятельствах.

— Он поместил ее у меня, в доме, который я построила, — простонала Катрин, готовая снова расплакаться. — Конечно, в моей комнате…

— О, нет, — возразила Сара, — не в твоей комнате! Когда я увидела тех, кого он привез, я встала перед твоим супругом и показала ему ключ от твоих апартаментов, которые закрыла. Я привязала ключ к цепочке и повесила себе на шею. «Кажется, у вас гости, мессир? спросила я его. — Им надо подыскать другое место, а не комнаты нашей госпожи. Они заняты». Он приказал мне вернуть ключ, но я засунула его за корсаж и ответила, что забрать его у меня можно лишь через мой труп. Мне показалось, что минуту он колебался, но я прямо посмотрела ему в глаза и напомнила, что цыгане знают проклятия, а такая старая цыганка, как я намного ядовитее, чем молодая. Он развернулся и, не говоря ни слова, ушел. Я принесла этот ключ сюда.

Призывный клич трубы, раздавшийся из глубины замка, прервал ее на полуслове.

Уже трубят! — сказала Мари.

— Сара, вам надо поторопиться.

— Я знаю, знаю! Но поскольку госпожа де Рокморель и ее сыновья решили, что сегодняшний вечер должен стать торжеством, я могу позволить себе немного опоздать.

Она с необычайной быстротой принялась заплетать волосы Катрин, накручивая из их золотой массы высокую корону. Мари тем временем помогла Катрин надеть платье.

— Кстати, где ты нашла этого нового Готье? — спросила Сара.

— В Париже, я тебе расскажу. О! Мне еще так много надо тебе рассказать! Не хватит и недели.

— У него такой же цвет волос, как и у первого, которого я не любила. Но он был так предан тебе… Кроме этого, у них нет ничего общего.

Катрин улыбнулась своим мыслям, и ее улыбка отразилась в зеркале, которое протянула Мари.

— Они похожи больше, чем ты думаешь! Я хочу, чтобы ты знала: Готье мне предан всей душой, и я могу попросить его обо всем, о чем могла раньше попросить моего прежнего друга. Ты найдешь с ним общий язык: когда я вызволила его в Париже из тюрьмы, он изучал медицину. Тебя ведь это интересует.

Думая этими подробностями заинтересовать Сару, она просчиталась. Женщина из племени кочевников совершенно не верила в официальную медицину. Она доказала это, плюнув на землю с видом человека, проглотившего горькую настойку.

— Врачи… О! Я знаю куда больше их.

— Ну и прекрасно. Вам останется лишь сравнить ваши таланты.

Сказав это, Катрин подхватила шлейф платья и спустилась по лестнице на ужин.

Большой зал Рокмореля не мог равняться в великолепии с залами королевских или герцогских замков; он проигрывал и с залом в Монсальви. Здесь не было ни одной шпалеры из Арреола, ни одной чаши, украшенной драгоценными камнями.

Однако эта семья когда-то было богатой, а значит, и могущественной. Рокморели участвовали в крестовых походах и чуть не приобрели владения в Моабе. Хотя это им и не удалось, они все же привезли достаточно золота, чтобы водрузить над бурными водами Ло свой хмурый донжон.

В последний раз им улыбнулось счастье при жизни дедушки Жана, сенешаля графа де Роде. С тех пор богатство начало таять. Скудная земля, бесчисленные набеги англичан, разбойников разных мастей способствовали атому.

Кроме того, и пристрастие покоййого графа Оберта, супруга нынешней хозяйки, к попойкам. Пристрастие, которое госпожа Матильда сама разделяла. Они передали его в наследство двум старшим сыновьям — Рено и Амори — со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Но хотя мадам Матильда и лишилась прежних богатств, она по-прежнему оставалась прекрасной хозяйкой. Ее зал для торжеств не сверкал золотым убранством и шелками, но скатерти сияли белизной, кубки были так начищены, что казались сделанными из серебра, на стенах висели ковры ручной работы ярких расцветок, выполненные служанками.

Госпожа Матильда восседала на высоком кресле из резного каштана в прекрасном бархатном, сливового цвета платье, в котором, должно быть, задыхалась в такую жару. По обе стороны от нее стояли старшие сыновья, такие сильные и высокие, что юного Беранже совсем не было видно за ними.

Он, впрочем, совсем не был на них похож. Когда юноша стоял, смуглый, как каштан, и ловкий, как белка, рядом с этими двумя гигантами с волосами цвета соломы, те невольно напрашивался вопрос — не от Святого ли Духа у их матери появился такой разношерстный выводок, тем более что Беранже так же не походил на своего покойного отца, как и на мать?

В честь гостьи Рено и Амори привели себя в порядок. Волосы, подстриженные под горшок, смешно обрамляли их лица, закаленные горными ветрами и солнцем. На щеках были видны свежие порезы, свидетельствующие о том, что их недавно выбрили. Братья были похожи как две капли воды, но Амори отпустил пышные усы.

Когда Катрин появилась на пороге, Рено торжественно подал ей руку и усадил за стол. Он теперь был здесь хозяином, и место рядом с хозяйским креслом предназначалось для Катрин. Госпожа Матильда села слева от него, а другие гости: Жосс Роллар, Готье, капеллан замка, Беранже, Мари Роллар, рыцари из окрестных замков — расселись по своему усмотрению. После того, как была прочитана молитва, все набросились на ужин с видом людей, постившихся Целый день.

Лишь после того, как со стола исчезли цыплята, полкабана и ведро супа из каштанов, Рено де Рокморель открыл рот не с целью запихнуть еще чего-нибудь съестного, а изложить свои соображения по поводу приезда Катрин.

— Я оповестил все замки в нашей округе о вашем приезде, госпожа Катрин. Я передал, что в это воскресенье мы будем здесь держать совет со всеми теми, для кого физическое и моральное здоровье де Монсальви так же важно, как и собственное. То, что происходит наверху, говорит о том, что сеньор Арно находится сейчас во власти дьявола. Его надо от него освободить как можно скорее, поскольку, если дела плохи у одних, они не могут быть прекрасны у других. Наш верный друг Гортран де Фабрефор уже завтра будет здесь со своими людьми. Мы также попросили Аршамбо де Ля Рока отправить послание своему